В СССР издательское дело рассматривалось в качестве самого удобного средства введения сыворотки коммунистической правды в мозг советских людей, как уже окончательно выросших, так и ещё только-только начинающих подрастать. Авторов, особенно зарубежных, которые жили до великой октябрьской социалистической революции и ничего плохого не писали о пролетариях всех стран, а также тех авторов, которым не были совсем уж чужды постулаты и аксиомы, одобренные и выдвинутые руководителями нашего человеколюбивого государства, издавали много и дёшево продавали. Поэтому, например, квислинговца Кнута Гамсуна не печатали и в библиотеках не держали, а совсем нам не чуждых Луи Арагона и Ромена Роллана, Леона Фейхтвангера и прогрессивного Хемингуэя, я уже не говорю о Рабле, Сервантесе или Шота Руставели, можно было «достать» или в крайнем случае взять в библиотеке без каких-либо трудностей. С Достоевским, правда, было не совсем хорошо, поскольку он в своё время дедушку Ленина очень расстроил своими «Бесами», но вот, например, книги с описанием путешествий, как российских, так и нероссийских мореплавателей, издавались в огромном количестве и очень качественно. Т.е. я хочу сказать, что партия и правительство делали всё от них зависящее для того, чтобы советский народ стал самым духовно-читающим народом мира. И если потомки советских людей теперь массово переходят на олбанский, то партия и правительство тут не при чём. Но я, увлёкшись, двинулся совсем не в ту степь, в которую намылился двинуться.
Я хотел начать с того, что очень рано научился читать и у меня была совершенно ненормальная память: я запоминал всё, что читал и, подозреваю, запоминал на всю оставшуюся жизнь. В дальнейшем моя память стала ухудшаться и в итоге превратилась в нормальную. Но в детстве я был очень эрудированным, читал всё, что попадалось на глаза и, когда в моём присутствии тёти или дяди начинали говорить о каком-то предмете, не имея о нём верного представления, мне очень хотелось встрять в разговор взрослых и поправить их. При этом я вовсе не испытывал гордости за своё высококачественное самообразование. Просто будучи от природы перфекционистом, я хотел торжества порядка. Но, к сожалению, в те годы я был жутко застенчивым. Поправить взрослых для меня было невыполнимым желанием. Все подобные поправки я прокручивал через себя молча, в воображении.
Потом я подрос, поступил в университет, и природное нахальство во мне брутально надругалось над моей природной застенчивостью. Поправлять ошибающихся и оспаривать неверномыслящих я начал со страшной силой, как бы компенсируя период детского воздержания. И часто стал слышать от людей, что я просто-напросто спорщик и что мне всё равно на какую тему спорить. Вот это меня совсем уже не устраивало. Во-первых, я понимал, что я вовсе не тупой спорщик, что мною руководит лишь желание исправить ошибки собеседника и что я вовсе не получаю никакого удовольствия от самого процесса оспаривания. Первые четыре класса у меня не было ни одной четвёрки. Я был круглым отличником. Потом я перешёл в другую школу и сразу же до меня дошло, что нельзя сильно отвлекаться на учёбу, чтобы не превратиться в идиота, мимо которого незамеченными пропорхнули все радости жизни. После этого я никогда уже не был отличником. Статус отличника в моём понимании стал неотделим от статуса не очень умного. Так вот, я понял, что в моём стремлении поправлять ошибки собеседника, я превращаюсь в записного отличника, который воспринимает четвёрку (т.е. небольшое отклонение от предельного совершенства), как трагедию. Во-вторых, меня приводила в ужас мысль о том, что я тупо от чего-то завишу, например от желания спорить, как такового. А мне казалось, что быть такого не может, чтобы кто-то получал удовольствие от самого процесса оспаривания чего-нибудь. Короче говоря, я побыл в шкуре ожесточённого спорщика весьма короткое время, и впоследствии старался спорить только совсем-совсем по делу, когда не спорить было уже просто нельзя.
Это всё было очень давно, и я никогда бы не вспомнил об описанном мною коротком этапе моей жизни, если бы не LiveJournal. Именно здесь я встретил нескольких людей, которых можно было бы, используя известные аналогии, назвать диспутоложцами. Им абсолютно всё равно о чём спорить. Вы говорите А, а они говорят, что на самом деле правильно говорить неА (B, C, D и т.д.). Для хохмы я пытался их переспорить. Видимо, в некоторых случаях мне это удавалось, поскольку они вдруг растворялись в воздусях и вновь возникали уже по другим темам. Но меня эти товарищи интересуют всё больше и больше, и я очень радуюсь, когда их полку прибывает. Меня, как психолога-любителя очень интересует происхождение этого неодолимого желания спорить, интересует, в каком месте оно помещается и в каком месте у них возникает оргазм от спора.
На самом деле эти всегда готовые возражать и спорить люди чрезвычайно полезны. Во-первых, вы можете весьма эффективно тестировать свою нервную систему. И более того: воспитывать и тренировать свою нервную систему. Во-вторых, очень часто эти люди приносят в своём клюве очень интересную и поучительную информацию. В-третьих, вы получаете в свой доступ превосходный тренажёр: переспоривая, вы развиваетесь намного эффективнее, чем перечитывая. Можно перечислить ещё ряд преимуществ, которые получает неагрессивный пользователь ЖЖ, сталкиваясь с этой интересной породой людей.
На самом деле: как возникает это желание спорить вне зависимости от темы и предмета спора? Может ли это быть генетически закреплённой особенностью? Как приобретается это пристрастие к оспариванию. Представим, что отец семейства был невероятно умным, и подростку никак не удавалось выразить своё мнение и вставить что-то своё, оригинальное. Так он терпел, терпел, пока не стал самостоятельным, после чего отыгрался за всё. Или, например, человека хвалили за какое-то дело. Хвалили долго и упорно, в результате чего у него слегка поехала крыша. Он вообразил себя таким умным, какой способен небольшим усилием воли генерировать определения, каждое из которых достойно быть выбитым, а у некоторых вроде президента одной развивающейся страны, вылитым в граните. Не правда ли, ведь так интересно попытаться понять происхождение диспутоложества!?
Ваш Леонид Владимирович Андреев
