Не так давно друг меня позвал в музей им. Пушкина в Москве. Я думал, будет скучно. Так, можно сказать, и было.
То есть, конечно, всё это интересно, красиво и монументально, но вместе с этим я размышлял о разных вещах, не касающихся тематики выставки. Особенно когда экспонаты были не подлинными, а копиями, я думал исключительно о том, что в этом нет ничего особенного. Я мог бы и в компьютере увидеть фотоотчёт, не выходя из дома.
Но одна статуя в античной секции меня не то что поразила, она заставила меня остановиться и минут пять просто смотреть на неё.
Статуя чуть меньше двух с половиной метров стояла и смотрела чуть выше меня, как бы не обращая на меня никакого внимания, что соответствовало статусу этого человека, запечатлённого в камень.
Передо мной стоял Неокл, правитель Горгиппии, 180-е гг. н. э.
Но в один момент, поменяв ракурс осмотра, мы вдруг сошлись наконец взглядами. Его пустые белые глазницы смотрели сквозь меня.
Что они выражали?
Они выражали скорбь.
Его глаза как бы говорили:
Смотри же сюда, смертный. Я мёртв для песен плавных, для винных рек, для слов во время тоста или перед последней битвой для солдат моих, я мёртв для сладостных утех и женских ласк… Я – мертв. А ты – жив. Ты жив, но не живёшь! Почему ты не пользуешься своей молодостью, почему ты ничего не делаешь, чтобы отдаваться каждому мигу своей жизни без остатка. Я был когда-то человеком, но теперь я груда камней, но каждым своим камнем я вопрошаю:«Почему ты не живёшь?». Да, я был царём, и поэтому ты сейчас смотришь на меня в этом мавзолее, но это всё неважно. К жизни это не имеет никакого отношения, а ты тратишь её на это… Мне жаль тебя. И себя тоже. А теперь уходи с глаз моих долой…
Примерно вот так мы «разговаривали» минут пять, а после я ушёл. Он будто ожил на эти пять минут, а потом застыл, как один из экспонатов фильма «Ночь в музее».
Меня восхитила эта статуя своей искренностью и печалью, а после я вспомнил удивительно грустный стих Иосифа Бродского:
Ничего на земле нет длиннее, чем жизнь после нас...
Жалко всё это, но не отменят тех слов, сказанных грудой камней. Если уж и могут нас чему-то научить эти статуи и экспонаты, так это ценности жизни.
Привить любовь к искусству – миссия благородная, но внутри этих полых камней таится именно любовь к жизни. Вот до неё-то и нужно докопаться.
Сергей Брыляков
