Новелла Николаевна Матвеева — русская поэтесса, прозаик, переводчик, бард, драматург, литературовед. Матвеевой оставлен огромный архив неопубликованных работ. По свидетельству Дмитрия Быкова: "Матвеева писала очень много. В черновиках, в столе, в набросках лежат десятки песен (мелодии она записывала своим способом — рисовала гриф гитары и ставила метки на нем); сотни стихотворений, сонетов, эпиграмм не публиковались по соображениям осторожности или такта; многие песни не записаны вообще, и сейчас настал черед архивистов: выявлять и публиковать эти древние записи".
Экзотика
Певцам, я знаю, не годится
На гневных критиков сердиться.
Но ведь зоил, не помогая,
Лишь нагоняет маеты,
Между читателем сжигая
И бедным автором мосты...
Меня корили огорченно
(Но в огорченье — увлеченно!)
Экзотикою. Окаянство!
Зоил единство растерзал:
Вот заказал мне даль пространства,
А даль времен — не заказал!
В чудесных вымыслах поэту
Мешая странствовать по свету —
Взлетать на Анды, плыть по Темзе,—
Он позволяет мне, друзья,
Быть историчною. Зачем же
Географичною — нельзя?
Кто на «экзотику» озлобясь,
От человека спрячет глобус,
Лишь географию (от силы!)
С историей разъединит;
«Забудь,— он скажет,— Фермопилы».
Но там сражался Леонид1!
Как эти требованья странны,
Куражливы, непостоянны!
Уж ты мне их представил массу!
А ведь попробуй запрети
Скакать летучему Пегасу,
Да он зачахнет взаперти!
Не грех ли, не попранье ль чести
Учить коня ходьбе на месте?
Чтоб неменяющийся воздух
Перетирал, как шестерня?
В подобной роли и меня
Вы, друг мой, видеть бы желали?
Но наши вкусы не совпали;
Мне больше нравится без шор
Глядеть на весь земной простор!
Кого «экзотикой» и надо
Шпынять — да только не Синдбада!
И как в передничке за прялкой
Сидеть не станет мореход,
То не мечтай, что этот жалкий
Насест поэзия займет!
Конечно, можно всю планету
Исколесить, катясь по свету
Как будто в бочках засмоленных!
Притом — без дырочек для глаз.
Но способ сей — для закаленных
Паломников, а не для нас,
Людей, сугубо кабинетных.
Ах! Нам для странствий кругосветных
Не требуется ничего.
Мечта наш парус надувает,
Сны — кормят, греза — укрывает...
Ах, нам достаточно бывает
Воображенья одного.
А значит, нам не разориться.
Но то-то и зоил ярится,
Тот бестоварный оборот,
С которым можно жить, не тратясь?
(Зоил и тратясь — не живет.)
Но мне теперь (из-за такого,
Как он!) Начать придется снова.
Итак: века кружат в пространстве,
Пространство кружится — в веках.
Романтик может жить без странствий,
Но без мечты о них — никак!
Ты, время видящий без связи
С пространством, — точно ось без смази,
Зоил!
В огромных странах света
Вещей, могу тебе сказать,
Такая уймища!
Уж две-то
Из них ты мог бы и связать!..
