«Пол мужской, национальность русский, дата рождения 14.7.2014, место рождения Россия, город Москва. Особые приметы: на большом пальце правой ноги утолщение ногтя» — из установочных данных для розыска ребенка, объявленного без вести пропавшим.
Это очередной виток затяжной родительской войны бывших супругов Натальи и Роберта Голубковых за общего сына, которого они никак не могут поделить…
Четырехлетний Родион никуда не пропал. Он с мамой, против которой возбуждено уголовное дело за самоуправство.
Они познакомились через Интернет в 2007 году. Ей было 37, ему — 43. Оба успешные и свободные. У обоих сыновья-ровесники от предыдущих браков
Она — врач-педиатр, он — строитель. Роберт строит дома в коттеджном поселке. Наталья — менеджер по маркетингу известной фармацевтической компании, до конца 90-х работала в Центре трансплантации костного мозга при РДКБ.
— Когда мы начали встречаться, я жила на Ленинском проспекте, он — в Мытищах, и, после того как мы поженились, я продала свою двухкомнатную квартиру и вместе с девятилетним сыном Даней переехала к Роберту, а деньги вложили в строительство общего дома, где вскоре и поселились, — рассказывает Наталья. — Отец Роберта — полковник, мама всю жизнь ездила с ним по гарнизонам. В семье царил легкий домострой, но меня это не смущало. Для меня было важно, что муж очень подружился с Даней: водил его на бокс, забирал из школы.
Тогда Наталья и подумать не могла, чем обернется милый патриархальный уклад. Роберт начал делать ей постоянные замечания. Ему не нравилось, что жена каждый день уезжает на работу в Москву, в то время как его бизнес был в двух шагах от дома — в коттеджном поселке, где они жили. Ему хотелось, чтобы она сидела дома и участвовала в его делах — общалась с риелторами и покупателями.
— Мне пришлось привыкать к новым порядкам. Стаканы справа, чашки слева, — делится она. — Носки обязательно гладить и складывать по определенной схеме, не просто носок в носок, а разделить на три равные части. Держать закрытыми все двери в комнаты и крышки унитазов в доме. Следить, чтобы на шторах были правильные складки, и регулярно поправлять специальной палкой. Научиться правильной глажке рукавов рубашек. На завтрак (до увлечения сыроедением) обязательно овсяная каша, кружочки киви, дольки ананаса, почищенные и сваренные ровно 4 минуты яйца. Когда мы путешествовали на автодоме по Европе, Роберт любил на каждой остановке наводить порядок — протирать окна, подметать коврики в салоне. Однажды я принесла травинку на ноге — скандал длился несколько дней.
Слушаю ее и вспоминаю сцену из старого американского триллера «В постели с врагом» с Джулией Робертс в главной роли, когда муж героини требовал, чтобы полотенца в ванной были развешаны строго по ранжиру.
— Я на многое закрывала глаза и шла на компромиссы. Тем более что мы оба очень хотели ребенка. После того как две мои беременности закончились неудачно, Роберт настоял, чтобы я ушла с работы. И мы вместе стали вегетарианцами. Это не выглядело устрашающе: ели рыбу, овощные блюда, фрукты.
В 44 года Наталья родила прекрасного мальчика. Казалось бы, вот оно — счастье, но отношения в семье становились все более напряженными.
— Роберт увлекся конспирологическими теориями о параллельной цивилизации, инопланетянах, рептилоидах, тайном мировом правительстве. Эту абракадабру он «транслировал» часами, — говорит Ольга Сазонова, соседка Голубковых по коттеджному поселку. — Раньше он таким не был. Мы ведь дружили семьями и часто бывали у них в гостях. Наташа так вкусно готовила вегетарианские блюда, что мы тоже на полгода исключили мясо из своего меню. Потом Роберт перешел на сыроедение и требовал того же от Наташи.
По мнению Ольги, после рождения ребенка Роберт превратился чуть ли не в домашнего тирана, который диктовал жене, чем дышать, что есть и как жить. Временами доходило до абсурда:
— Он ей запрещал пользоваться подгузниками, они покупали пеленки, стирали их детским мылом и кипятили. Посуду Наташа мыла горчицей. Потом Роберт практически полностью перешел на сыроедение. Однажды закатил дикий скандал за столом, когда Даня, старший сын Наташи, посмел передать ему блюдо с фаршированной рыбой. Я уговаривала Роберта разрешить Наташе покупать молоко: Родя был на грудном вскармливании и плохо набирал вес, даже плакал от недоедания. Мне было больно видеть, как моя подруга из радостного, самодостаточного человека превращалась в затравленную, часто плачущую женщину.
После очередного скандала супруги договорились, что вопросами детского питания будет заниматься мама. Она, как врач-педиатр, лучше знает, что требуется грудному ребенку.
— Но все продолжалось, — говорит Наталья. — Подруги тайно приносили сухую молочную смесь, мы закрывались на втором этаже, и я докармливала сына. Когда Роберт обнаружил, что я делаю по-своему, опять разразился скандал. В конце концов мы нашли компромисс: покупали у фермеров молоко и его разводили.
До обеда, по словам Натальи, муж поглощал исключительно фрукты в огромных количествах. Морозильная камера была полностью забита клубникой, ежевикой, черникой. В меню обязательно присутствовали пророщенные зерна, немного вареной гречки с авокадо и кедровым молоком.
Жизнь под одним кровом становилась невыносимой. Наталья прислала мне аудиозапись очередного семейного скандала, который разгорелся на пустом месте. Если бы этот разговор транслировали в ток-шоу, пришлось бы «запикивать» чуть ли не каждую реплику разгневанного супруга. К жене он обращается в нелицеприятных, а порой совсем уж непечатных выражениях. Градус ненависти стал столь высок, что распространяется даже на детей: «Кто может вырасти у такой (ненормативная лексика), как ты?» — кричит муж.
— Мне было страшно оставаться с ним наедине. Он меня не бил, но кулаками размахивал, хватал за волосы, — говорит она. — У Роберта целая коллекция ножей. Когда он потребовал мой паспорт, я не на шутку испугалась. И 9 февраля 2015 года с тремя тысячами рублей в кармане и с рюкзаком, в котором лежали два памперса, я сбежала из семейного дома. По электронной почте уведомила Роберта, что одна не могу с ним объясняться, так как боюсь его, поэтому разговор будет только в присутствии адвоката.
Скиталась по друзьям, по родным. Муж заявил: «Ушла — живи как хочешь!» и отказался платить алименты. По словам Натальи, он передал через общего знакомого пачку гречки и торт «Причуда». С юмором у супруга, похоже, все в порядке.
Она подала на развод, и 16 июля 2015 года брак между Голубковыми был расторгнут. Мытищинский городской суд определил, что Родион будет проживать с матерью.
— Брачного контракта у нас не было, — рассказывает Наталья — но при этом имелось 10 объектов недвижимости. Я сказала бывшему мужу: «Мне ничего не нужно, отдай только деньги за мою квартиру!» Он предложил недостроенный дом-дуплекс в поселке. Объясняла, что не смогу ни достроить, ни продать с грудным ребенком на руках. Он обещал достроить дом при условии, что я не буду претендовать на другое имущество. У меня была безвыходная ситуация: работы нет, денег нет. Мы заключили мировое соглашение. Через три месяца дом был достроен.
Когда малышу исполнился год и три месяца, Наталья вышла на работу и взяла няню для сына. С отцом ребенка договорились: он встречается и гуляет с Родионом сколько хочет, но не вмешивается в вопросы питания. Однако няня жаловалась Наталье, что Роберт даже предлагал ей деньги, лишь бы она докармливала малыша фруктами, а не творогом.
■ ■ ■
Тот день, 23 июня 2017 года, она не забудет никогда. Позвонила обеспокоенная няня: «Роберт не привел Родиона с прогулки!»
— Звоню бывшему мужу — телефон выключен. Его родители трубку не берут. Я в опеку: «Что мне делать?» — «Обращайтесь в полицию!» Потом Роберт прислал короткое видео, как они с Родей отдыхают на море. По ватсапу не раз писал одну фразу: «Ребенок бодр и весел, о тебе не вспоминает!» Он не вернул мне сына даже на его день рождения. Я придумывала пиратскую вечеринку, накупила 200 воздушных шариков…
За 11 следующих месяцев мать ни разу не видела своего ребенка. Она подавала заявления в полицию Мытищ с требованием привлечь отца к ответственности за самоуправство, но ничего не менялось. Один раз бывшего мужа привлекли к административной ответственности и назначили штраф 2000 рублей.
— До декабря он не жил в поселке, — объясняет она. — Дом стоял на сигнализации, в окнах было темно, и никаких следов на снегу. Знакомые мамы говорили, что ни разу не видели Родиона на детской площадке. Когда полиция предупреждала Роберта, что приедет проверять по моим заявлениям бытовые условия ребенка, он объявлялся. Он присылал мне телеграммы «Ты можешь приехать в любой день!» Приезжаю — никто не открывает…
Она беспокоилась за сына, переживала, что ребенок не получает ни мяса, ни молока. Передо мной скриншоты переписки бывших супругов. «Трупики больных вакцинированных кроликов Родьке покупать не могу. И молОчку с гноем»…
Когда Наталья подала иск в суд об ограничении родительских прав бывшего мужа, он обратился в Мытищинский городской суд со встречным иском об изменении места жительства ребенка, в связи с чем родителям назначили психолого-психиатрическую экспертизу в Московской областной психиатрической больнице.
— Там было указано, что я плохо отношусь к отцу и могу это транслировать сыну, а это может негативно сказаться на ребенке, — говорит Наталья. — Поэтому для гармоничного развития Родиона лучше оставить все как есть. Суд принял решение в пользу моего бывшего мужа. Мой адвокат подал на апелляцию, так что сегодня действует определение суда, назначившего место жительства ребенка с матерью.
…Один раз, уже в мае 2018-го, когда она кружила по поселку, произошла случайная встреча. Родион шел с няней и с Робертом. Наталья прокручивала эту встречу тысячу раз в голове: узнает ли ее маленький сын, с которым они так долго не виделись?
— В этот момент я поняла тех мамочек, чьи дети умирали от рака в нашем отделении в РДКБ. До сих пор помню их страшный вой, — в голосе Натальи звенят слезы. — Родя меня узнал.
Но поговорить с ребенком, дотронуться до него она смогла только 28 мая, после подписания в управлении опеки соглашения о графике встреч матери и сына.
— Я спрашивала психологов, как мне себя вести, чтобы не испугать ребенка. Советовали крепко не обнимать, не прижимать к себе. Когда Роберт привел Родю на детскую площадку, я села рядышком, погладила его ручку. Когда я прижала его к себе, он не отвернулся, а приник. Папа напрягся, желваками заиграл: «Маме на работу пора!» — посадил сына на плечи и ушел. Ему не понравилось, что на этом свидании по моей просьбе присутствовал психолог. Роберт сказал, что встреч больше не будет до вступления решения суда в законную силу. А пока он уедет с Родионом на пару месяцев отдыхать…
Апелляцию, на которую подали адвокаты Натальи, назначили только на конец августа. Значит, еще одно лето без сына. Она приняла отчаянное решение — увезти своего Родю любой ценой.
— Я попросила о помощи знакомого с машиной. Водитель ждал меня у КПП на дальней стороне поселка. Роберт убедился, что детская площадка пустая, и ослабил бдительность. Мы с сыном убежали на другой конец, сели в машину. Вслед я слышала брань и угрозы… Прижимаю к себе Родю и чувствую, какой он худющий. Накупила ему одежды на 3–4 года — все велико.
Она очень боялась, что их найдут по номеру автомобиля. Поэтому переезжала с места на место. Ей страшно было выйти из дома. Наталья чувствовала: если бывший муж отберет у нее ребенка, больше она его не увидит.
— Я превратилась в человека-невидимку. Ушла из социальных сетей. Отключила телефоны. А потом сказала себе, что нельзя сидеть и трястись от страха. В конце концов в Москве 20 миллионов человек, и здесь легко затеряться. Роберт заявил в полицию, что ребенка похитили неизвестные люди. Адвокаты попросили меня поехать в любое отделение полиции с Родионом и под камерами показать, что ребенок со мной по решению суда от 2015 года, которое пока обжалуется. Я поехала с Родей в Люберцы, в ОВД «Томилино», где и подала заявление.
■ ■ ■
Передо мной заключение специалиста «Психологического центра на Волхонке», куда Наталья обратилась 2 июня, чтобы получить независимые результаты для предоставления в суд с целью дальнейшего решения об определении места жительства ребенка.
Психологи отмечают, что мальчик активный, доброжелательный, непосредственный. Родион рассказал, что он «жил с папой, а теперь мама рядом». В круг семьи он включает обоих родителей и к обоим относится позитивно. Поражает другое: в ответ на наводящие вопросы психологов четырехлетний малыш сообщает информацию, не свойственную детям нежного возраста. В частности, Родион поведал, что рыбу и мясо он не ест, «потому что не полезно, и молоко не полезно: коровки грязную траву кушают, у них вместо молока потом бензин. Сахар и конфеты нельзя, зубки выпадут, а в кашку гречневую надо молочко из орешков кедровых…»
Наталью волновало, что сын слишком маленький для своего возраста: рост 97 см и вес 13 кг. Маму беспокоила желтизна ладоней, щек и стоп ребенка.
Она решила пройти обследование у педиатров. Выбор пал на Национальный медицинский исследовательский центр детской гематологии, онкологии и иммунологии имени Дмитрия Рогачева. Результаты анализов обескураживали: нарушения со стороны печени, почек, поджелудочной железы, каротиновая желтуха, отсутствие прививок…
Звоню заместителю генерального директора центра, доктору медицинских наук, профессору, члену-корреспонденту РАН Алексею Александровичу Масчану, чья подпись стоит под медицинским заключением.
— Наталью я знаю — когда-то мы вместе работали, — говорит мой собеседник. — Она — прекрасная мать. Когда она привела Родиона, он спрашивал, что ему можно поесть. Я сразу обратил внимание на то, что ребенок был ярко-оранжевого цвета, и описал это как каротиновую желтуху. Этот медицинский термин указывает на отложения каротина в коже. Такое встречается при передозировке витамина А и может влиять на функции печени. На основании изменений, которые были найдены в анализах крови, я сделал заключение, что они могли быть связаны с несбалансированным питанием, и рекомендовал проведение обследования после нормализации диеты. Анализы делались в нашем центре, и все данные отражены в медицинской информационной системе.
Как могло случиться, что маленький ребенок почти год сидел на веганской диете? Взрослые имеют полное право исповедовать любую пищевую философию, но дети должны все-таки питаться полноценно. Обратившись к отцу ребенка за комментарием, я жду, что Роберт Голубков начнет убеждать меня в пользе сыроедения и отказа от всего «неполезного» типа куриного мяса, молока или говядины.
— Вы можете хоть сейчас приехать ко мне домой и открыть холодильник: там и баранина, и плов, и яйца! — предлагает он. — О каком сыроедении можно говорить, если Родион получал и каши, и рыбу, и плов? Я против пищи, содержащей канцерогены: пепси-колы, продуктов с длительным сроком хранения, консервов, мяса (кроме баранины). Когда мы вместе с Натальей отказались от такой еды, она благополучно забеременела и в 44 года сама родила здорового ребенка.
Он рассказывает мне, как заботился о сыне, как водил его на плавание в бассейн с индивидуальным тренером, учил играть в шахматы и кататься на лыжах. На его странице в социальной сети куча детских фотографий. А мать, по словам Роберта, воспитанием сына не занималась, переложив эту миссию на нянь, которых меняла четыре раза. И, наконец, выдвигает главный аргумент: 28 мая ребенок был абсолютно здоров и весил не 13, а 15 кг. Для подтверждения Роберт высылает мне на почту копии справок, выданных медицинскими центрами.
Получается, что с ребенком за считаные дни произошла страшная метаморфоза. Только что был здоров и вдруг тревожные результаты анализов и каротиновая желтуха? И слышу, что во всем виновата Наталья, которая причинила вред здоровью сына, накормив его какой-то дрянью в кафе. Поэтому у Родиона была диарея, и он похудел.
— Эта версия не выдерживает никакой критики, — убежден членкор Академии медицинских наук Алексей Масчан. — Когда у человека понос и, как следствие, обезвоживание, у него сгущается кровь и повышается гематокрит, снижаются электролиты крови. Но у Родиона этого не наблюдалось.
…Превратиться в человека-невидимку, оглядываться по сторонам и ежесекундно бояться лишиться ребенка Наталья не смогла.
С 21 июня она с сыном находится в Израиле, где живут ее папа и сестра. Она явилась в правительственное ведомство страны и рассказала свою историю.
Наталья все свободное время посвящает сыну, стараясь наверстать те дни, недели и месяцы, когда они были в разлуке. Первое время Родион просыпался со словами: «Мама, а папа меня больше не увезет от тебя?»
Она создала петицию на имя генпрокурора Чайки, которую распространила в социальных сетях. Ее уже подписали около пяти тысяч человек. Она начинается словами: «Целый год бывший муж прятал от меня моего 3-летнего сына Родиона, в нарушение решения суда, определившего место жительство ребенка с мамой. Что значит для любой мамы такая разлука со своим маленьким ребенком, понимают все…»
А с фотографии, сделанной совсем недавно, до ушей улыбается здоровый загорелый малыш. Он вырос уже на три сантиметра и поправился на два килограмма.
