Когда Германия проиграла войну, то встал вопрос: а что теперь ей делать. Не с точки зрения экономики, а в плане рукопожатности, так скажем. Нужно было выполнить две непростые задачи: показать, что новая Германия отринула фашизм, и сделать своеобразную прививку от этой чумы собственному народу.
Алексей Меринов
Первое сделать было легко — просто во главе германских государств встали непримиримые противники нацизма. А вот вторая проблема — ее пришлось решать болезненно, причем вот эта прививка происходит до сегодняшнего дня.
Ну, к примеру, в центре Берлина на одной из площадей вы видите черные обелиски-гробы, они стоят друг за другом. Представляете, целая площадь черных больших мраморных огромных брусков — они, как люди, идущие в какой-то траурной колонне. Впечатление жуткое. И лишь подойдя к поясняющей табличке, вы узнаете, что это монумент в память о гибели шести миллионов евреев, из которых полтора миллиона были детьми.
Вот такой страшный памятник, подчеркиваю, практически в центре Берлина.
А потом, тоже в центре, вы видите еще одно место, где стоит какой-то стеклянный павильон. Но, главное, перед ним выкопана широкая траншея, в которую можно спуститься; и туда спускаются люди и что-то там ошарашенно разглядывают. Выясняется, что на этой площади стояло ведомство под названием СС, которым руководил всем известный Гиммлер. И когда само здание разрушили, то раскопали нижний этаж, где были камеры, в которых пытали и мучили людей. Эти камеры решили оставить, чтобы в первую очередь сами немцы не забывали о своем мрачном прошлом, о кровавой стороне «великого Третьего рейха», который строил великолепные автобаны и давал гражданам рабочие места и соцзащиту.
Конечно, равнять нацистскую Германию и СССР — дело пустое, хотя многие в эту игру играют.
Лучше сравнить то, что сравнимо, — репрессии против своего же народа, которые у нас назвали «сталинизм». Сегодня все архивы открыты, и со страшной картиной уничтожения цвета своей же нации может ознакомиться каждый.
Возникает вопрос — а что с этим кровавым наследием делать.
И нынешняя Россия тут идет своим невероятным путем — Сталину вновь ставят памятники. Последний случай произошел в Тверской области. По идее, все прилично — создан музей, посвященный роли Сталина в победе над фашизмом, поставлен памятник. Интересно, что куратором акции стало Российское военно-историческое общество, а его научный директор Михаил Мягков сопроводил акцию такими словами: «Бюст Сталина — это памятник героической эпохе нашей страны», и добавил, что, хотя существование СССР омрачено массовыми преступлениями, надо вынести из истории страны «светлое и жизнеутверждающее».
Я немедленно соглашаюсь с г-ном Мягковым. Я готов вынести из советской эпохи всю ее жизнеутверждающую романтику и светлое кино с Любовью Орловой. Я преклоняюсь перед поколением, победившим фашизм, но при чем тут памятник Сталину. Замечу, что в нынешней Германии много чего «светлого и жизнеутверждающего» осталось от эпохи фюрера. И дороги, и рост промышленности, да и сама Германия при нем землями прирастала. Но можете ли вы себе представить, чтобы сегодня где-то там Гитлеру поставили памятник. Чтобы немцы сказали: «Мы признаем, что он чудовище, но мы ставим памятник его лучшей части — он и природу любил, и хорошие картины рисовал».
Нет, вы такого себе не представите, а если бы это случилось, то поднялся бы мировой скандал. Мировые лидеры позвали бы г-жу Меркель и сказали бы ей так: «Знаете, возможно, Гитлер и был эффективным менеджером, но он замарал Германию кровью, поэтому то, что он строил дороги и хорошую социальную систему — это не дает права искать в нем «светлые стороны». Либо вы берете на себя кровь убийцы, причем вашего же народа, либо отрекаетесь от него окончательно и бесповоротно!»
И Германия нашла простой способ, как отречься от Гитлера. Страна поняла, что лучшие лекарство от нацизма — не скрывать его преступления. Вот почему памятные монументы жертвам фашизма стоят именно в центре столицы, напоминая, что у тирана, пролившего кровь своего народа, светлой стороны не бывает. Эта прививка от собственных преступлений, жесткая и страшная. К примеру, на моих глазах к соседям семьи, где мы жили, вернулся с экскурсии их сын-школьник. Он вернулся с черным лицом и чуть ли не дрожал. Оказалось, что их, немецких детей, повезли в Польшу, в концентрационный лагерь «Освенцим», где подробно показали бараки, газовые камеры и печи, напомнили, что этот конвейер смерти сделали немцы. И у тех, кто приказал запустить эту машину смерти, не может быть светлой стороны и памятников.
Помнят ли те, кто усеивает Россию новыми памятниками Сталину, что именно он автор репрессий, унесших жизни миллионов? Причем не чужих, а своих.
Интересно, что на защиту Сталина встают госчиновники, что крайне странно. К примеру, министр культуры г-н Мединский призвал перестать «сваливать на Сталина все свои сегодняшние проблемы и разногласия».
Этот пассаж требует комментария. Мединский, я так понимаю, либо увидел в Сталине эту светлую сторону, либо его раздражают требования отречься от сталинской крови. Это сейчас важный тренд, он звучит так: мы великие, и у нас нет ошибок! И объятому патриотизмом Мединскому непонятно, что каждый новый памятник Сталину — это новый раскол в обществе, ибо не может человек, у которого родственников «стерли в лагерную пыль», видеть что-то светлое в убийце его родных.
Однако там, в Германии, у меня оставался важный вопрос, который я задал журналисту-немцу. Я спросил, не унижает ли немецкую нацию это вечное покаяние. «Сколько можно, — сказал я, — вот опять на День Победы Меркель приезжала в Москву, цветы возлагала. Так неужели все немцы радуются, что глава государства вечно извиняется за совершенное в далеком прошлом»?
Мой собеседник неожиданно засмеялся. Напротив, сказал он, все эти антинацистские монументы лишь помогают нам сказать всему миру: смотрите на нас — мы не боимся признать кровавые злодеяния, мы делаем это открыто, у всех на виду, и не разово, а навсегда. Этим мы показываем миру, что мы другие, что мы безопасны, что с нами можно иметь дело. Конечно, добавил мой немецкий собеседник, тут есть неонацисты, но важно не то, что делают они, а какую позицию занимает государство. Но позиция государства однозначна — фашизм в Германии остался в прошлом, и это все могут увидеть своими глазами.
Теперь важный вывод: этот рассказ про Германию — он совсем не про Германию, а про нас.
Россия, потихоньку ставя памятники Сталину, ставит их ему как герою, а надо бы наоборот. Вот уже более шестидесяти лет Сталина нет, а общество по отношению к его персоне разделено. И это не прекратится. Так нужно ли волочить с собой в «патриотическое» будущее этого то ли героя, то ли злодея?
Может, патриотизм именно в том, чтобы признать: диктатора невозможно взвесить на аптекарских весах. И если он замаран кровью, то что бы «светлое» ни строил — он должен быть отделен от нынешней жизни.
Так немцы поступили с Гитлером, а итальянцы с Муссолини.
Может, нам стоит заявить: мы открытая безопасная страна, мы признаем кровавые преступления Сталина, но как исторические наследники отрекаемся от них.
Мы открыты для мира с его идеалами гуманизма и человечности.
И памятник Сталину может стоять в нашей стране только в одном месте — в музее его преступлений.
Матвей ГАНАПОЛЬСКИЙ
Опубликовано 6 июля 2015
