В 2003-м чуть ли не в прямом эфире все телеканалы транслировали задержания офицеров МУРа, обыски в их роскошных особняках (помнится, особенно поразили всех позолоченные унитазы и пистолеты).
Давно осуждены и разъехались по «зонам» лидеры и активные участники группировки (в общей сложности — 10 человек). Вышли в отставку большинство их друзей и сослуживцев. Полностью сменилось руководство Петровки.
Но с разгромом банды «оборотней из МУРа» их методы не ушли в небытие. Так же, как и 10 лет назад, по тем же самым иезуитским схемам, другие сотрудники полиции продолжают бросать за решетку невиновных, массово организовывать провокации, развивать доходный семейный бизнес. Принципиальное отличие новых «оборотней» от старых — лишь в том, что надевать на них наручники никто почему-то не спешит…
Месяц назад Измайловский районный суд полностью оправдал столичного чиновника средней руки Максима Авджяна, обвинявшегося во взятках. Дело слушалось полтора года, еще год до этого расследовалось в СКР: на него ушли килограммы бумаги, сотни человеко-часов. Рассыпалось же оно в считанные минуты, едва прокурор отказался в суде от всех обвинений.
Впрочем, оно должно было развалиться давно, с самого начала: если б люди, которым положено защищать закон — полицейские, следователи, прокуроры, судьи, — исполняли свою работу совестливо и честно. Даже юрист-заочник не мог не увидеть: в деле не было ни единой реальной улики против Авджяна. Обвинение сфабриковано от первого до последнего слова.
Однако Авджян-взяточник был во всех смыслах удобнее служителям Фемиды, нежели в образе жертвы полицейско-следственного произвола. На таких, как он, легче всего «делать» статистику антикоррупционной борьбы.
Несколько лет на востоке столицы действовал безжалостный конвейер по фабрикации уголовных дел. Как выясняется теперь, подразделение по борьбе с коррупцией УМВД Восточного округа (2-е отделение ОБЭП) пракзтически в полном составе занималось провокациями. Одни и те же люди, их «штатные» провокаторы, втирались в доверие к жертвам, чтоб всучить потом «контролируемую» взятку. Если те отказывались, деньги подбрасывались.
Проверка, проведенная собственной безопасностью ГУМВД Москвы по моему обращению, пришла к беспрецедентным выводам:
«Деятельность сотрудников 2-го отделения ОБЭП УВД по ВАО была направлена исключительно на создание видимости работы по выявлению и раскрытию преступлений. Все показатели подразделения делались за счет 4 лиц, которые изо дня в день, под различными надуманными предлогами, провоцировали госслужащих к совершению должностных преступлений...»
Максим Авджян — один из пострадавших от рук этой группы. Сколько таких, как он, в точности неизвестно. Пока удалось найти 11 аналогичных случаев, где фигурируют одни и те же лица, но ясно: их неизмеримо больше. Следуя выводам УСБ, фабрикация была поставлена в ВАО на поток и длилась не меньше трех лет, аж с 2009 года.
Авджяну повезло. Его жалобы я передал лично прокурору города Сергею Куденееву. Именно после этого в суде сменился гособвинитель.
Другие его товарищи по несчастью бороться с системой и не пытались — а может, не смогли. Все они благополучно были осуждены по одним и тем же, списанным под копирку обвинениям. (Суммы взяток незначительные: от 10 до 70 тысяч рублей — больше в кассе УМВД, наверное, не водится.)
Единственный, кто не побоялся схватиться с организованной полицейской группировкой, был Авджян; эта борьба дорого ему обойдется…
Подобно «оборотням» 10-летней давности, у их наследников тоже есть влиятельные заступники, надежная «крыша». Не случайно против тех, кто сажал Авджяна за решетку, до сих пор не возбуждено уголовного дела. Почти все они продолжают служить в МВД, и даже вчерашние провокаторы носят теперь полицейскую форму.
Лучшего подарка к 10-летию «оборотней из МУРа» трудно придумать…
***
И.о. руководителя муниципалитета внутригородского муниципального образования «Восточное» Максима Авджяна задержали в январе 2011-го. По сообщению СКР, его поймали «с поличным при получении 80 тыс. рублей от представителя коммерческой организации». В тот же день он был арестован.
То, что его могут схватить, Авджян понимал и раньше: спасаясь от провокаций, он даже поставил в кабинете видеорегистратор, в кармане постоянно носил диктофон. Правда, помогло это ему не сильно.
Проблемы Авджяна начались с вызова в отдел по борьбе с экономическими преступлениями УМВД ВАО, где ему настойчиво «порекомендовали» добровольно уйти в отставку. На прощание предупредили: не захочешь по-хорошему — будет по-плохому.
Имя беседовавшего с ним сотрудника Авджян запомнит навсегда: старший оперуполномоченный по особо важным делам 2-го отделения ОБЭП Евгений Зелькин. Спустя год майор Зелькин и приедет его брать…
Это раньше оперативники подбрасывали жертвам оружие или наркотики. (По такой, доведенной до автоматизма бесстыжей схеме приснопамятные «оборотни из МУРа» задержали более сотни человек.)
Нынче в найденные под подкладкой три патрона и 0,002 грамма героина никто не верит. А вот деньги — дело другое. В сущности, какая разница, что «загружать»: наркотики или купюры? Подложил десяток меченых ассигнаций — и готово: любой суд арестует «взяточника» мгновенно.
«Я даже не заметил, как мне сунули в ежедневник купюры, — говорит Максим Авджян. — Страхуясь, я все время не сводил с посетителя глаз. Отвлекся лишь на мгновение, но этих секунд, очевидно, хватило».
Человека, отправившего Авджяна в тюрьму, он видел до этого всего несколько раз. Фирма «Айдиа Экзюкъютивс», где работал зам. директора Сергей Панкратов, проводила в районе Восточный торжества ко Дню города. Прошло всё достойно. И когда Панкратов попросил выписать фирме благодарственное письмо, Авджян ничего странного не заподозрил. Такие грамоты раздаются пачками, и никаких прав, кроме как услаждать взор, не дают. Он и представить себе не мог, что Панкратов — «засланный казачок»: штатный провокатор 2-го отделения ОБЭП Восточного округа.
14 января в своем кабинете Авджян вручил Панкратову желанную грамоту. Вместе они вышли на улицу — прямо в объятия опергруппы майора Зелькина. К тому моменту в ежедневнике главы уже лежало шестнадцать 5-тысячных купюр, заранее обработанных специальным светящимся составом.
Тут-то Авджян и узнал, что, оказывается, пять минут назад получил от Панкратова взятку — 80 тысяч рублей за… грамоту. (Притом что весь контракт с «Айдиа Экзюкъютивс» стоил 70 тысяч!)
«Первое, что сделал Зелькин, — вспоминает Авджян, — вытащил у меня из кармана диктофон, работавший на автомате. «Ну что, сука, допрыгался?!»
Диктофон был очень опасной уликой: он записал все общение с Панкратовым, вплоть до задержания. Про деньги там не было ни слова, что, понятно, ломало версию о взятке. Перекочевав в карман Зелькина, «лишний» диктофон исчезнет навсегда: ни в акт изъятия, ни в протокол его не вносили.
Столь же незатейливо было уничтожено и другое доказательство невиновности Авджяна: запись с видеорегистратора в кабинете. После изъятия все содержимое устройства странным образом оказалось стерто: «кто-то» «случайно» отформатировал видеорегистратор, уничтожив память.
(«Кто-то» и «случайно» закавычил я намеренно. Согласно заключению Главного управления криминалистики СКР, жесткий диск был стерт 15 февраля 2011 года в 12 часов 13 минут, «то есть в период нахождения изъятого видеорегистратора в распоряжении следователя Поливоды М.Г.».)
Защите, правда, удастся частично восстановить память, но записи разговора Авджяна с Панкратовым оказались безвозвратно утрачены. Хотя и того, что осталось, вполне хватает, чтоб разобраться в происходящем.
Эти съемки смотрятся на одном дыхании: странное ощущение, когда на твоих глазах, не в кино, а в реальности, ломается человеческая судьба, а черное превращается в белое.
«Вы же видите, у меня на руках ничего нет!» — почти кричит Авджян. На записи это действительно видно: как ни старается майор Зелькин, следов ультрафиолета не появляется. Всё остальное «светится»: сами деньги, страницы ежедневника. А руки — нет. Означает это одно: к меченым купюрам Авджян не прикасался.
Но Зелькин криков не слышит. «Товарищи понятые, видите следы свечения?» Те кивают в ответ. А как иначе? Подобно «взяткодателю» Панкратову, все они давние и надежные помощники милицейской бригады.
(Отсутствие на записи следов свечения у Авджяна впоследствии будут вынуждены подтвердить и в Экспертно-криминалистическом центре МВД.)
Следующие кадры: Зелькин поочередно протирает ладони задержанного ватными дисками, кладет в два конверта. По закону он обязан немедленно их заклеить, опечатать, снабдить подписями понятых и всех участников осмотра. Но, если действовать по закону, откуда взяться уликам?
Запись бесстрастно фиксирует: в 13.58 оперуполномоченный Егор Черногоров выносит открытые (!) конверты из кабинета. Назад он возвращается 6 минут спустя, в 14.04. Конверты по-прежнему открыты. Их заклеят только в 14.08, подпишут у понятых — и того позже. Само собой, в содержимом эксперты без труда обнаружат остатки спецсредств, якобы найденных на руках Авджяна.
Механику фокуса доходчиво раскрыли проверяющие из УСБ ГУМВД:
«…факты неоднократного выноса оперуполномоченным Е.Черногоровым из кабинета незаклеенных и неподписанных присутствующими и участвующими в ОРМ лицами конвертов с образцами смывов с рук М.Авджяна позволяют предположить о возможной замене образцов или добавления в них люминесцирующего порошка…»
Это была не единственная фальсификация. В стенограмме аудиозаписи разговора Авджяна с Панкратовым (последний, как водится, пришел в кабинет под техникой) появились, например, фразы, в реальности не звучавшие. «Положи 80 тысяч», — якобы говорит чиновник посетителю.
То, что на самой записи этих слов нет, уже доказали эксперты ЭКЦ МВД и Института криминалистики ФСБ. В расшифровку их «от себя» вписал майор Зелькин, а затем — трижды (!) продублировал следователь СКР по ВАО Поливода.
Зато в записи нашлось другое: прямые свидетельства провокации. Панкратов и оперативники чувствовали себя настолько уверенно, что, не таясь, открыто проговаривали тактику «подставы». Перед началом операции между ними происходит примечательный диалог:
Панкратов: Алле, Жек… Слушай, если он не возьмет, я уже просто в тупую пойду.
Майор Зелькин: Всё, давай…
И потом — когда «дело» сделано и можно уже не церемониться — «липовщики» делятся впечатлениями:
Панкратов: Чё там, получилось? Всё я записал, да?
Оперативник (предположительно, Евгений Зелькин): Однозначно… Ты когда?.. (Подложил деньги. — Авт.) На улице?
Панкратов: В кабинете там.
Оперативник: В кабинете, там? Там четко всё сделано?
Итак, «четко всё сделано» было именно в кабинете. Однако на допросе Панкратов заявит, что давал взятку на лестнице, когда они спускались на улицу. Ровно в такой «редакции» дело и уйдет в суд; наряду с фальшивой стенограммой и «заряженными» смывами — главными уликами…
Я долго допытывался у зам. прокурора ВАО Виктории Аристовой: как могла она утвердить обвинение, если к тому моменту уже вскрылись факты вопиющих фальсификаций? Самое страшное, что Аристова ничего предосудительного в своих действиях не видит. Да, она не раз заслушивала дело. Да, она заметила «отдельные вопросы». Но все равно направила дело в суд: «Пусть разбираются там». (Хотя обязанность надзирающего прокурора — быть именно фильтром, а не дырявой калошей.)
В 11 делах суды успели уже «разобраться». Если б не вмешательство прокурора Москвы — и двенадцатое вряд ли стало бы исключением.
Как минимум — двенадцатое!
***
В операции против Авджяна участвовало более десяти человек: заявитель, оперативники, понятые. Людей случайных не могло быть здесь по определению. Спетый, слаженный коллектив, где все знают друг друга как облупленные и каждый давно выучил свою роль назубок.
На допросе «взяткодатель» Панкратов скажет, что «познакомился со всеми сотрудниками милиции в момент обращения в ОЭБ ВАО». То же повторит и майор Зелькин. Объяснить это можно разве что провалами в их памяти.
Всего тремя месяцами раньше по наводке Панкратова сотрудники 2-го отделения во главе с Зелькиным задержали на взятке главного специалиста столичного парка «Усадьба Кусково» Джорджиашвили.
Чуть позже, в апреле 2011 года, Панкратов под контролем тех же милиционеров понесет деньги судебному приставу Перовского отдела Яне Якущенко. Как теперь рассказывает она сама, деньги Панкратов по обыкновению подложил. Но у нее был маленький ребенок, и бороться она не смогла. Под давлением сотрудников 2-го отделения Якущенко подписала признание и получила, как и договаривались, условный срок.
В общей сложности на Панкратова, как на «живца», бэповцы поймали не меньше 4 «взяточников», причем в материалах дел всякий раз он значится как представитель различных фирм или ПБОЮЛ.
Идейного борца с коррупцией Сергея Панкратова роднили с борцами профессиональными не только общие убеждения, но и многолетняя дружба. С майором Зелькиным, например, они некогда служили в УВД Северо-Восточного округа. Двое оперативников 2-го отделения, участвовавших в задержании Авджяна (Сергей Исайчев и Александр Соловьев), и вовсе учились с ним в одном классе.
Их четвертый мушкетер-одноклассник Ефим Кузнецов при ближайшем рассмотрении также оказался участником операции: фирма «Айдиа Эксзэкъютивс», где якобы работал Панкратов, была записана на него (директор и соучредитель). Другой учредитель — родной брат упомянутого выше оперативника Исайчева; кстати, выпускник той же школы №360. Друг друга все знают с босоногого детства.
Под стать им подобрались и понятые. Один — некто Чичерюкин — приходился родней (брат жены) старшему оперу Алексею Щербаку: он тоже был на задержании. Второй понятой — их бывший сослуживец, капитан милиции Ильин, годом раньше осужденный и разжалованный за взятки.
«Для проведения большинства ОРМ в отношении госслужащих, — констатируют «чистильщики» из УСБ, — в качестве заявителей или представителей общественности сотрудниками 2-го отделения ОБЭП УВД ВАО привлекались их родственники или знакомые. Они представляли интересы организаций, принадлежащих родственникам или знакомым сотрудников».
История Авджяна — лишь страница в милицейской семейной саге. Это была масштабная система, настоящая фабрика по фальсификации дел.
Зачем тратить нервы и силы, сидеть в засадах, корпеть над разработками? Куда проще по иезуитскому сценарию организовать «подставу», а потом — гордо отчитаться о результатах. («Палки», «палки» — будь они неладны!)
«Работа по выявлению реальных фактов коррупции сотрудниками 2-го отделения ОБЭП практически не велась» — резюмировала проверка УСБ.
Точно так же, как когда-то агенты «оборотней из МУРа» шныряли по Москве, подбирая доверчивых жертв, чтобы в момент «Х» незаметно подложить в карман гранату, родственники-одноклассники оперативников БЭП искали кандидатов на нары. (Родня — надежнее любого агента!) Периодически роли менялись: сегодня — понятой, завтра — заявитель.
Кроме известных нам Панкратова, Чичерюкина и Ильина на этом конвейере трудился еще целый ряд надежных и верных помощников — лица не только физические, но и юридические.
При получении «взяток» от работников ООО «Рекламное агентство «Медиа Фреш», например, в 2010—2011 годах 2-й отдел ОБЭП задержал сразу трех чиновников. По «странному совпадению» размещалось агентство в одном офисе с «Айдиа Экзюкъютивс» (12-я Парковая, 7), и даже телефон у них был общий. Учредитель, впрочем, тоже: Александр Исайчев, младший брат капитана полиции Исайчева.
Но несомненным рекордсменом по «скоростному лову» коррупционеров был 30-летний Наиль Гумеров.
Сотрудники УСБ и прокуратуры нашли уже 5 уголовных дел, возбужденных по однотипным заявлениям Гумерова о вымогательстве у него взяток. Еще трижды он привлекался 2-м отделением БЭП как понятой (в том числе при обыске квартиры Авджяна). Во всех делах Гумеров фигурирует от лица разных ООО: «Айдиа Экзюкъютивс», «Галс-Сервис», «С-Маркет», «НК», «Сет-Мед».
В числе его жертв — инспектор трудинспекции по ВАО Ремизов, главный рекламщик парка «Сокольники» Быканов, ветврач Борисова, сотрудник госцентра «Энлаком» Сарычев. Всех их брали «с поличным» одни и те же милиционеры: Зелькин, Исайчев, Щербак, Соловьев, Черногоров. Всех — успели уже осудить (большинство — судья Преображенского суда Рыжова).
Прямо по Гоголю: на роли преступников сознательно подбирались маленькие, «лишние люди» — мелкая сошка, за которую и вступиться некому. (Попробуй замахнись на главу управы или префекта!) Но все они были госслужащими, а значит, для коррупционной отчетности отлично годились.
Такая отчетность была нужна всем: и прокурорам, и судьям, и следователям, и милицейскому начальству. Именно потому сфабрикованные дела со свистом пролетали через следственно-судебное сопло.
В общей сложности в 2010–2012 годах по материалам 2-го отделения БЭП было возбуждено 11 однотипных дел с одними и теми же заявителями — и это лишь то, что мне удалось узнать из запросов в УСБ, прокуратуру и ФСБ. Почти уверен: при серьезной проверке цифра эта резко возрастет. Милицейская машина работала на высоких оборотах. Не «хапки» от случая к случаю, а именно стройная, многоуровневая система.
Ей — системе — требовались всё новые силы. Дойдет до того, что в 2012 году на службу в полицию возьмут даже «ударников»-провокаторов. И Сергей Панкратов, и Наиль Гумеров пройдут аттестацию, получат офицерские звания.
В тот момент, когда Панкратов давал показания в суде на Авджяна, он работал уже оперуполномоченным ОМВД «Преображенский» (Восточный округ)! По соседству, в ОМВД «Измайлово», служит теперь и Гумеров.
Смена смене идет…
***
А ведь всё это уже было…
История провокаторов из Восточного ОБЭП во многом повторяет опыт «оборотней из МУРа»: совпадения — поразительные, вплоть до деталей.
И те и другие делали «показатели» силами штатных агентов-провокаторов, подыскивавших заведомо безответных жертв, — только тогда подбрасывали не деньги, а оружие и взрывчатку. Особо зарекомендовавшие себя «помощники» тоже принимались на службу в МУР.
(Вспоминаю, как лишь за один квартал 2001 года в радиусе трех улиц на юго-востоке муровцы последовательно задержали 11 человек, изъяв в общей сложности почти килограмм пластита, 200 патронов и 3 гранаты.)
И тогда, и сейчас костяк обеих «команд» составляли старые друзья и родственники. Большинство в 5-м отделе МУРа (корень «оборотней») были выходцами с юго-запада; во 2-м отделении БЭП ВАО — с востока. Все повязано, переплетено между собой замысловатей, чем в «Санта-Барбаре».
Капитан полиции Исайчев и майор Соловьев — одноклассники. Их третий одноклассник Сергей Панкратов (штатный понятой, ныне тоже полицейский) — старинный приятель майора Зелькина.
Начальник 2-го отделения Дмитрий Кулешов женат на сестре майора Соловьева.
(Уже после ареста Авджяна, как раз во время «очистительной» переаттестации, Кулешов будет повышен до зам. начальника ОРЧ. Отделение перейдет по наследству… его шурину Александру Соловьеву.)
Оперуполномоченный майор Семинихин — по слухам, приемный сын зам. начальника УМВД, куратора экономического блока Талиба Темижева (по крайней мере Темижев долгое время был зарегистрирован в его квартире).
Рядом, на подхвате — жены Кулешова, Соловьева, Зелькина, шурин капитана Щербака, мать Семинихина, одноклассники Исайчева—Соловьева: то заявители, то учредители, то понятые.
Как там у итальянцев? Мафия — значит, семья?
Все относительно молодые (около 30), живут и выросли по соседству. (Самый молодой член группы — 24-летний оперуполномоченный Игорь Мировский — тоже, как водится, не из простых. Его отец прежде работал измайловским прокурором, брат был начальником ОМВД «Раменки», пока 1,5 года назад не уволили за пьяную драку.)
Это именно то поколение, которое пришло в МВД на рубеже нулевых без романтических соплей и иллюзий. Чисто конкретно: власть и деньги.
«На мое задержание, — вспоминает Максим Авджян, — оперативники, не таясь, приехали на дорогих машинах: «Ренджровер-Спорт», «Инфинити». Они стоят — как половина годового бюджета нашего муниципалитета».
Старший лейтенант полиции Мировский ездит попеременно на «Порше Кайене» и «Кадиллаке»; хотя последний, кажется, продает.
(Как тут вновь не вспомнить «оборотней из МУРа», обожавших шикарные иномарки и столь же открыто на них рассекавших. Однажды в складчину купили даже «Хаммер» — чтоб компанией ездить с ветерком на юг.)
Откуда у скромных офицеров милиции дорогие машины («Ренджровер», например, записан на неработающую жену майора Зелькина)? И только ли бескорыстной фальсификацией дел занималась эта спаянная группа?
На эти, как и большинство других вопросов, вполне могла бы ответить комплексная проверка. Еще лучше — если бы выяснение шло в рамках уголовного дела, но… Такого дела нет до сих пор.
И в этом еще одно сходство между двумя эпохами. И у «оборотней из МУРа», и у фальсификаторов из ВАО были надежные покровители. Их руководство, сослуживцы просто не могли не видеть конвейера из бомжей и заявителей-одноклассников, не слышать рева дорогих иномарок.
Муровцы вообще не появлялись на Петровке сутками — но это никого не тревожило. Как и то, что вместо реальной борьбы с преступностью занимались они сплошь имитацией: «загрузками» тротила и патронов. В числе друзей «оборотней», нередко прибегавших к их услугам, были многие высокие чины, генералы (одного из них, начальника УСБ МЧС Владимира Ганеева, осудят вместе с ними), им открыто благоволило руководство ГУВД.
Возможно, столь громкими связями сотрудники БЭП ВАО не обладают — масштаб другой, — но и того, что имелось, вполне хватало, чтоб чувствовать себя абсолютно уверенно. (Оттого и действовали столь нагло.)
В числе их главных заступников называют непосредственного куратора БЭП, замначальника УМВД полковника Темижева. Уж он точно не мог не замечать потока однотипных дел, ибо сам утверждал им все планы оперативных мероприятий, включая и разработку Авджяна.
Конечно, до уровня «оборотней из МУРа», сфабриковавших более 100 задержаний, сотрудникам ОБЭП было далеко. За подброшенные гранаты и патроны муровцы получали ордена и досрочные звания, красовались на досках почета. Впрочем, тщеславие было не единственным мотивом. Просто в лучах славы гораздо надежнее прятать темные дела.
Все свободное время «оборотни» посвящали бизнесу: «крышевали» коммерсантов, участвовали в разборках и рейдерстве, «решали вопросы». Слава лучших сыщиков МУРа играла им только на руку. «Заработанные» миллионы вкладывались в фирмы, записанные на жен, матерей и сестер.
Но свои «семейные» фирмы есть и у нынешних наших героев. Некоторые из них — «Айдиа Экзюкъютивс», «Медиа Фреш», «С-Маркет»,«Галс-Сервис», «НК», «Сет-Мед» — я уже называл. Вот еще: ООО «УК «Богородское», ООО «Айтек-Система». Учредителями всех этих структур также выступают родственники и доверенные лица сыщиков БЭП.
ООО «Сет-Мед», например, принадлежит Марии Кулешовой — жене начальника отделения Кулешова (она же — сестра майора Соловьева). В ООО «С-Маркет» учредителей трое: Кулешова, штатный понятой, а ныне офицер полиции Гумеров и шурин капитана Щербака Чичерюкин.
На сноху Кулешовой (жена старшего опера Соловьева) Марию Додатко записана управляющая компания «Богородское». Ее брат Герман Додатко — владелец ООО «Айтек Система».
Кому-то может показаться, что семейные фирмы создавались исключительно для «прикрытия». Вряд ли. В УСБ со мной поделились оперативной информацией: на «семейные» структуры заводились бюджетные подряды и контракты — преимущественно в ЖКХ. Работать предпочитали в родном Восточном округе, где на любом аукционе сопутствовал успех. Если по пути возникали конкуренты — их жестоко отсекали.
(Так случилось, например, с компанией «ТБН-энергосервис», осмелившейся побороться за поставки электро- и теплосчетчиков в округе. В ее офисе провели обыски силами ОБЭП ВАО, а руководителей публично обвинили в «причастности к коррупции».)
Первый же сделанный мной запрос в Департамент ЖКХ Москвы эту версию подтвердил. Одна только управляющая компания «Богородское» (записана на жену майора полиции Соловьева) получила бюджетных подрядов на 6 миллионов рублей (ремонты подъездов и крыш… в ВАО).
А из следующего запроса я узнал, что директор УК, некто Владимир Спасский, одновременно является учредителем трех ООО и одного ТСЖ — все явно из сферы ЖКХ («Сервис-2», «Расчет-Сервис», «УК «ЖКХ-Сервис»). И все, как водится, работают в Восточном округе.
Вот она, ниточка, стоит только потянуть. И не одна. Руководитель почти каждой «семейной» фирмы параллельно числится еще в 3–4 структурах. А от них нити расходятся все дальше, явно наматывая на себя бюджетные миллионы. (Возможно, тем объясняется и причина несчастий Авджяна? Он мог просто мешать милицейскому бизнесу.)
Увы. Моих сил недостаточно, чтоб распутать весь клубок до конца: столь объемная работа по плечу лишь полноценной следственной бригаде.
Такой группы нет. Или пока нет?
***
Практически все, о чем я сейчас пишу, сотрудники УСБ установили еще год назад, после моих запросов и обращений Авджяна. Тогда же эти материалы поступили и в столичное ГСУ Следственного комитета.
«В результате проверки факты, касающиеся возможных провокационных действий со стороны сотрудников, фальсификации ими доказательств, хищения вещей М.Р.Авджяна, привлечение к проведению мероприятий своих родственников и знакомых, подтвердились», — сообщил мне в августе 2012-го начальник ГУМВД Москвы Анатолий Якунин.
Если верить тому, о чем ежедневно нам рассказывают с телеэкранов, всех этих оперативников давно должны были уволить и привлечь к уголовной ответственности. То, чем они занимались, тянет на целый букет из статей УК: 303 (фальсификация доказательств), 304 (провокация взятки), 286 (превышение полномочий), 171 (незаконное предпринимательство).
Но жизнь резко отличается от ТВ. По материалам проверки УСБ и заявлениям Авджяна ГСУ СКР Москвы 9 раз (!) отказывало в возбуждении дела против полицейских: нет состава преступления. (Последний «отказной» прокуратура отменила совсем недавно.)
До вчерашнего дня никто не собирался пересматривать приговоры, вынесенные за взятки штатных провокаторов: только сейчас, с оправданием Авджяна, прокуратура города приступает к их проверке.
Остаются служить в полиции и почти все наши герои — за исключением капитана Щербака (ушел сам) и полковника Темижева (уволен по результатам другой проверки УСБ). Правда, сама команда оказалась изрядно раздробленной. Как при таких убийственных материалах УСБ части сотрудников удалось оформить перевод в другие подразделения — загадка.
Майор Зелькин — главный душитель Авджяна — трудится теперь на аналогичной должности в соседнем Северо-Восточном округе: по-прежнему «борется» с коррупцией среди чиновников. Майор Соловьев, успевший недолго покомандовать 2-м отделением, перешел в Главк МВД по ЦФО. Майор Богородецкий преподает в Академии МВД.
Остальные — Кулешов, Черногоров, Мировский, Семинихин, Панкратов, Гумеров — продолжают служить в УМВД ВАО. Формально — объясняют на Петровке — увольнять их не за что; сроки привлечения к дисциплинарной ответственности (полгода) прошли, а уголовных дел нет до сих пор.
Совсем недавно я рассказывал о судьбе следователя Солнечногорского ОМВД Инны Боровиковой, отправившей за решетку водителя экс-министра Нургалиева: когда выяснилось, что она оформила задним числом протокол в деле, ее уволили ровно за один вечер.
А пьяные сотрудники, пойманные за рулем? Их выгоняют едва ли не каждую неделю. По приказу Владимира Колокольцева вместе с незадачливым выпивохой должностью отвечает и его начальник.
Когда надо — система умеет быть жесткой, даже жестокой. Но неужели 100 грамм за рулем опасней для общества, чем целая полицейская ОПГ?
За формально заполненный протокол — молниеносное увольнение. За фабрикацию уголовных дел, за незаконное лишение свободы — ни-че-го! Даже выговор никому не объявили.
Полиция кивает на СКР. СКР — на суд: приговор Авджяну ждали как момента истины. Если осудят его — значит, точка: с глаз долой, из сердца вон.
То, что в действиях сотрудников 2-го отделения БЭП налицо ряд составов преступления — понимают все. Но признать это для СКР — значит, расписаться в пособничестве. Все сфабрикованные этой группой дела расследовались именно в СКР. Сотрудники следственного управления ВАО действовали в теснейшей связке с «комбинаторами». В отдельных случаях они прямо участвовали в уничтожении и фальсификации улик.
Даже после того, как Максим Авджян прорвался на личный прием к Бастрыкину (!), и председатель СКР, хмуря брови, приказал руководителям московского управления немедленно во всем разобраться, система «своих» не сдала. Уголовного дела как не было, так и нет…
За 2,5 года суда и следствия Авджян стал инвалидом 2-й группы: даже приговор объявляли ему в больничной палате. После жесткой «прессовки» в камере он впал в кому: в 13-ю ГКБ увозили прямо из зала суда. Врачи буквально вытащили Авджяна с того света: 32 дня он лежал на искусственной вентиляции легких, перенес уже 10 операций и продолжает лечиться по сей день.
На видео, сделанном в момент задержания (январь 2011-го), это плотный, розовощекий крепыш. Он выглядит даже моложе своих 38 лет. Два года спустя в кабинет ко мне входил, тяжело опираясь на палку, почти старик с землистого цвета лицом — тень того крепыша с экрана.
Пока шло следствие, поочередно сожгли машину, дачу, взломали квартиру. Да что квартира? Сломана жизнь, на пятом десятке — все надо начинать заново.
Да, Авджян оправдан. Но шконка, которую он освободил, не может пустовать долго. Либо ее займут его гонители, либо там окажутся их новые жертвы: просто по-другому работать эти люди не умеют.
Да и за 2-ю группу инвалидности кто-то тоже должен ответить. Если не свободой, то хотя бы погонами и мантиями.
***
Когда 10 лет назад на Петровке шли аресты, большинство наших героев еще не служили в милиции. Чисто по возрасту они не успели поработать с «оборотнями», набраться опыта, мастерства. Не знай этого, легко подумать, что перед нами — их ученики; неофиты, продолжающие дело отцов.
А может, причина в другом? Может, это просто заразная болезнь, передающаяся в столичной полиции капиллярно-капельным путем?
Насколько же сильны бациллы «оборотней», если даже по прошествии 10 лет они продолжают поражать людей! Несмотря на все усилия Владимира Колокольцева и его преемника в ГУМВД Москвы Анатолия Якунина — победить эту болезнь окончательно не выходит.
Но ее можно лечить хотя бы в каждом конкретном случае.
Р.S. Прошу считать этот материал официальным депутатским запросом Генеральному прокурору, председателю СКР, министру внутренних дел, председателю Мосгорсуда.
Р.Р.S. Всех пострадавших от действий сотрудников 2-го отделения ОБЭП УМВД ВАО просим откликнуться по адресу hinshteyn@duma.gov.ru
материал: Александр Хинштейн
