Хотя в России с количеством летних опен-эйров дело обстоит не так радужно, как в Европе, зато здесь есть чему подивиться. Наряду с классическими рок-фестами и электронными рейвами, так популярными в нашей стране в теплое время года, под Волгоградом уже второй год проводится фестиваль совсем другого рода — Stalingrad Industrial Open Air. Организаторы и поклонники называют его «главным приключением лета для любителей индустриальной музыки» — мультистилистического направления тяжелой электроники, о котором MegaБит уже рассказывал в одном из выпусков, а теперь побывал на, пожалуй, самом ярком и самобытном сборном мероприятии в этом жанре.
Пространство выбрали оригинальное: фестивальная сцена выросла посреди колоритной заброшенной турбазы. В двух шагах от домиков — берег чистой реки с видом на гигантскую статую Родины-матери и волгоградские высотки на противоположной стороне. Пейзажами и купанием гости наслаждались днем, пока на площадке вовсю шла подготовка к вечернему шоу.
За два дня на фестивале выступило около двух десятков команд, играющих индустриальную музыку и экспериментальную электронику самых разных подстилей — для любителей и потанцевать, и порефлексировать, прислушиваясь к странным ритмам, звукам и сложным мелодиям. Себя показать и на других посмотреть приехали группы, исполняющие агро-индастриал с жестким, приближенным к металлическому звучанием, мрачное дарк-электро и агрессивный электро-панк, заумный, неординарный ритмик-нойз, электронную танцевальную музыку EBM, изящный синти-поп, «тягучий» дарк-эмбиент и др. Все происходящее напоминало мистический карнавал резких звуков, сплетающихся в странные сочетания.
Публика — под стать артистам: юноши и девушки со сложными прическами из дредов кислотных цветов, героически выхаживающие по жаре в кожаных сапогах и корсетах с металлическими вставками; странный человек в шлеме танкиста и гриме клоуна — как будто из фильма ужасов; татуированные брюнетки, похожие на ведьм, и воинственного вида мужчины, напоминающие не то викингов, не то героев фэнтези. Конечно, на опен-эйре были и персонажи, которые выглядели гораздо более скромно, но именно разодетая и разукрашенная публика создавала шоу, театральную атмосферу и само сценическое действо наряду с музыкантами.
Впрочем, многие исполнители, приехавшие на Stalingrad Industrial Open Air, были достаточно самобытны, чтобы привлечь внимание поклонников и без спонтанно возникшего на танцполе карнавального и танцевального сопровождения. Неожиданно веселый и задорный для мрачной и жесткой индустриальной сцены панк-электро-сет показали белорусские музыканты t-U.bus. Из Беларуси приехала и группа Asdeandare, играющая мелодичный дарк-электро с элементами фьючер-поп (так называемой «поп-музыки будущего»). Коллектив «Механизм» из Ставрополя устроил индустриально-металлическое шоу, Candieland из Москвы подготовили программу «звуковых ужасов» (свой стиль они определяют как thrill-horror-metal). Концерт устроил и главный организатор опен-эйра Сергей Коротаев со своей командой Holocoder. Новый смелый экспериментальный проект Torff, в котором с помощью электронных программ и спецэффектов создается многослойная инструментальная музыка, показал Torch Project.
У каждого из музыкантов, выступивших на фестивале, — своя идеология и концепция. MegaБит пообщался с лидерами трех самых ярких, на его взгляд, коллективов, один из которых — Ultimate Soldier — уже достиг пика своего развития и собирается взять тайм-аут, на время приостановив сценическую деятельность, другой — Protester Atom — стремительно набирает обороты, активно генерируя новые планы и идеи, а третий — Grotesque Gallery — стал хедлайнером фестиваля.
ДМИТРИЙ ИЛЬИН: «Ultimate Soldier» убит пулей в голову...
Холодные звуки, ненавязчивый ритм, иногда — затейливые восточные мотивы и хрипловатый протяжный вокал. Ultimate Soldier за шесть лет существования зарекомендовал себя как один из самых успешных и, не побоюсь этого слова, модных индустриальных проектов, исполняющих оригинальный EBM с вкраплением элементов других электронных стилей. Сначала он назывался Futuresoldier, но вскоре был переименован. В творческом багаже у его основателя и бессменного лидера Дмитрия Ильина — несколько ярких хитов: «Cage», «No Mercy», «Ready To Fight», созданный совместно с бельгийским музыкантом Lukk, лидером группы DI*ove. Список можно продолжать. Дмитрий рассказал MegaБиту о своих самых ярких музыкальных опытах и поделился мыслями о том, какое будущее ждет индустриальную культуру в России.
— Дмитрий, недавно ты официально заявил о том, что после выхода нового альбома «Ultimate Soldier» и в самом деле «будет убит пулей в голову». Почему ты решил приостановить проект?
— Я принял твердое решение. Возможно, будут еще какие-то живые выступления, но студийную работу я пока планирую прекратить. Я чувствую, что стал исписываться, и не хочу превращаться в бледную тень самого себя. Проект просуществовал уже шесть лет, было записано довольно много материала, и на данный момент все идеи уже реализованы. Музыка должна литься сама собой, так это и происходило, но сейчас волшебство прекратилось. Я думаю, продолжение в любом случае будет, но для этого нужно сделать большой перерыв.
— Ты не чувствуешь зависимости от творческого процесса?
— Я всегда был зависим от студийной работы, но не от живых выступлений; когда их нет, я не испытываю каких-то переживаний. Студия же — это мой собственный мир, куда я погружаюсь и работаю исключительно один. Я мизантроп в творчестве.
— Возвращаясь к истокам: что подтолкнуло тебя к созданию собственной музыки?
— Я запоем слушал различных исполнителей, и мне всегда хотелось попробовать что-то свое. Я начал экспериментировать в 2007 году, а уже в 2009-м все слилось воедино, появился полноценный проект. Первые работы были очень тяжелыми, хотя и фактурными. Со временем в треках стало появляться больше легкости, «воздушности» звучания, они получались уже более атмосферными, мелодичными. Главная идея, лежащая в основе музыки, — это поддержка старой школы. Мне нравятся сложные, многослойные звуки, старый киберпанк. Если говорить о содержании, истории в композициях — это художественный вымысел. Меня интересуют не внешние проявления, а скорее внутренний мир человека.
— Проект Ultimate Soldier уникален тем, что в нем стиль, имиджевая составляющая сочетается с глубиной и содержанием. Поделись секретом — как быть модным артистом, не уходя при этом в мейнстрим?
— Я рос на таких исполнителях, как Nitzer Ebb, Numb, Front 242. Все они очень артистичны и всегда умели устраивать настоящие шоу. Я впитывал все это в себя, не впадая в подражательство. Вообще, сложно сказать, допустимо ли для индустриальной культуры понятие «мейнстрим». Раньше, играя индастриал, можно было уйти в мейнстрим, сейчас это настолько специфическое и узкое направление, что едва ли. Сейчас можно сказать, что Front 242 — это мейнстрим, но не в плохом, а в хорошем смысле слова.
— Как сложилось твое сотрудничество с бельгийцем Люкком?
— Мне очень понравилась группа DI*ove. Вокал показался мне интересным и необычным для этой сцены. Я стал общаться с Люкком в соцсетях, сказал, что мне нравится его исполнение, и предложил записать совместный трек, в котором бы он исполнил свою партию на французском языке, а я — на английском. Он согласился, и мы записали «Ready To Fight», который в итоге стал хитовым треком. К сожалению, я не могу исполнять его без Люкка на концертах, потому что его присутствие необходимо, хотя, конечно, очень хотелось бы показать публике композицию вживую.
— Как, на твой взгляд, развивается современная индустриальная сцена?
— Есть очень много трудностей. И во многом это связано с воспитанием публики, которая привыкла брать музыкальную «информацию» по верхам и ограничиваться прослушиванием примитивных стилей, таких, как дарк-электро. Я не люблю давать прогнозы. Может быть, вся эта культура очень скоро умрет, может быть — трансформируется во что-то новое. Большой плюс, что есть этот фестиваль. Он очень разнообразен стилистически, здесь можно открыть для себя много новой и интересной музыки — проекты Protester Atom, Torch Project…
PROTESTER ATOM: «Нам не нужны сайд-проекты»
Музыкальное действо, которое создают эти исполнители, — шаманическое буйство электронных звуков, соединяющихся с живым звучанием электрогитары, барабанов и резкого, надрывного вокала. Проект был создан в Краснодаре в 2009 году как лаборатория звуков, поле экспериментов которой охватывает сразу несколько направлений: break & distorted beat (это структурированная, ритмичная, во многом основанная на шумовых эффектах музыка), dirty electronic («грязная электроника»), synth (музыка, основанная на аналоговых или программных синтезаторах), glitch (жанр экспериментальной электроники, возникший в 1990-х годах в Германии). Изначально это был сольный проект Евгения Шапора, а в 2013 году к нему присоединился барабанщик Владимир Коцарь, владеющий экстремальной техникой игры. Сейчас они вместе развивают идеологию Protester Atom и готовят программу для лайвов, заменяя электронные биты в студийных записях на живые и сэмплированные. Музыканты поделились с MegaБитом секретами кухни своей лаборатории и рассказали, как сейчас развивается экспериментальная сцена в Краснодаре.
— Что стало отправной точкой для создания Protester Atom?
Евгений: — Сначала у меня был проект Desperate, в котором я играл industrial black metal. Но если в нем преобладало гитарное звучание, то в музыке Protester Atom — электронное, с живыми барабанами на концертах. Движение команды в том русле, в котором оно сейчас активно развивается, началось именно с приходом Владимира. У нас были с ним совместные опыты сотрудничества и раньше, а в 2013 году мы объединились окончательно.
— Кто из музыкантов прошлого или настоящего повлиял на ваше творчество?
Евгений: — Мы вдвоем сходимся во вкусах, любим техно-музыку, например Prodigy и Chemical Brothers. Но лично мне так же интересен олдскульный EBM типа Front Line Assembly, Skinny Puppy и прочий постиндастриал. Раньше мы увлекались металлом. Владимир и сейчас играет в трех металлических группах — это нормальная ситуация для нашего города, где вообще очень сложно найти хорошего барабанщика.
— На этом месте поподробнее: как в целом развивается авангардная музыкальная культура в Краснодаре?
Владимир: — По сути, у нас есть два основных популярных направления — рокапопс и андеграунд-метал. Из тех, кто работает во втором, — очень мало групп, играющих на уровне. При этом само это общество — не очень сплоченное. И если в каком-то другом городе коллеги стараются как-то подбадривать начинающие коллективы, то в Краснодаре к тем, кому еще не хватает опыта, сразу относятся резко критически. Правда, в последние три года ситуация улучшается. Благодаря Интернету можно узнать все больше интересных личностей как среди музыкантов, так и среди слушателей. Андеграунд развивается, стили смешиваются, и в каждом находятся свои открытия, формируются различные сообщества.
Евгений: — Если говорить именно об индустриальной культуре, в ней у нас нет какого-то сплоченного сообщества. Люди слушают совершенно разную музыку, публика смешалась. Поэтому начиная с прошлого года мы организовали коммьюнити The Underground Gathering и стали проводить ежесезонные сборные фестивали, куда приглашаем, на наш взгляд, наиболее интересных музыкантов, работающих в различных электронных стилях, преимущественно индустриальных. Естественно, мы сами постоянно выступаем на них и также зовем группы из других городов, чтобы можно было не просто вариться в собственном соку и замыкаться в своей скорлупе, а развивать движение, обмениваться опытом, расширять кругозор наших слушателей. Мы стараемся обеспечивать музыкантам все условия, оплачиваем им дорогу и проживание, чтобы всем было комфортно. При этом мы ни разу не уходили в минус, так что по сравнению с другими городами на подобных мероприятиях у нас не все так плохо в плане посещаемости.
— То есть публика в Краснодаре — «голодная»?
Владимир: — В этом смысле — наоборот. У нас четыре года подряд проходил фестиваль «KUBANA», к нам постоянно привозят статусных зарубежных артистов, таких, например, как Korn. Просто у нас не так много интересных андеграундных групп, поэтому к ним слушатели испытывают любопытство. Мы как раз занимаемся их промоушеном, работаем по всем фронтам и пытаемся максимально поддерживать интерес аудитории к ним, стараемся, чтобы статус нашего фестиваля рос, комьюнити укреплялось, и появлялись новые перспективы.
— Чем вас привлек Stalingrad Industrial Open Air?
Евгений: — Для нас он не ограничивается просто выступлением и отдыхом в Волгограде. Мы уже дважды на этом фестивале. В прошлом году я познакомился со многими интересными артистами, наладил новые связи для дальнейшего сотрудничества. Например, с группой «Поезда Под Пристальным Наблюдением». Потом они приезжали выступать к нам в Краснодар, а следом — мы к ним в Новочеркасск. Также я ближе познакомился с организатором этого опен-эйра и основателем проекта Holocoder Сергеем Коротаевым, вследствие чего съездил и выступил в Москве на «TANZPLATZ». Еще в прошлом году меня очень заинтересовал проект Ultimate Soldier — пожалуй, единственный проект на фестивале, оказавшийся наиболее близким мне по духу. А что касается совместных планов, то приоткрываю завесу тайны для краснодарцев, кто не поленится прочесть это интервью: осенью этого года планируем привезти Holocoder и Ultimate Soldier с выступлениями в Краснодар.
— Возвращаясь к музыке Protester Atom: постоянно ведутся споры о том, стоит ли совмещать живой звук с электронным. Некоторые борцы за «чистоту» электроники, например, критикуют подобные опыты. А что они дают лично вам?
Евгений: — Мы всегда стараемся сделать что-то свое, быть на сцене индивидуальностями, смешивая техно с индастриалом и элементами брейк-бита.
Владимир: — Ориентиры при этом — группы-кумиры, которые нас вдохновляют. Например, Prodigy, которые вживую играют с ударником и гитаристом.
Евгений: — Но мы ни в коем случае не стараемся никого копировать, всегда ищем собственное звучание, работаем над тем, чтобы суметь проявить свою харизму. Мы не просто группа, которая занимается только студийными записями, для нас очень важны живые выступления. Индустрия лейблов сейчас пришла в упадок. Издаваться на дисках нет особого смысла, физические носители ушли на задний план, поэтому важно доносить до людей свое творчество на концертах. К тому же на живых выступлениях мы звучим гораздо более интересно и объемно, чем в записи. Если говорить о нынешних студийных работах — это треки, записанные без вокала и даже без гитары, а уже на сцене мы выдаем мощный, переработанный, обогащенный звук, также приправленный эффектами. Хотя в будущем планируем перезаписать все композиции, сделать версии с вокалом и гитарой. Сейчас мы находимся на той стадии развития, когда уже поняли свой стилистический вектор и знаем, в каком направлении двигаться дальше. При этом лично мне не нужны сайд-проекты: все свои эксперименты я воплощаю в рамках Protester Atom. Сегодня общее направление, в котором мы работаем, можно охарактеризовать как Aggrotech (понятие растяжимое, конечно), но с элементами брейк-бита.
* * *
Несмотря на трудности, с которыми приходится справляться организаторам Stalingrad Industrial Open Air, фестивалю удается удерживаться на плаву, разнообразить жанровую палитру и ежегодно показывать слушателям самые яркие индустриальные и экспериментальные коллективы из России и других стран. И хотя они говорят о том, что не собираются специально «завлекать» гостей зарубежными артистами, — в этом немного лукавят. Хедлайнером 2015 года стала команда Grotesque Gallery, которых по праву называют «финскими Rammstein». Группа активно гастролирует и собирает большие залы как сольно, так и в качестве лидеров различных европейских опен-эйров. Интервью с главными героями фестиваля читайте в понедельник в «Музыкальных хрониках».
