«А где же свидетели? — уговаривал искуситель Коровьев председателя жилтоварищества Никанора Ивановича Босого, всучивая тому толстую пачку червонцев. — Я вас спрашиваю, где они?» И ведь, как известно, уговорил. Масштабы проблемы с тех описанных булгаковским гением времен изменились, увы, в худшую сторону, но корень тот же: взятка дело интимное, свидетелей не терпящее. И есть большие сомнения, что планы властей приподнять завесу тайны путем регулярных опросов населения сильно поменяют нынешнее положение дел. По крайней мере в том виде, в каком эти исследования задуманы.
Вкратце о сути дела. В конце июня президент утвердил очередной Национальный план противодействия коррупции — на 2018–2020 годы. В числе главных новаций — «рекомендация» главам регионов «обеспечить... ежегодное проведение социологических исследований на основании методики, утвержденной Правительством РФ, в целях оценки уровня коррупции в субъектах РФ». Доклад о результатах исполнения этого, по сути, предписания также будет представляться ежегодно, в срок до 1 февраля.
А недавно Минэкономразвития представило проект самой указанной методики. Кроме того, МЭР разработало «базовую анкету» соцопроса и «инструкцию интервьюера». Для тех, кто не в курсе: в функции министерства входит «выработка эффективной государственной политики, направленной на противодействие коррупции, выявление и последующее устранение причин и условий ее проявления». Правда, тот факт, что прежний глава МЭР получил не так давно срок за взяточничество в особо крупном размере, — не лучшая реклама вырабатываемой министерством антикоррупционной политике. Ну да что поминать старое? Новые песни придумала жизнь, их и будем оценивать.
На первый взгляд, новое, вопреки обыкновению, действительно является новым, а не перелицованной рухлядью. Нет, социсследования на тему коррупции, конечно, проводились и раньше, в том числе с подачи самого правительства, но никогда еще не ставились на такую широкую и регулярную ногу. «Исследование... проводится ежегодно в III–IV квартале отчетного года, — гласит проект методики. — Респондентами... являются граждане РФ старше 18 лет, проживающие на территории субъекта РФ более 2 лет». В регионах, где проживает более пяти миллионов человек, предполагается опросить не менее 800 граждан; там, где 1–5 миллионов, — не менее 600; где проживает менее миллиона — 400.
Анкета — тоже любо-дорого. Опрашиваемым предлагается оценить степень коррумпированности всей вертикали власти. Вне подозрений лишь президент, остальным же слугам народа — начиная от федерального правительства и заканчивая домоуправлением — можно выставить любую оценку: от «абсолютно честные» до «абсолютно нечестные». Несколько удивляет, правда, включение в список потенциальных коррупционеров право- и природозащитных организаций. Но с другой стороны — кто без греха? Дотошно выясняется «частота столкновения с коррупционной ситуацией» в самых разных сферах: медицина, образование, административные органы, полиция, суд и так далее. А также характеристика оной: «попадал в ситуацию, когда для решения вопроса нужна была взятка, но взяток не давал», «пришлось дать взятку 1 раз», «пришлось дать взятку более 2 раз»...
Длиннющая анкета — большой проблемой для интервьюеров будет найти терпеливых респондентов — не оставляет, кажется, никаких зазоров для коррупционных проявлений. Венчает ее просьба оценить эффективность региональных властей в диапазоне от «хочет и может эффективно бороться с коррупцией» до «не хочет и не может». Ну а теперь вопрос к самим составителям потрясающей анкеты и не менее замечательного национального плана: могут быть ответы на этот и другие вопросы — если означенное исследование предлагается организовывать самим же региональным властям, — правильно, разными? Показывать они будут не столько уровень коррупции в регионе, сколько уровень честности местного олимпа власти и дозволяемый им уровень инакомыслия.
Ни в методике, ни в национальном плане, ни в иных документах нет ни слова о том, что опросами должны заниматься независимые специалисты. Напротив, всячески подчеркивается роль «органа государственной власти субъекта РФ, ответственного за организацию проведения исследования». Между прочим, и независимые исследователи общественного мнения, которых нынче раз, два и обчелся, нередко сетуют на то, что социологическая картина искажается в силу фактора страха: многие люди опасаются сегодня откровенно отвечать на вопросы социологов. В данном же случае процесс будет находиться под полным контролем чиновников — обстоятельство, которое не только не способствует откровенности опрашиваемых, но в некоторых регионах ее просто исключает.
В принципе ничто не мешает региональным начальникам проводить опросы (точнее, «опросы») абсолютно самостоятельно, силами своих подчиненных. Но до такого цинизма дело, конечно, вряд ли дойдет. Скорее всего, будут выбраны — или специально созданы (игра явно стоит свеч!) — какие-то подконтрольные чиновникам структуры, которые будут бессовестно именоваться «независимыми социологическими компаниями». Результат же изысканий, как нетрудно предсказать, будет зависеть исключительно от совестливости и щедрости заказчика. Кто-то решит обойтись без китайских церемоний: «Жалобы есть? Жалоб нет!». Но кто-то, несомненно, поведет более тонкую игру и не побоится разоблачить и предъявить власти «отдельные неизжитые недостатки».
Ну, в пределах разумного, естественно. Руководствуясь методикой, описанной в старом анекдоте: «Виноват стрелочник, решило начальство. «Младший стрелочник», — уточнил старший стрелочник». В общем, берегитесь, нечистые на руку председатели жилтовариществ, выжиги и плуты. Покайтесь, никаноры иванычи, вам скидка выйдет.
Автор: Андрей Камакин
