На телевидении расцвел особый жанр — телевизионной реабилитации сталинских соратников. С чего бы это?
В раннем детстве я жил на улице Горького в одном доме с Власиком, начальником охраны Сталина. Больше того, в одном подъезде. Это был особый дом для начальников и деятелей культуры. Там обитали Фадеев, художник Лактионов, драматург Суров. И — куча кремлевских чиновников, включая моего отца, помощника Молотова в то время.
Но самым главным был Власик. Это был всесильный человек. Он жил в барской квартире. Когда он входил в подъезд, наш лифтер, который когда-то работал поваром в семье графов Юсуповых, вытягивался по струнке, а потом бросался к лифту открывать дверь. Во дворе стояли две автомашины ЗИС. Они блестели на солнце. Такими я их запомнил. Мой папа ездил на более скромном ЗИМе, а Власик уносился в Кремль сразу на двух лимузинах.
Когда я впоследствии рассказывал об элитном подъезде с Власиком, мои интеллигентные знакомые бурно возмущались. Ты дышал одним воздухом с мерзавцем! Потом, конечно, они добавляли, как его подставил Берия и он в один миг превратился в иностранного шпиона, как били его железными прутьями на следствии. И все радовались, что мерзавца били.
Прошло много времени, и теперь, когда я рассказываю, что жил в одном подъезде с Власиком, слушатели приоткрывают рты и смотрят с недоверием: что, правда? Им кажется, что это неземной герой, похожий на древнегреческих титанов. Они не хотят слышать о его аресте и железных прутьях. Они хотят знать о его квартире, о машинах, о том, как он выбегал во двор из подъезда. На самом деле, говорю я со слов моих родителей, у нас во дворе охраны практически не было, все было вполне демократично. И это бурно радует слушателей. Кажется, что чуть ли не реабилитация сталинского времени.
Вот так. Мы все часто с надеждой следим за течением времени. Время раны лечит, говорим мы. Но время, как и вода, может быть разрушительным и беспощадным. Время нередко оправдывает негодяев. Оно отнимает возможность однозначной оценки. Оно никому не обещало быть гарантом морали.
Этим можно воспользоваться для реабилитации тех, кто в реабилитации нуждается, но для нее не годится. Время делает из палачей телегероев, которые готовы продемонстрировать широкой публике свою человечность. Так и случилось. По телеэкрану расхаживают актеры в образах Берии, Власика и им подобных. Это не эпизод, это тенденция, это то, что говорил Пастернак о популярности Маяковского в 1930-е годы. Эту тенденцию насильно насаживают, как картошку при Екатерине.
Что это? Верность истории?
Скорее поощрение животных инстинктов. Сталинские герои-палачи были хозяевами смерти, они распоряжались жизнью людей наравне с богами. Они были безнаказанными (до поры до времени) генералами и маршалами от Лубянки. Людям нравится, что у Берии был гарем в пол-Москвы: балерины, школьницы, аборты, детские дома для незаконных детей. Вот бы так и ездить по Москве, думает некий средний телезритель, и выглядывать красавиц, брать в машину, а дальше... Тут воображение рисует великие картины божественного наслаждения. Плевать, что жертвы насилия были замужними женщинами или несовершеннолетними детьми! Главное — все позволено!
Великий палач, он потому и велик, что о нем рассказывают мифы. Вот Берия, например, придя на Лубянку, отпустил из лагерей тысячи репрессированных, а после смерти Сталина закрыл дело врачей-вредителей и следственные дела почти полумиллиона человек. Постойте, а кто открыл эти дела? И кто придумал врачей-вредителей, некоторых из которых кастрировали в знак ненависти?
И тут возникает другая тема. А это все придумали на самом верху, товарищ Сталин все придумал для создания нового советского человека. Он его хотел вырастить, наш дорогой Мичурин человеческих опытов! А эти ребята, Абакумов, Берия, Власик и дальше по алфавиту,— это только исполнители. Военные люди, для которых приказ важнее Конституции. Какой Конституции? Да той самой бухаринской, фейковой, самой демократической на всем белом свете. И что было бы, если бы они отказались выполнять?
Вот, например, перед французскими президентскими выборами часть французских послов объявила, что не будут работать с Марин Ле Пен — уйдут в отставку... Или вот в Польше многие офицеры и генералы ушли в отставку, не согласившись с националистической политикой нынешних правителей Польши...
О, это не аргумент, скажет наш средний телезритель, у них там за эти отставки не расстреливают. А у нас расстреливали...
Так что же, у нас было лучше?
Конечно, потому что там, на Западе, ходят обычные люди, а у нас белые крылья за спиной.
Но почему тогда стольких своих перебили?
А у тех не было белых крыльев!
А кто определял?
Да вот эти самые ребята с Лубянки, которые поколениями уничтожали не только народ, но и самих себя... Ежова, Ягоду... ну всех подряд.
И это хорошо?
Но не надо загонять телезрителя в угол. Он смотрит то, что ему показывают. А те, кто ему показывает, знают, зачем показывают. У нас пока что есть пятая колонна — а Берия ее не любил, даже если она была им же самим выдумана.
Но стойте! А как же выселение чеченцев, других народов Кавказа?
Это рифмуется с человечностью?
А в теледеле сегодняшнего дня не требуется рифм. Надо служить, а не рифмовать, быть такими же исполнителями, как прославленные ребята с Лубянки, да и сами ребята с Лубянки — разве это плохо для них, если народ любит их ушедших в небытие коллег?
В небытие?
Да здравствует воскрешение! Особенно если еще нет официальной реабилитации!
А что важнее: реабилитация или торжественное воскрешение?
Догадайтесь...
"В теледеле сегодняшнего дня не требуется рифм. Надо служить, а не рифмовать, быть такими же исполнителями, как прославленные ребята с Лубянки".
