Актер Марк Хэмилл, известный по роли Люка Скайуокера в «Звездных войнах», впервые за 45 лет сел на лошадь, едва не отказал Джорджу Лукасу и сыграл Моцарта на театральной сцене.
— Предложение сыграть в саге про тамплиеров для вас было неожиданным?
— Мне обычно такое не предлагают. Я видел голливудские фильмы о рыцарях Круглого стола. О том периоде и героях у меня сложилось романтическое представление. А на самом деле всё было совсем не так. Жестокие времена, грубые нравы, ранняя смертность. Сорокалетний мужчина считался долгожителем.
Когда мне предложили роль в «Падении ордена», я об этом сериале даже ничего не слышал. Но раз уж предлагают работу, решил посмотреть ради интереса. И увлекся сюжетом.
Вы знаете, в моем возрасте провести весь день в пижаме — это кайф. Возишься в саду, орешь на детей, чтобы не топтали твой газон. И тут вдруг рыцарь, да наверняка еще придется на коне верхом скакать. Но, подумав, согласился. Любому человеку, а тем более артисту нужны вызовы. Мне захотелось сыграть роль, которая требует от меня какого-то преодоления.
— Вас смущало то, что надо скакать верхом?
— Я не сидел на лошади с 1974 года. Вестернов-то больше не снимают. Пришлось брать уроки верховой езды. Оказалось, я довольно уверенно держусь в седле. Слава Богу, ничего сверхординарного от меня не требовали. Да и к тому же выписали дублера из Испании. Он демонстрировал невероятные трюки. Я бы так не смог, да и страховка не позволила бы. Так что лошади меня не пугали. А вот натуралистичность вызывала бурю эмоций.
Когда мы с женой смотрели первый сезон, там была сцена, где королеве делали кесарево сечение. И моя жена вдруг запричитала: «О, только не показывайте это, пожалуйста!» «Дорогая, это же телевидение, конечно, они этого не …» И вдруг, боже мой, мы видим кесарево сечение!
— Ваш персонаж вам был интересен?
— Талус — человек реальный. Для тамплиеров наступили тяжелые времена. Король Филипп их жестоко преследует и расправляется. Талус жесткий, жадный, он берется за подготовку воинов и становится вроде инструктора по строевой подготовке, делает из новобранцев настоящих тамплиеров. Мне было интересно погружаться в этот образ. В Талусе много внутренних конфликтов.
— На площадке вашим постоянным партнером был Том Каллен, играющий главного героя — сэра Лэндри.
— Том — очень харизматичный и приятный человек. Да и остальные актеры тоже. Большинству из них около тридцати. Я о них никогда прежде не слышал. Но все они классные. Кстати, сериал очень мужской, в нем мало женщин. Ну по крайней мере в той части, где снимаюсь я. В дворцовых сценах их больше (смеется).
— Вы о молодых актерах не слышали, но они-то уж наверняка знали вас.
— Очевидно, что Джордж Лукас повлиял на многое. Когда я впервые прочитал сценарий «Звездных войн», подумал: «Ого, это же вестерн». А потом я увидел в нем что-то общее с фильмами о Второй мировой войне и о пиратах. Уникальность Лукаса в том, что он соединил разные жанры в одной истории, чем покорил самых разных зрителей.
— Вы знаете историю своей семьи? Может, в вашем роду были тамплиеры, рыцари или другие необычные люди?
— Я часто встречаю детей, которые воспринимают меня как некую помесь Санта-Клауса и Супермена или что-то в этом роде. Были ли они в моей семье? (Смеется.) Вообще-то не знаю, никогда не задумывался. Но однажды, когда я снимался в Швеции, журналисты раскопали там сведения о моих предках по маминой линии. Они занимались сельским хозяйством, и у них была ферма недалеко от Стокгольма. А еще моя дочь однажды решила что-то поискать в интернете о предках, и это привело ее в конечном итоге в Англию, в Ливерпуль. В этом портовом городе живут преимущественно моряки, люди с самоуничижительным чувством юмора, что очень похоже на нашу семью.
Вообще это всё, конечно, увлекательно, но для подобного исследования нужно быть сверхмотивированным. Кроме того, представьте, что кто-нибудь из ваших предков окажется ужасным человеком — маньяком, например!
— Куда деваться с этими знаниями?
— Узнавая такие вещи, неминуемо начинаешь их проецировать на себя. Это как чтение гороскопа: «Сегодня хороший день, чтобы попросить повышения на работе». Тут же думаешь: «Правда?! Если бы у меня была работа — непременно бы сегодня и попросил о повышении».
— Вы с юмором относитесь к жизни. А к профессии? Что для вас значит актерство?
— Мой брат работает врачом. Он гордость нашей семьи. Давайте признаем, наука ценится гораздо больше, чем искусство. На стене его кабинета висит сертификат, гласящий, что ему можно оперировать. В сравнении с тем, чем занимается он, моя работа — глупости. Но когда я сказал об этом моему брату, он ответил: «Знаешь, моим пациентам очень нужны такие «глупости». Чтобы поправиться, им нужно бегство от реальности».
Иногда я посещаю больницы, навещаю больных детей. Это очень тяжело наблюдать за невероятными мучениями малышей. В общении с ними я включаю юмор висельника. Говорю: «Не очень-то ты похож на больного. Мне кажется, ты прикидываешься, чтобы прогулять школу. Спорим, я выиграю у тебя в армрестлинге!» Дети прикованы к постели, у них стоят капельницы, подключены проводки с ног до головы, но от моих слов они смеются. В такие моменты я чувствую себя нужным.
— Не всем под силу сдержаться и не расплакаться.
— Столкнувшись с болью, ты пытаешься скрыть свои истинные эмоции. Лишь выйдя из больницы, сев в машину и добравшись до дома, можешь раскиснуть и поплакать.
— Кроме кино, озвучания и анимации вы, говорят, играли еще и на Бродвее.
— В свое время, пытаясь вырваться из замкнутого круга схожих предложений, я отправился в Нью-Йорк. Меня привлек Бродвей. Там в театре я переиграл множество самых разноплановых ролей. Но как только я прилетал в Лос-Анджелес, понимал, что там никто не знает о том, чем я всё это время занимался. Им наплевать на Бродвей. Им всё равно, что там происходит.
Мой агент как-то спросил меня: «Марк, зачем тебе эти бродвейские постановки? Сколько зрителей их увидят? Триста? Восемьсот?» Он, как и большинство, мыслит количеством, а я в таком ключе об этом никогда не думал. Хорошее есть как на экране, так и в театре. Например, я бы никогда не сыграл Моцарта, если бы не постановка «Амадея» на Бродвее. Пьесу британского драматурга Питера Шеффера поставил Питер Холл. Это была большая творческая удача.
— Но если мыслить количественными категориями, телевидение оттягивает зрителя у кино.
— Даже Джордж Лукас говорил мне, что топовое шоу на ТВ увидят в десять раз больше зрителей, чем фильм.
— Как вас уговорили сняться в продолжении «Звездных войн»?
— Как-то Джордж Лукас пригласил меня с женой Мэрилу на обед. Туда же пришла Кэрри Фишер (исполнительница роли принцессы Леи. — «Известия»). Жена предположила, что поводом может стать желание Джорджа снять очередную трилогию. Я рассмеялся и напомнил ей: он ясно дал всем понять, что не будет больше этим заниматься. Но когда Лукас объявил нам, что грядет перезапуск, я растерялся. Меня сложно удивить, но эта новость стала потрясением.
Кэрри тут же заявила, что она в деле. За что после обеда я ее отчитал: «Даже если ты хочешь принять в этом участие, сохраняй спокойствие. Не стоит демонстрировать энтузиазм». Но она мне объяснила свою реакцию. Когда актрисе за 50 лет, в Голливуде у нее небольшие шансы получить роль. И как только что-то предлагают, а тем более продолжение полюбившейся саги, любая бы согласилась, поэтому так и отреагировала.
— Но у вас-то было иное мнение?
— Мне казалось, что продолжения быть не может. И я рассчитывал, что уж Харрисон Форд (исполнитель роли Хана Соло. — «Известия») точно откажется. Он очень богат и слишком капризен. А оказывается, Харрисон дал согласие, и у меня просто не было выбора.
Когда я прочел сценарий, был в шоке, что они убили Хана Соло, лучшего друга Люка Скайуокера. Мне кажется, это ошибка. А потом они и меня решили убить. Я им говорил: «Пусть это случится в последнем эпизоде». Поэтому, соглашаясь на продолжение, я поставил два условия: никаких камео и контракт на всю трилогию. И что же в итоге? Меня провели и не приняли всерьез. Мой герой появляется в конце седьмой части. С другой стороны, я вообще не думал, что когда-нибудь вернусь к этой роли. И вот уже сняли девятый эпизод. В нем не будет уже и Кэрри.
Она умерла. По-настоящему. Жестокая действительность. Кэрри любили все. Она была настоящей звездой. Мне тяжело было справиться с этим ударом. И всё же я счастлив, что до сих пор занимаюсь любимым делом
Зоя Игумнова
