Кто-нибудь догадывается, какой тоской и безысходностью наполнен каждый день пожилого человека, чьи дети постоянно пренебрегают им? Как быть, если невестка просто сживает тебя со света, чтобы стать полноправной хозяйкой твоей квартиры? Жаловаться в суд, прокуратуру, полицию?
К чему приводит такое обращение, ярко свидетельствуют три истории женщин, чьи отношения с детьми зашли в тупик, выход из которого найти пожилому человеку, как оказалось, в нашей стране абсолютно невозможно.
фото: Наталия Губернаторова
«Истинно, истинно говорю тебе: когда ты был молод, то препоясывался сам и ходил, куда хотел. А когда состаришься, то прострешь руки твои, и другой препояшет тебя и поведет, куда не хочешь...» Есть люди старшего поколения, которых не трогают эти евангельские слова о старости. Те, кто счастливо доживает свой век, окруженные любовью и заботой своих детей, внуков, скажут: это не про меня, не про нашу семью. Но не всем повезло.
«Мне на кухню нельзя, ванну запирают, я даже неделю на вокзале ночевала»
«Ничего, помиритесь, вы же семья», — сказал участковый 78-летней москвичке Галине Ивановне И. (имя изменено), когда она решилась обратиться в полицию с жалобой на невестку.
— Сын, его жена, двое их детей, мы все живем в одной квартире, — рассказывает Галина Ивановна. — Но я все время сижу в своей комнате. Невестка моя меня не считает за человека. Мне на кухню нельзя пройти, ванну замыкают. Внуков ко мне не допускают, разговаривать со мной не разрешают. Я играю на пианино, и внук как-то подошел, хотел послушать, так она схватила его, увела, говорит: это чужая бабка. Два раза била она меня. Я даже как-то неделю на вокзале ночевала...
Разве думала мать, что доживет до такого, когда растила своего единственного сына, боролась за него, уже взрослого, не давая ему пропасть?
- Когда муж умер, мы остались вдвоем и нормально ладили, — вспоминает Галина Ивановна. — А потом он стал сильно пить. Работать не мог, женщины у него не было. Я и кормила его, и одевала, и обстирывала, боролась, как только могла, с его алкоголизмом. И я его вылечила, он пить бросил — 13 лет уже ни капли в рот не берет. А как бросил пить, так нашел себе жену, приезжую. И вот как она вошла в наш дом, так и почувствовала себя хозяйкой, а я ей как бельмо в глазу.
Я сыну говорю: ну как же так, ведь это моя квартира, я на нее зарабатывала. А он мне нагло так в глаза отвечает: это уже не твоя квартира. А ведь я видела такое отношение невестки, говорила сыну: давай не будем ее прописывать. А он мне в ответ: если не пропишешь, опять пить начну. Ну полностью под ее дудку пляшет.
Я еще надеялась: появятся дети, будет нужна помощь, может, и наладится все. Двое детей появилось, а лучше не стало. На кухню выйду — она толкает меня, вредит как может. У меня слух музыкальный, и я слышала недавно, как они договаривались накинуть мне ночью на голову что-то, чтобы я, проснувшись, испугалась. Сердце остановится, и все. Я замок купила, закрываюсь теперь, мне очень страшно...
Что делать этой женщине? Кого просить о помощи? Куда идти?
— Я вызывала участкового, он пришел, невестка его в свою комнату увела, он вышел, глаза прячет, говорит: да ладно, помиритесь. И ушел быстро. Он только за дверь — она подбегает ко мне и как ударит сзади. И в другой раз она меня избила. Я побои сняла, но куда только ни обращалась, нигде мне помощи нет. В суд подавала, судья говорит: это ваши семейные недоразумения, в суд больше не обращайтесь, звоните «02». Врачу, что приходит, жаловалась. Она говорит: в полицию обращайтесь. В прокуратуру писала, оттуда сделали запрос в полицию, а там им отвечают: все у них нормально, мы там были...
Раиса Старкина
Не хватает денег — забери у матери дом
«Мышиная возня!» — заявили в суде 78-летней пенсионерке из деревни Старые Турдаки Кочкуровского района Республики Мордовия Раисе Ивановне Старкиной, когда она обратилась за защитой от сына и его жены, которые обманным путем оформили на себя ее дом и теперь хотят продать.
— Дом этот я своими руками строила, — плачет Раиса Ивановна. — На этом подворье родители мужа жили, он меня сюда и привел в 1958 году. Муж — на крыше, а мы со свекром внизу, доски строгаем. Я беременная была, вот и спешили. В этом доме все наши пятеро детей и родились. Муж в 82-м году умер, так одна я их пятерых поднимала. В селе меня уважали — много раз выбирали председателем сельсовета, все ко мне за помощью бежали. Сама управлялась, без милиции пьяниц-дебоширов усмиряла. А вот теперь старая стала, с сыном не могу сладить. Младший-то мой, Юрка, такой талантливый был, настоящий артист — пел солистом в ансамбле МВД Мордовии. И когда он только стал таким, не пойму...
Дети выучились, разъехались кто куда, жить одной стало нелегко. Раиса Ивановна по осени уезжает к внучке в Подмосковье, а каждую весну возвращается в родной дом. Младший сын интереса к дому до поры до времени не проявлял.
— Еще в 92-м году, когда сельсовет раздавал земли, сын попросил выделить ему под пашню 24 сотки рядом с нашим домом. Землю он получил, но так она и стояла все годы целина целиною, — рассказывает пенсионерка. — А жена его раз в год приезжала ко мне в гости. Вот она, видно, и придумала продать наш дом, когда у них проблемы с деньгами начались.
Но как это сделать, если дом не принадлежит продавцам? Оказывается, в Мордовии это проще простого.
— Они позвали кадастрового инженера — он работал в подчинении одноклассницы сына, и тот, даже не проверив документы, отмежевал их пашню так, что дом оказался в ее границах. А потом сын зарегистрировал право собственности на дом по упрощенной схеме. Я об этом узнала, когда сама хотела зарегистрировать свой дом, и получила ответ, что он находится на чужом участке. Стали разбираться, выяснилось, что сын подавал документы на регистрацию нежилого помещения, хотя на его участке вообще ничего нет, а Росреестр зарегистрировал его право на жилой дом.
Три раза пенсионерка обращалась в суд, но это не помогло. Первый раз, правда, Кочкуровский районный суд признал границы участка сына неправильными. Да и как было не признать, когда кадастровый инженер Гусаков сам рассказал в суде, что он все сделал со слов, не привлекая к согласованию границ ни соседей, ни местную администрацию. Но невестка и сын побегали, обжаловали это решение, и вышестоящие суды его отменили. Верховный суд Мордовии в своем постановлении указал, что истица не имеет права оспаривать границы земельного участка, на котором стоит дом, поскольку она не является собственником ни участка, ни дома.
Дом, из которого сын выгоняет мать.
Тогда Раиса Старкина обратилась в Ленинский районный суд Саранска с иском о признании незаконными действий Росреестра. Она указала, что сын родился в 1969 году, а дом был введен в эксплуатацию в 1963 году, о чем свидетельствуют технический и кадастровый паспорта, что были в распоряжении регистраторов. При этом Юрий Старкин, чтобы зарегистрировать право собственности на дом, подал декларацию, из которой следовало, что это именно он построил дом. И снова вся цепочка судей так и не увидела никакой ошибки. Еще одну попытку установить границы своего участка, уже по фактическому землепользованию, пенсионерка предприняла в 2016 году, снова обратившись в Качкуровский районный суд. На этот раз дело попало к судье Юлии Аитовой, которая назначила землеустроительную экспертизу. Эксперт установил, что произошел захват. Но Аитова приняла совершенно необъяснимое решение. В нем она указала, что между границами земельных участков истца и ответчика существует спор, но в его разрешении надо отказать. В результате владельцем дома так и остался младший сын.
А минувшей весной, когда пенсионерка снова приехала домой, к ней ворвалась опергруппа. Сотрудники полиции потребовали срочно покинуть помещение. Они объяснили, что о захвате дома чужим человеком заявила жена младшего сына. Чтобы доказать, кто в этом доме хозяйка, пришлось вызывать главу местной администрации.
— Я несколько дней после этого подняться не могла, чуть не умерла, так давление подскочило. Теперь и не знаю, как уезжать, они ведь продадут дом тут же, — переживает Раиса Ивановна.
У пожилой женщины, инвалида, так и не нашедшей защиты в суде, осталась последняя надежда — еще раз попытаться установить границы ее участка, но уже с привлечением смежных землепользователей, чего не сделала судья в прошлый раз. Но вот беда: ее иск снова попал на рассмотрение к судье Аитовой, которая и бросила брезгливо представителю Раисы Ивановны (сама она уже не в силах ходить по судам): «Мышиная возня! Не получится у нее ничего, право собственности уже зарегистрировано за сыном».
Мышиная возня — это обстряпать за спиной у матери документы на дом. Расчет сына и его жены понятен. Но что движет судьей? Интересный вопрос.
Врача вызвали только после того, как мать умерла
Подобных историй у Бориса Константиновича Ширкина, руководителя фонда милосердия «Парфенон», который с 1992 года занимается поддержкой и защитой пожилых людей, в том числе от их родственников, немало.
- Еще Господь Бог учил чтить отца и мать. Сегодня об этой заповеди многие совсем забыли. Если ничего не предпринимать, любой, состарившись, может оказаться в подобной ситуации, — уверен Ширкин. — В течение 25 лет я накопил определенный опыт работы с пожилыми людьми и убедился в том, что наша правоохранительная система не способствует их спасению от семейных неурядиц.
Борис Ширкин.
Один случай дался мне особенно тяжело. У меня была подруга, которую я знал лет 30. В последние годы у нее тоже женился сын, привел жену в дом, и у них с невесткой сложились неприязненные отношения. Женщина не могла выйти из комнаты, пока они не уйдут на работу. Потом с ней случился инсульт, они забрали у нее телефон и, как я полагаю, не хотели вызывать «скорую помощь».
Только после того, как я пригласил сотрудников полиции, они отправили ее в больницу. Там она провела месяц и почувствовала себя лучше. Тогда я предложил за свой счет поместить ее в реабилитационный центр. Но меня даже на порог к ней не пускали. И никого к ней не пускали. Я вызывал ей врачей по «горячей линии», и только так они к ней приезжали.
Шесть месяцев я писал письма и обивал пороги прокуратуры, поликлиники, полиции, писал сыну на работу — все бесполезно. Если прочитать мою переписку с чиновниками перечисленных ведомств, это квинтэссенция издевательства над человеком. В результате в мае 2014 года, когда моя знакомая умирала, врача к ней вызвали только после того, как она уже ушла из жизни...
Ширкин считает, что дело не только в равнодушии чиновников или полицейских, но в том числе и в их неопытности:
- Сотрудник полиции, конечно, обязан пресекать действия, которыми человеку причиняется физическая боль или нравственное страдание. Но есть один нюанс. Пожилому человеку, предположим, 80 лет, сыну и невестке за 50. А кто приходит к ним? Младший лейтенант 27 лет. И как он может разобраться во всем?
Я считаю, что в обязанность участковому, когда поступает вот такая информация, просто необходимо вменить привлечение общественности. Ветераны есть в каждом районе. Нужно взять их, старшего по дому и с этой комиссией прийти, поговорить с пожилым человеком отдельно, без давления родственников. А потом составить протокол и в этом протоколе обязательно отразить суть вопроса, а родственников заставить расписаться. Думаю, это их может остановить.
В своей жизни Борис Ширкин руководствуется еще одной библейской мудростью: нет у Бога других рук, кроме твоих собственных. По его словам, у него накопился ряд предложений, которые помогли бы повысить эффективность защиты пожилых в подобных ситуациях. Их он собрал в «Программу защиты пожилых людей силами правоохранительных органов на территории Российской Федерации». Готовилась она совместно с московскими ветеранами.
— Я свою программу еще в 2014 году представлял в Госдуме, всем лидерам фракций направлял, был на приеме в МВД. Все мне отвечали: Борис Константинович, это очень важный вопрос, будем помогать. В МВД сказали, что у них есть некоторые вопросы, но так никто ничего и не делает.
А предлагает ведь человек вполне осуществимые вещи. Например, ввести в систему учета правоохранительных органов графу отчетности о том, что делалось в случаях, когда поступало заявление или была информация о том, что пожилого человека притесняют или осуществляют над ним домашнее насилие. Также у участкового должны быть списки семей, откуда поступают подобные сигналы.
— Есть же в полиции отчетность по убийствам, притонам, хранению оружия. Так сделайте еще и такую, — предлагает Ширкин. — И нужно, чтобы каждый, к кому поступало обращение по поводу пожилого человека, обязан был по нему отчитаться. Вот я звонил по «горячей линии» врачам. Участковый врач обязан в таких случаях сообщить сотрудникам полиции об издевательстве, а участковый должен докладывать своему руководству, как он спас пожилого человека. Соцработник ходит и тоже все знает. Каждый должен отчитаться о том, чем он помог старику или старушке.
Эксперт: адекватного механизма защиты пожилых людей на сегодняшний день в России нет
— Для участкового важно только то, как отреагирует на конкретное процессуальное решение его непосредственный начальник и прокурор, — говорит Максим Пешков, ведущий юрист фонда поддержки пострадавших от преступлений. — В полиции отлично понимают, что у большинства пенсионеров нет адвокатов и что в силу возраста они не могут вести с правоохранителями длинную переписку, тем и пользуются. Был случай, когда к нам обратился пожилой человек, которому полтора года внушали, что работают по его заявлению. А когда мы вмешались, оказалось, что по его делу давно принято постановление об отказе, которое никто не обжаловал. Если же пожилой человек живет на одной территории с родственниками, зачастую он и сам не хочет их уголовного преследования. И только этим хоть как-то можно объяснить нежелание сотрудников полиции работать.
Кроме того, когда жертвы родственников живут вместе с теми, кто их мучает, со стороны последних было бы глупо не пресекать попытки обращения в правоохранительные органы или общественные организации. Да и в случае, если обращение дойдет до адресата, скорее всего, ничего мучителям не будет.
- После декриминализации статей о побоях все, что грозит обидчику, — это административный штраф, — поясняет Пешков. — Сейчас только со второго раза можно привлечь к уголовной ответственности. Это плохо работало и раньше, когда этими вопросами занимался мировой судья. И, когда меняли этот порядок, законодатели говорили: «Мы меняем, потому что как же пенсионер пойдет в мировой суд? Он же ничего не знает, у него нет денег. А когда этим участковый будет заниматься, то, по крайней мере, к административной ответственности можно привлекать». Но получился бред полный. Заявления нет — и никто работать не будет.
К тому же при разборе ситуации в полиции или суде будет действовать принцип «слово против слова»: одна будет говорить «меня ударили», другая — «она сама упала». И кого в этом случае привлекать к ответственности? Так что приходится констатировать: адекватного механизма защиты людей, оказавшихся в такой ситуации, к сожалению, на сегодняшний день в России нет. А латентность подобных случаев, как я полагаю, просто чудовищная. Огромна и правовая безграмотность пожилых людей, из-за чего они очень часто становятся жертвами мошенников. Это всего лишь несколько аспектов очень болезненной проблемы. Престарелые люди сегодня со всех сторон не защищены, необходимо срочно вносить изменения в законодательство.
Адвокат Геннадий Ращевский, имеющий большую практику защиты прав пожилых людей, также считает, что законы нужно срочно дорабатывать.
- К несчастью, из-за ряда идеологических факторов нынешнее поколение отличает более равнодушное отношение к родителям, близким, а также более практичный подход к жизни. Если ты состарился, начал ползать — все, ты не нужен ни близким, ни далеким родственникам. Государству старик тоже не нужен, потому что с определенного момента он уже только потребляет. И ни в одном кодексе не написана необходимость призреть человека до смерти и похоронить. Семейный кодекс это не регулирует, закон о полиции не регулирует — мы лишь следим за правопорядком, а права на проживание и доживание у нас, по сути, никакого нет.
Мне самому исполнилось 80 лет. И все, что у меня появилось, — это льгота на воду. Я меньше плачу за воду, и что? От этого мне больше будет внимания от моих детей, родственников, соседей? Нам нужна какая-то возможность дожить по-человечески. Если бы хоть кто-то задумался о той боли, которую испытывают престарелые люди в сложившейся ситуации. Я считаю и буду считать, пока жив, что необходимо, чтобы Госдума приняла поправки к закону о полиции и к закону о прокуратуре, касающиеся жизнеобеспечения последних дней престарелых.
***
Понятие «хам» — ветхозаветное, и родилось оно из истории отношения сына к родителю. Ной, разморенный вином и зноем, заснул обнаженным. Его сын Хам решил позабавиться над беспомощным отцом и позвал своих братьев Сима и Иафета, чтобы те тоже посмеялись над Ноем. Однако братья почтенно укрыли отца и удалились, не проронив ни слова. В геронтологии отношение людей к старикам условно как раз и подразделяется на два типа: «линия Хама» и «линия Сима–Иафета». И очень, очень грустно, что наше государство придерживается именно «линии Хама». А как иначе можно назвать действия государственных людей, что, отмахиваясь от горьких слез стариков, по сути, помогают последователям библейского выродка издеваться над ними абсолютно безнаказанно?
Автор: Алена Павлова
Фотографы: Наталия Губернаторова, Лина Панченко
