Вчера настолько устал, что не смог записать подробно прошедший день.
Он оказался тяжёлым, трудным, сложным и грустным. Свой дневник пишу с опозданием на десять месяцев. Восстанавливаю записи.
Так совпало, что сегодня тоже похороны.
Сегодня, 30 июня 2015-го года, тоже похороны. В последний путь провожают Евгения Максимовича Примакова. Все говорили о нём, как о человеке века.
Вот так же почти год назад говорили и о Юрии Петровиче Любимове.
Юрий Петрович Любимов
Юношей он прекрасно пел, танцевал в ансамбле Народного комиссариата внутренних дел. Его увидел Лаврентий Павлович Берия, который отбирал артистов для своего ансамбля.
Да-да, при НКВД – Берия руководил этим карательным органом – был свой ансамбль песни и пляски.
Юрий Любимов был красив, обаятелен, умён, строен, пластичен, обладал прекрасным голосом. Он закончил училище имени Щукина, начал работать в Вахтанговском театре, где блистательно сыграл много ролей комедийного, лирического и классического репертуара.
Женился на одной из самых красивейших женщин того времени, Людмиле Целиковской (прожив вместе почти 15 лет, они разошлись).
Когда Юрию Петровичу исполнилось 40 лет, он начал преподавать. Набрал курс из увлечённых, милых, красивых, молодых, оригинальных личностей в Щукинском училище.
Учил пять лет. Подготовил с ними спектакль по Бертольду Брехту «Добрый человек из Сычуани».
Спектакль прогремел на всю Москву. Он стал новым словом театрального искусства не только в СССР, но и на западе, в Америке, Японии, Китае, Австралии. Так родился «Театр на Таганке».
Да-да, Юрию Любимову предложили возглавить этот театр. Он поставил условие: «Если будут приняты все мои студенты в штат». С мастером согласились.
Второй спектакль, поставленный на сцене театра на Таганке, – «Десять дней, которые потрясли мир», и вновь была взорвана вся театральная Москва.
Затем «Антимиры», «А зори здесь были тихими», «Дом на набережной», «Час пик», «Мастер и Маргарита» и много других театральных произведений. Что ни спектакль – то явление! В театр было не попасть.
Юрий Петрович Любимов
Юрия Петровича не любила власть, она его травила, ругала, унижала, запрещала. Да-да, запрещала в прессе упоминать его имя. Он психовал, нервничал, хватался рукой за сердце и, в конце концов, плюнул на всё и уехал из Союза Советских Социалистических Республик за границу.
Ставил спектакли в оперных театрах: Венгрия, Чехия, Лондон, Париж.
А на Родине – в СССР – в газетах «Правда», «Известия», в «литературке» и «комсомолке» появлялись грязные статьи о Юрии Петровиче. Так оно и шло до перестройки.
Перестройка пришла – вернулся Любимов, и произошла трагедия: ученики предали мастера. Театр разделился на две половины. Сама «Таганка» осталась, а в новом здании (его Юрий Петрович выстрадал, с трудом пробил) начал работать «Театр Содружества артистов Таганки».
Конечно, когда-нибудь о Юрии Петровиче напишут большую, серьёзную книгу, которую без слёз читать будет невозможно. Там и предательство учеников, и радости личной жизни, утверждение своего «я», несмотря ни на что и вопреки всему, болезни, из которых он чудом выкарабкивался, и постоянная травля великого артиста.
На похороны собрались режиссёры, актёры, журналисты, депутаты. Некоторых из пришедших проводить Ю.П. Любимова в последний путь ушедший из жизни ненавидел, при встрече руки бы им не подал.
А сколько таких людей встречал он на своём долгом пути! Он не дожил до столетия всего три года. Многие из его врагов давно уже на том свете, но сколько же они ему крови попортили!
Это нормально, когда художнику мешают творить.
Это нормально, когда у художника жуткий, иногда капризный характер.
Но как же обидно, горько, досадно, что мы, любящие театр, лишаемся многих спектаклей, открытий в искусстве из-за того, что чиновники мешали работать.
Так было с Солженицыным, так происходило с Пастернаком, так случалось с Михаилом Роммом, Сергеем Эйзенштейном, Дмитрием Шостаковичем… список этот бесконечен, к сожалению.
Они, те, кто травил, вставлял палки в колёса, унижал, – о них никто не помнит, они ушли. А он – Юрий Любимов – остался, и будут его помнить долго, ибо он сделал серьёзный вклад в развитие мирового театра.
Вот так и прошёл день, о котором пишу спустя сутки.
Что было сегодня?
Серьёзный разговор с Алексеем Владимировичем Косякиным, мы обсуждали с ним, как лучше сделать «Учимся говорить публично». Я вспоминал слова Эдит Пиаф: «Я пою не для всех, а для каждого». Так и должны происходить наши выступления на публике.
Эдит Пиаф
А ещё слова великого Владимира Бехтерева, сказавшего: «Если больному не стало лучше после беседы с врачом, значит, он плохой доктор». И это имеет прямое отношение к нашему курсу «Учимся говорить публично».
Вечером поехал на телевидение. Там снимали передачу, посвящённую Юрию Владимировичу Никулину.
Хорошо поговорил с Максимом Максимовичем и Юрием Максимовичем, внуками Юрия Владимировича Никулина. Они оба работают в цирке, занимаются менеджментом.
Максим Максимович и Юрий Максимович Никулины
На записи передачи были Наталья Варлей, Аркадий Арканов, Леонид Куравлёв, Леонид Якубович и Юлий Гусман.
Домой я приехал около часа ночи.
Как всегда, посмотрел фотографии самых милых, добрых, нежных и благородных людей – моих учеников. Усталость как рукой сняло.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян.
P.S. Передача о Никулине вышла спустя неделю, её многие смотрели. Как же хорошо, что Юрия Владимировича помнят! И очень хорошо, что телевидение не даёт нам забыть этого великого артиста и замечательного человека. Вот и я уже более двух лет веду раздел «Фотографии Никулина».
Заботы о погребении, устройство гробницы, пышность похорон - всё это скорее утешение живых, чем помощь мёртвым.
Аврелий Августин Блаженный (354-430), один из выдающихся мыслителей и отцов католической церкви
