В детском саду Кизела работала больная туберкулёзом нянечка Родители ее подопечных написали жалобу в прокуратуру, идет проверка. Этот случай не такая уж редкость. Корреспондент АиФ.ru попробовала устроиться в детсад, минуя медицинские осмотры.
У помощника воспитателя в одном из детских садов Кизела обнаружили туберкулёз. Родители детей, посещавших сад, обратились в городскую прокуратуру с требованием провести проверку. Подобное происходит в разных регионах страны.
«В нашем детском саду младший воспитатель болеет открытой формой туберкулёза. Наших детей, которым нет трёх лет, отправляют на обследование и заставляют пить таблетки, — пишет в соцсетях обеспокоенная мама из Новокузнецка. — На вопрос о том, зачем нам пить таблетки, фтизиатр говорит, что в целях профилактики».
Похожие случаи происходили в Ивановской, Иркутской, Челябинской областях. Многих родителей возмущает, что при приёме на работу недостаточно тщательно проверяют здоровье сотрудников, а также не следят за его состоянием в течение года, когда проводятся профилактические медосмотры. АиФ.ru решил проверить, насколько легко будет устроиться на работу в садик, не проходя специальный медосмотр и не предоставляя доказательств несудимости.
Важный документ для сотрудника детского сада — медицинская книжка. Она содержит информацию о состоянии здоровья нянечки или воспитателя. Такие документы обязаны иметь все, кто работает в коммунально-бытовой сфере, любых образовательных и медицинских учреждениях и на предприятиях общественного питания.
Я решила попробовать устроиться на работу в детский сад, минуя осмотры всех врачей (более 10) и не сдавая анализы (их около 15). Любой поисковик по запросу «медкнижка купить» выдает несколько десятков ссылок с контактами. Выбираем понравившийся номер телефона.
Бодрый мужской голос отвечает на наши вопросы:
«Медкнижку можно забрать через час. Вы подъедете на адрес, мы приклеим ваше фото, и книжка готова. Врачей проходить не нужно. Вам для детского сада? Тогда 2000 рублей, там ещё нарколога и психиатра надо поставить. Без них — 1500».
Через час подъезжаю на адрес, который мне сообщили. Покупка документа происходит прямо на улице. Девушка, внезапно появившаяся из-за угла дома, попросила у меня фото, скрылась во дворах, затем так же внезапно появилась из-за другого здания, держа в руках мою медкнижку.
«Вот на этой странице в ней распишетесь потом, а сверху приклеите эту плёночку. Будет страница с заклеенной фотографией, как в паспорте», — дала инструкцию девушка.
Одинаково серьёзные голоса заведующих задают одни и те же вопросы в одинаковом порядке:
«Дети есть? Замужем? Опыт работы в саду? Где живёте? Как будете до нас добираться? Медкнижка есть?»
Следующий вопрос в двух садах был разным. В первом спросили, есть ли справка о несудимости. Этот документ в любом МФЦ делается 30 дней бесплатно, а без него принимать меня на работу были не готовы. Если есть судимость или нет времени, то купить такую справку можно точно так же, как я приобрела медкнижку, только стоить она будет чуть дороже.
Во втором саду потребовали, чтобы я сдала сантехминимум. Помимо медицинского осмотра и анализов, он подразумевает серию лекций и тестовый контроль. В Перми, как сообщила моя собеседница из детского сада, его сдают раз в неделю, ближайшая возможность сдать — через 3 рабочих дня.
В третьем детском саду в телефонном разговоре звучит всего один вопрос:
«Сегодня сможете подъехать на собеседование?»
Я, разумеется, могу.
Красивый большой детский сад огорожен забором, пройти на территорию можно, только позвонив в домофон. Второй домофонный звонок должен преграждать вход в здание сада, но дверь оказывается открытой. На месте вахтёра никого нет: мужчина вышел, чтобы помочь грузчикам, которые привезли в сад новый инвентарь к учебному году.
На собеседовании заместитель заведующей задаёт мне стандартные вопросы об опыте работы и семейном положении, забирает мою медкнижку, практически в неё не заглянув, делает копию паспорта и задаёт контрольный вопрос:
«Когда сможете приступить?»
С того момента, как передо мной встала задача найти работу помощником воспитателя, до момента трудоустройства прошло меньше одного рабочего дня.
Уходя, уточняю, нужны ли от меня ещё какие-то документы, имея ввиду справку о несудимости и сантехминимум.
«Только ИНН, СНИЛС и реквизиты карты», — получаю я ответ.
На следующий день у меня первая смена в качестве помощника воспитателя.
Будет проверка — делай по-другому
На часах без нескольких минут 8 утра, через двор детсада идут несколько пап с уставшими сонными лицами. На входе вахтёр предлагает мне надеть бахилы либо сменную обувь и провожает до группы, где мне предстоит провести день. Но если бы я сняла бахилы и аккуратно сполоснула кроссовки, то никто бы и не заметил, что нянечка без сменки.
В группе уже кипит жизнь. Не успеваю переступить порог, как воспитатель выдаёт фартук и объясняет, как дойти до пищеблока за завтраком. Забираю кастрюли и только у пищеблока понимаю, что в спешке не убрала волосы в хвост: в очереди за завтраком стоят 4 угрюмые уставшие нянечки, у большинства убраны волосы, у некоторых на голове шапочка. Мимо нас проходит медик детсада.
«Опять без шапочек? Ай-яй-яй!» — говорит она, потом замечает меня, новенькую, и уточняет, проходила ли я медкомиссию. Ей мою медкнижку ешё не передавали.
Мои кастрюльки наполняют кашей, какао и салатом. Помощница воспитателя соседней группы объясняет мне, что сейчас можно носить кастрюли по саду, не накрывая крышкой, но если будет проверка, то надо обязательно накрывать. В течение дня я ещё не раз услышу, что, если будет проверка, надо делать по-другому, но не стоит бояться, о ней предупредят.
Крышек в шкафчике с посудой в нашей группе оказалось меньше, чем кастрюль. К одной кастрюле ни одна из крышек не подходила.
Наша группа — подготовишки. В преддверии 1 сентября из 32 человек по списку ходят всего 10. Ещё 4 ребёнка — новички-трёхлетки, которые только первые дни ходят в сад. Пока подготовишки быстро едят молочную кашу, одна из трёхлеток никак не может решиться сесть за стол. Воспитательница усаживает её, девочка сначала упирается, потом тихонько плачет и отказывается есть.
«Это что за слёзки?» — ласково говорит воспитательница и пытается накормить плачущего ребёнка. Через несколько минут уговоров девочка признаётся, что завтракала дома, и воспитательница оставляет попытки.
Пока дети едят, сотрудники тоже успевают перекусить: в кастрюлях остается ещё несколько порций каши, супа, пюре или компота. По числу детей только котлеты и печенье, но при желании любой сотрудник может записаться на питание и будет получать свою порцию. Воспитательница говорит мне, что пить из детских кружек нельзя. Её сменщица, которая придёт после обеда, скажет, что можно, только надо «закрепить» кружку за собой и не ставить её детям.
После завтрака в обязанности помощника воспитателя входит вымыть всю посуду за детьми и кастрюли, выбросить отходы (то, что дети не съели), вымыть столы и пол. Вокруг моей «вотчины» — двойной раковины и шкафчиков с кухонным инвентарём — висят инструкции о том, как правильно мыть посуду. Температура воды должна быть не менее 60 °С, мыть нужно тряпкой, а не губкой. Воспитательница объясняет, что губкой удобнее, но если вдруг проверка, то надо говорить, что моем тряпкой.
Многие кружки с трещинами, у некоторых есть сколы на краях. Я аккуратно споласкиваю их, стараясь не слишком давить на сколы, чтобы не оцарапать пальцы. Дети уже приноровились пить, не царапаясь.
Не успеваю убрать крошки со столов и подмести пол, как вновь нужно бежать в столовую за соком для детей. Сразу после группа идёт на прогулку, а нянечка должна вымыть пол и протереть пыль в игровой и спальной комнатах. Помощница воспитателя из соседней группы забегает поболтать. Она даёт совет не мыть каждый день всё: и туалеты, и пыль в комнатах, и полы.
«Всё равно не успеешь, — говорит она. — Я в один день пыль протру, в другой пропылесошу».
Успеть действительно сложно, так как уборка несколько раз прерывается: малыши хотят в туалет, и их нужно забрать с прогулки, дойти с ними до помещения группы на 2 этаже сада, помочь раздеться, а потом вернуть ребёнка на прогулку. Сейчас, когда малышей всего 4, это сделать несложно. А вот тем нянечкам, кто работает в полных группах, где детей около 30, приходится несладко.
Полы нужно мыть с хлорными таблетками, но в группе они заканчиваются, поэтому приходится обходиться содой. Подобных хитростей, как оказалось, немало. Крошки после еды принято подметать, хотя одна из воспитательниц говорит: «Если будет проверка, веник нужно спрятать, его вообще здесь быть не должно».
Веник потрёпан, и видно, что им пользуются давно и часто. Несколько раз за день дети брали уборочный инвентарь, чтобы поиграть. Воспитатели не сразу, но требовали прекратить эти игры.
Тяжелый труд за прожиточный минимум
Уборка ещё не окончена, а дети уже возвращаются с прогулки. Вновь нужно бежать в пищеблок. Сбегать вверх-вниз придётся несколько раз, так как одновременно унести 4 кастрюли и противень с котлетами невозможно.
Во время обеда спрашиваю у воспитательницы о том, кто работал нянечкой до меня.
«Она была не из России, у неё были проблемы с гражданством, — рассказывает она. — В нашем саду она работала неофициально, а потом ушла в другой. Ей там не нравится, говорит, группа грязная. А у нас тут, как видишь, чисто».
Мытьё посуды после обеда гораздо сложнее не только потому, что тарелок в два раза больше (из-под борща и второго), но и потому, что две подготовишки решают со мной познакомиться и рассказывают, перебивая друг друга, как они с родителями ездили в отпуск и ловили крабов и медуз. Трёхлетка присоединяется к беседе и с жаром повествует, как упал с качелей.
Детей отправляют на тихий час, воспитатели уходят на педсовет, а нянечки вновь моют полы. Часть кроватей стоит в спальной, а часть в игровой. Приходится орудовать шваброй аккуратно, чтобы не задеть и не разбудить спящих воспитанников. Хотя кажется, что «режим тишины» действует только для детей: воспитатели, уходя из игровой, переговариваются в полный голос.
Остаюсь наедине с детьми и недомытым полом. Если кто-то из воспитанников начнет баловаться, его нужно усмирить, будет разговаривать — любым способом заставить замолчать. Мне везёт: тихий час проходит действительно тихо, если не считать того, что один из трёхлеток кашлял и мешал спать одногруппникам.
После тихого часа нужно вновь помогать детям переодеваться, бежать в пищеблок, мыть кружки, полы, спускаться за ужином и снова всё мыть.
Времени, чтобы немного отдохнуть в течение рабочего дня, у нянечки практически нет. Разумеется, при условии добросовестного выполнения обязанностей: каждодневного многоразового мытья полов, протирания пыли, мытья сантехники. Рабочий день ещё не завершился, а спина и ноги гудят от усталости. За такой тяжелый физический труд платят от 10 до 17 тыс. в месяц в зависимости от детского сада, но чаще всего, если судить по сайтам с вакансиями, нянечки получают не более 11 тыс.: чуть больше прожиточного минимума в регионе.
Как правило, нянечками становятся либо молодые девушки без опыта работы, либо женщины пенсионного и предпенсионного возраста, либо женщины-мигранты, готовые взяться за любую работу. Вакансий много, но идти на эту должность готовы далеко не все, поэтому каждого откликнувшегося стараются удержать.
Мой рабочий день окончен, и я в этот сад не вернусь. Мне жаль оставлять двух воспитательниц без помощника: пока они без нянечки, посуду и полы им приходится мыть самостоятельно. В это время дети играют одни. Кто и когда придёт на это место помощника воспитателя, неизвестно. Но стоит надеяться, что медкнижка у новой нянечки будет настоящая, а не купленная с рук в отдалённом районе города.
Ульяна Трескова
