Мой мир еще постоит, мой год окончен
Ну что, вот я и отвела свои последние уроки, в последний раз резко переключаясь с английского на русский, с «Good afternoon, miss Annie» у третьеклассников — к «Здравствуйте, Анна Андреевна» в седьмых.
Сегодня я все-таки решила посвятить больше времени своим младшим детям, придумала им много командных заданий, раз они их так любят. Мы не пели, не плясали, а играли и получали свои «пойнтс фор эври тим». Первый раз за три года немного передохнула: скинула туфли и залезла на парту, чтобы сфотографировать их сверху. Стою и думаю: «Какая красота! Дети работают как муравьи, учитель отдыхает! Но сколько же пришлось походить на голове, чтобы они к последнему уроку так собрались!» Сегодня я умудрилась ни разу никого не поругать и не перехвалить, что тоже важно, только один раз сказала: «Макс, умерь свою прыть!» — да и то это цитата из Горького.
Не стала мучиться с призами, а купила банальные «эмэндэмз» и пересыпала в красивую банку. «А что это?» — «Дети, сегодня это джаст M&Ms, в любом месте веселее вместе». — «Они из Англии?» Мальчики, которые
Итого: я три раза выгоняла из класса; раз беседовала с родителями; три раза успешно подавляла приступы тахикардии на уроке; сто раз кричала; восемь раз топала ногой; десять раз била указкой по столу; двадцать раз хлопала рукой, стучала и звенела колокольчиком; сто раз смеялась. Ни разу не плакала, хотя… иногда мне кажется, что это нужно. Сто раз отчаивалась, никогда не бросала, никогда не выходила из класса, хлопнув дверью. И каждый урок мы пели.
Роли, которые мы выбираем
На семиклассников сил было поменьше. Шагнула и поздоровалась с каждым за руку — очень странно делать это с теми, кто выше тебя на полторы головы. Нам надо было выйти из драмы и не впасть в трагедию (я сейчас о разделе в учебнике литературы). Мы вышли из «Тени» Шварца, и мне хочется верить, что не только из пьесы, но и вообще — из тени пубертата, в надежде на прекрасный восьмой класс.
Накануне проверяла их работы. Надо было написать, кого ты хочешь сыграть в пьесе и почему. Выбираю только перлы: «Я бы хотела сыграть лакея, хорошая роль -побыть тупой как мебель»; «Декорацию! Плохо запоминаю слова. Лучше постою»; «Доктора, он приносит добро универсальным словом „пройдет“»; «Певицу. Она известная, красивая, поет. А я неизвестная, некрасивая и петь не умею».
На урок пришла учительница, и я давно так не старалась выставить своих детей в самом выгодном свете. Правда, у них перед моим уроком была Годовая Контрольная, поэтому вместо моих детей были
«Появляется незнакомец, закутанный в плащ… (все молчат)… Незнакомец! (ноль реакции)… Доктор!» Артур спохватывается, читает: «Постойте, христианин!» — весь класс заливается, я говорю: «Христиан! Не сомневаюсь, что он был добрый христианин».
Выходим в круг, игра с мячом: «Дана, мисс лаковые башмачки!» — «Метафора». — «Нет». (перекидываю мяч) — «Олицетворение!» — «Опять неверно». — «Эпитет, что ли?» — «Ой, метонимия». В общем, «зажигали».
Помню, что в четырнадцать лет я хотела быть учительницей — да, такие рождаются, с парой морщин и очками на переносице, — я смотрела фильм с Мишель Пфайфер в главной роли, она там играла учительницу одного супермегакласса, куда собрали самых отпетых детей со всей округи (по книге «Мой отряд не делает домашние задания», американская версия «Педагогической поэмы»). И тогда уже я примерно представляла, как оно все будет, поэтому теперь не могу не испытывать ликования, наблюдая улучшение.
Кстати, в своих конфиденциальных записках, присланных мне по почте, некоторые дети называют учителей полными именами, даже не инициалами. Значит, все не зря. Значит, убиваться можно и нужно.
Переводы со школьного на нетленный
А еще я в последние дни писала всем ученикам характеристики. Последние двенадцать заслуживают если не Букера, то хотя бы брякера. Как написать характеристику об успехах ребенка по литературе? То есть донести до родителей мысль, например, такую: «Ваш ребенок чувствует глуше, но жить ему будет полегче»? Писать о ребенке и литературе, а в область чувств не вторгаться — это надо очень постараться. Поэтому так впервые: чтобы я сидела и два часа смотрела в белые страницы «ворда». В заключение: сегодня были «воспитательные моменты» для учителей. Это такое шоу по мотивам опросов детей. Я смотрела и слушала о себе с огромным интересом. Но вот начались вопросы: «Чем вы так очаровали семиклассников?» «Начало хорошее!» — одобрила я вслух, а сама подумала: молодостью. Молодостью, свежестью, пением и красотой. Грамотностью мне еще никого очаровать не удалось. Я поправила очки на переносице и сказала: «Терминами. Исключительно литературоведческими терминами». А тут, в дневнике, я напишу рецепт. Возьмите одно сердце. Разбейте его много раз. Добавьте крови, слез, сахара, смешайте, но не взбалтывайте. Прибавьте к этому пубертат, умеренный и уместный слэнг, положите сверху пару трогательных эпиграфов — и успех в седьмом классе вам обеспечен!
…Поздравляю всех, кто любит лето, с этим событием! Все-таки таких людей больше, чем тех, которые любят осень, переходящую в зиму. Но я тоже пытаюсь радоваться! Возвращаясь к реальной жизни (той, которая без уроков), для начала я съела полбанки «эмэндэмз», что остались от третьего класса. Вспомнила из «Карлссона»: «Ты обещал быть мне вместо родной матери, а сам занимаешься тем, что бессовестно набиваешь рот сластями!» Как только необходимость изображать «родную мать» отпадает, отпадают и предрассудки…
Злобина Анна
