Отто фон Бисмарк говорил: «Войны выигрывают не генералы, а школьные учителя». Позднее Джон Кеннеди применил тезис немецкого канцлера к конкретному противостоянию: «СССР выиграл космическую гонку за школьной партой». Однако JFK был излишне оптимистично настроен по отношению к Союзу и его преемнице России. Потому что тогда мы выиграли не войну, а лишь битву. После чего Советский Союз кончил жизнь самоубийством, а мы принялись изводить образование — реформами, безденежьем, глупостью.
В результате наши школы превратились в странные опасные учреждения, где каждый пытается сожрать друг друга. И едва ли не каждый день мы получаем оттуда дьявольские вести. Избили одноклассницу. Унизили инвалида. Снимали порнографию. И высшая концентрация зла — расстрел в Керчи и резня в Перми.
Однако беспредельничают не только школьники, но и учителя. Две новости прошли одна за другой. В Холмске, это на Сахалине, учительница довела девочку до истерики из-за дырки на плече кофты. «У тебя есть родители? Они вообще адекватные? А ты адекватная? Ты приемная, что ли?..» — унижала при всех ребенка преподавательница. А в Комсомольске-на-Амуре учительница избила девятилетнего ученика со словами: «Ты кто такой, кто тебе позволяет себя так вести? Почему ты мешаешь всем?!»
Имя подобным случаям — легион. Почему так происходит?
Очевидно, в школах есть существенный недостаток кадров. Мои знакомые — в разных областях России — честно пытались работать учителями. Однако, не выдержав, разбрелись кто куда. Можно ли обвинять их за это? Возможно. Однако в обществе, где властвует рыночная мораль с культом силы, успеха и денег, данные обвинения выглядят по меньшей мере лицемерно.
Учителей сегодня заставляют уходить из школ. Помните преподавательницу начальных классов из Иркутской области — на Прямой линии с президентом она задала вопрос: «Владимир Владимирович, я люблю детей, я хочу работать с детьми, но как мне выжить на 16 тысяч рублей?» Низкие зарплаты — это плевок в лица российских учителей.
Но даже эту зарплату еще надо ухитриться получить. Ведь учитель сегодня задавлен не только переполненными классами, но и бюрократией: отчеты, ведомости, табели… Нигде, похоже, нет так много бумаг. Разве что медики могут поспорить. Собственно, потому у нас не хватает не только учителей, но и врачей…
Для чего это делается? Все просто: в России куда важнее человека — цифирь. Плевать, как реально живут учителя; куда важнее отчетность, статистика. «Дай нам результат!» — орут на директора школы из департамента образования. После чего тот орет на учителя. Нужно дать наверх правильные цифры, чтобы нам вновь сказали: все хорошо, а будет еще лучше.
Вот и получается, что в учителя идут те, кто не может найти себе другого места. То есть далеко не лучшие. Есть и другие — те, кто, точно героиня повести «Уроки французского» Валентина Распутина, несет свой крест, совершая нечто вроде подвижничества. Этим людям Дмитрий Медведев заявил: «Хотите денег? Идите в бизнес. А учитель — это призвание». Читай: работайте за гроши — выживайте.
Меж тем учитель — это не просто человек, который дает знания. Нет, он воспитывает, являет собой пример. Учитель в высшем смысле — это и старший товарищ, и наставник. Он должен быть лучшим. Но для этого учителю надо развиваться, а не все время заботиться о выживании. Однако какое саморазвитие, когда каждый день думаешь, из чего сварить суп — из косточек или просто на воде?..
При этом такой стоический труд не героизируется — наоборот. У нас популяризируют патентованных шлюх, которых называют селебрити, но не простых учительниц, честно выполняющих свои обязанности. Преподавателя если и пустят в прайм-тайм, то исключительно когда он переспит со своими учениками. И всякий раз педагогу тычут: «Если ты такая умная, то почему такая бедная?!»
И вот в таких условиях российские учителя имеют дело с весьма нерадивыми детьми. Им не скажешь, как раньше: «Сядь, пожалуйста, веди себя прилично» — и они выполнят. Нет, современные дети, даже если не берут в руки нож или винтовку, ведут себя по меньшей мере вызывающе, нагло. Они ведь тоже пропитаны культом силы, культом успеха, а потому самоутверждаются, готовые на все, лишь бы получить свою минуту славы.
Часто, когда я выступаю в школах, меня не покидает стойкое, как вонь в курилке, ощущение, что в кабинете сидят не ученики седьмого, восьмого, неважно какого класса, а взрослые, потрепанные жизнью мужики и тетки, которые побаловались в этой жизни слишком многим порочным. И потому, уходя, я искренне восхищаюсь учителями: «Боже, как вы справляетесь?» И правда — как?!
Тут дело ведь не только в зарплатах и бюрократии, а в том, что в принципе нивелирован авторитет учителя. Современные дети растут в мире, похожем на бои без правил. Есть лишь одна установка: «Ты ничего никому не должен — возьми свое». Иерархия, авторитеты — это не для современных подростков и не для современного мира. Нахамить учителю, оскорбить его — модно и даже обязательно.
Проблема усиливается и тем, что родители не занимаются своими чадами. Для многих из них дети являются обузой. Мамаши и папаши ждут, как бы побыстрее спихнуть их в садик или школу, а после заняться своими делами. Кто-то хочет развлечься, а другим выживать нужно, чтобы этих детей прокормить. В результате учитель выполняет не только педагогические, но и родительские функции. Первичное лоно (так Иван Ильин называл семью) переместилось в школу. Ко всем прочим нагрузкам.
В такой системе, создающей атмосферу антиутопии, учитель неизбежно испытывает как минимум стресс и как максимум — чувство обреченности и страха. Возможно, кто-то в подобных условиях тренирует дзен, но большинство тратит массу сил на сдерживание себя. Однако панцирь такого смирения и самоконтроля рано или поздно лопается.
Да, нет ничего нормального в том, что учительница бьет девятилетнего ученика, который в свою очередь пытается ударить ее. Но, без оправданий, чем отличился мальчик до этого? Как говорят другие ученики, неадекватным поведением: матерился, бил одноклассников и учителей — в общем, жалоб много. И тут, как и во многих других историях, проблема заключается не в противостоянии отдельно взятых педагога и ученика, а в системе дегуманизации, рождающей подобные конфликтные ситуации. Число их будет лишь нарастать, а качество — маргинализироваться.
То, что учителя в России живут далеко за пределами «зоны комфорта», давно уже стало общим местом, однако это не отменяет проблемы. Наоборот, лишь усугубляет ее. И с каждым новым годом российских учителей роняют все ниже — на самое дно; осталось только втоптать их в землю. А вопросы вроде «как улучшить их жизнь?» превратились в риторические. Но ответы банальны. Когда экс-замминистра экономического развития Андрей Клепач сообщает, что почти весь доход, полученный Россией от повышенных цен на нефть в 2018 году, ушел в отток капитала, мы знаем, на что реально нужно было потратить эти деньги.
Однако дело не только в повышении зарплат, но и в пересмотре статуса педагога как такового, в изменении всей системы. Можно вкладывать деньги в вооружение, в глобальные объекты и мероприятия, но все это окажется бесполезным, если иметь в стране школы, где ученики сходятся с другими учениками и учителями в бессмысленной и беспощадной схватке. Потому что даже с самым лучшим вооружением не найдется тех, кто сможет им пользоваться, а многие просто не станут защищать Родину: для этого у них нет ни знаний, ни ценностей. То же самое — в еще большей степени — касается мирного времени.
Государство, которое не заботится и не защищает своих учителей, уничтожая образование, априори обречено. Ведь в таком случае оно не защищает ни себя, ни своих граждан. Оно проигрывает ключевую войну, чтобы в итоге потерпеть разгромное поражение в войне тотальной. И, боюсь, мы уже видим белый флаг, поднятый над российскими школами.
Так, может, пора государству объявить перемирие со своими учениками и педагогами? И сделать, наконец, шаг навстречу друг другу…
Платон Беседин,
писатель
