Перестать злиться... на своих родителей

Казалось бы, мы давно уже выросли, выстроили взрослую жизнь и даже сами стали родителями. Но удалось ли нам до конца разобраться с давними детскими обидами, которые так нарушают порой наши отношения с самыми близкими для нас людьми?

«У меня замечательная мама, — рассказывает 37-летняя Юлия. — Она любит меня, беспокоится о том, чтобы я была счастлива. И я не понимаю, почему меня обижает, а иногда и по-настоящему ранит даже пустяковая критика с ее стороны. Кажется, обычная забота: «выпрями спину, что ты сутулишься!» или «пора бы тебе постричься!» — а я в ответ не могу сдержаться. Срываюсь, кричу на нее... Мне хочется, чтобы меня оставили в покое, дали возможность жить, как я хочу. Но в результате получается, что это я ее обижаю и от этого постоянно чувствую себя виноватой...»

Любой, даже самый обычный жест, случайный взгляд или слово родителей имеют особое значение для нас. И многим знакомы обида, разочарование, злость... Эти чувства тем сильней, чем глубже наша привязанность и любовь.

«Боль — изнанка любви, — поясняет семейный психотерапевт Варвара Сидорова. — А в отношениях с родителями эта двойственность чувств проявляется особенно сильно. Сколько бы нам ни было лет, именно от них мы ждем внимания, поддержки, надеемся, что они нас примут такими, какие мы есть».

Впервые мы «разочаровываемся» в своих родителях очень рано. Уже в 3–4 года каждый ребенок начинает бессознательный «подсчет» того, что взрослые ему недодали, что упустили, чего не смогли. Детские психоаналитики даже считают: больше внимания ребенок обращает на то, чего (как ему кажется) его лишили, чем на то, что ему было дано. Почему мы фиксируемся на том, чего нам не хватает?

«Речь идет об экзистенциальном сомнении, — говорит семейный психотерапевт Николь Приер. — Все дети бессознательно ищут ответ на вопрос: важно ли мое существование для вас, мама и папа? Ведь для того, чтобы расти, необходимо знать, можно ли доверять родителям, можно ли положиться на них».

Особенно остро этот вопрос возникает при каждом значительном событии в жизни семьи: рождении брата или сестры, разводе родителей, появлении отчима или мачехи... «Но, что бы ни делали наши родители, они никогда не смогут оказаться на высоте всех ожиданий, — подчеркивает Николь Приер. — Они никогда не смогут удовлетворить абсолютно все наши потребности».

Отсюда и эта неосознанная обида: они не дали нам то, чего мы так желали. «И это чувство влияет на всю последующую жизнь, — поясняет семейный психотерапевт Инна Хамитова. — Недополучив любви, заботы, привязанности, мы можем чувствовать свою недостаточность в мире, неуверенность в себе и, скорее всего, будем обвинять в этом родителей и стараться их изменить».

Но есть те, кто утверждает, что горечи в их отношениях с родителями нет — только радость и тепло общения. В чем секрет таких семей?

«Если родители сумели дать ребенку ощущение безопасности мира, четкое понимание границ — что хорошо, что плохо, что можно, что нельзя, что ему уже по силам, а что нет, и отпустили его в самостоятельную жизнь, то претензий и обид у него не остается, — говорит Инна Хамитова. — А их отношения по мере взросления плавно перерастут в партнерские, дружеские. Это не значит, что такие родители совсем не делают ошибок (так не бывает, никто не идеален), важно, что в такой семье общий вектор отношений позитивный, и родители видят в ребенке самостоятельную личность, а не свое продолжение».

«Надо отстаивать свои позиции, — уверена 42-летняя Инна. — Мать мало интересовалась мной, теперь я вижу такое же равнодушие к моей дочери. Почему я должна это терпеть?» Обрушивая на родителей свой гнев, Инна пытается добиться своего, изменить свою несовершенную мать.

Варвара Сидорова рассказывает, что в таких случаях она отвечает клиенту: «Вы пытаетесь «достать» из матери любовь, которую она не дала вам за ваши 30 (40, 50) лет. Почему вы думаете, что сейчас это вдруг случится? Вам важно научиться обходиться без маминой любви».

Родителям, как и всем нам, трудно признать свое несовершенство, соглашается Инна Хамитова: «Вряд ли в ответ на претензии своего взрослого ребенка мать или отец скажут: я все понял, прости меня. Ведь признав вину, они тем самым обесценят свою жизнь, а оправдываясь, могут сохранить самооценку».

Значит ли это, что взаимопонимания никогда не достичь? Вовсе нет, утверждают наши эксперты. «Единственный способ — сложить оружие, перестать конфликтовать и примириться с тем, что родители несовершенны, — говорит Инна Хамитова. — Что мать или отец— не всемогущие божества, но и не злодеи, а обычные люди со своими недостатками и проблемами. Они давали нам столько любви, сколько могли. Мать много работала и не рассказывала на ночь сказки? Считала, что главное — накормить-обуть-одеть? Ну значит, вот такой язык любви у нее был! Родители сами были неопытны (как мы сейчас) и жили, как могли. Никто ни в чем не виноват».

Также нам необходимо принять то, что родительская семья никогда не сможет дать нам абсолютно все, в чем мы нуждаемся: счастье, удовлетворение, благополучие. «Взрослея, мы ищем других людей, которые удовлетворят эти потребности, — друзей, партнеров, коллег, единомышленников, — подчеркивает Варвара Сидорова. — Мы должны прийти к тому, чтобы сказать себе: я и сам могу дать себе то, чего мне не хватает».

Но почему так сложно принять эту мысль? «Потому что гораздо проще обвинять родителей за их ошибки, чем взять на себя ответственность за свою жизнь», — поясняет Варвара Сидорова. На пути к взрослению мы проходим три этапа.

Первый — это детская позиция, когда мы живем в пассивном ожидании, что получим что-то от других.

Второй — позиция подростка, который предъявляет родителям претензии, сводит счеты, требует то, что ему причитается. И многие застревают на этом этапе. Оставаясь на годы зависимыми от других, они требуют от друзей, любимых то, что им недодали родители. И ошибаются, так как партнер никогда не сможет любить их так, как отец, возлюбленная не сможет быть точно такой же заботливой, как мать. Это другие люди и другие отношения.

«Человеку, зависимому от других, не на что опереться внутри себя, он не чувствует в себе стержня, не ощущает свою идентичность, самость, — говорит Инна Хамитова. — Зависимость от мнений и действий других людей говорит об инфантильности человека».

Чтобы вырасти, придется признать, что нам никогда не удастся «получить по счетам».

Третий этап на пути взросления заключается в том, чтобы принять тот факт, что неполученное так и не будет получено, перестать обижаться на родителей и сказать себе: «Что ж, что бы я ни делал, мне не увидеть этого ласкового взгляда, не почувствовать поддержки и признания, о которых я мечтал». Если нам удастся справиться со своими чувствами в этот момент, мы ощутим настоящее освобождение.

Но и этого недостаточно, чтобы действительно стать взрослым человеком. Бессознательное не только сохранило память об обидах, но еще впитало родительские ожидания, эти «невыполнимые миссии», были ли они высказаны вслух или нет: «Мама не смогла стать пианисткой, теперь я должна воплотить ее мечту!», «Я должна во всем быть первой, чтобы папа мной гордился!».

«Редкие родители не проецируют на ребенка свои ожидания, предполагая, что знают, как для него лучше, — подтверждает Ирина Хамитова. — Но это, конечно, иллюзия. Каждый человек должен искать свой путь сам».

Мы растем под грузом этих родительских ожиданий, и даже если в подростковом возрасте протестуем против них, нам еще не хватает сил, чтобы от них освободиться. И лишь к 25–30 годам чувствуем, что сдать все родительские «экзамены» на пятерки не получится. А значит, мы не выполним их желания, ослушаемся их. Трудно признать это и позволить себе идти дальше. Но это и есть последний этап на пути, который позволяет стать самим собой. Тем, кто сам принимает решения и отвечает за свою жизнь.

«Для тех, кто вырос в России, это особенно нелегко, — считает Варвара Сидорова. — Дети у нас часто получают два противоречивых послания: «ты — центр мира» и «ты полон недостатков». И оттого, что я, всемогущий, недотягиваю до нужных высот, возникает сильное чувство вины».

Но родители привели нас в этот мир вовсе не для того, чтобы мы оправдывали их ожидания. Если, став взрослыми, мы все еще продолжаем что-то доказывать им, значит, мы живем не своей жизнью, добиваемся не своих целей. «Стоит вслушаться в свои убеждения, — советует Инна Хамитова. — Я не доверяю людям — не потому ли, что так говорил отец? Я боюсь мужчин, которым «только одно и нужно», — не мамины ли это слова? Важно понять, чьи голоса звучат у нас в голове, чего хотим мы сами, где наш путь».

И не надо обольщаться: если мы действуем наперекор родителям только ради того, чтобы доказать им их неправоту, мы по-прежнему зависим от них. Это та же зависимость, только с обратным знаком. «Лишь когда в душе нет протеста, обиды, злости, чувства вины, значит, мы смогли отделиться от родителей и действительно стали взрослыми людьми», — говорит Инна Хамитова.

И все же мы многое получили от них и чувствуем, что им обязаны. До какой степени мы можем позволить себе нелояльность? «Требуется время, чтобы признать: этот человек несовершенен — но я его люблю, — отмечает Варвара Сидорова. — И еще сложнее принять то, что в нас есть одновременно и любовь, и злость (у всех, конечно, в разных пропорциях). Нам проще видеть лишь одну краску: я его люблю или я его ненавижу».

Открывая уязвимость своих родителей, мы нередко пугаемся и острее чувствуем вину. Иногда взрослые дети заходят в тупик, пытаясь спасти родителей — вывести мать из депрессии, вылечить отца-алкоголика… даже вопреки их желанию. И страдают, когда ничего из этого не получается.

«Помогать нужно, когда родители готовы эту помощь принять, — говорит Варвара Сидорова. — Ведь не только я — взрослый независимый человек, но и моя мать — взрослый независимый человек. И имеет право делать выбор, который мне не нравится. В том числе, как ни страшно это звучит, и разрушать себя». Любовь не всесильна: мы не можем силой «загнать их в счастье». Уважать своих родителей — это и значит принимать их сознательный и бессознательный выбор.

Лишь пройдя этот трудный путь взросления, мы получаем самый важный бонус — глубокое примирение с родителями и самими собой, новые силы, чтобы дальше идти своим путем.