Премьера второго сезона сериала «Великолепные Медичи» (Medici: The Magnificent) завершилась в Италии. На очереди — мировая премьера, в том числе и в России. В новом сезоне кроме новых актеров появились и новые режиссеры. «Огонек» поговорил с одним из них — итальянцем Жаном Мария Микелини.
Жан Микелини работал на лентах «Ангелы и демоны», «Ешь, молись, люби», «Страсти Христовы» Мела Гибсона. Среди режиссерских работ телесериалы «Да поможет нам Бог» и «Дон Маттео».
— Для второго сезона сериала выбран подзаголовок «Революционное искусство». Почему?
— В центре второго сезона противостояние братьев Лоренцо и Джулиано Медичи с кланом Пацци, представленное как противостояние двух властных систем. Лоренцо Медичи убежден, что достичь расцвета финансов (как известно, Медичи — семья банкиров.— «О») невозможно без социального процветания, развития демократии, искусств и ремесел. Это кажущееся сегодня банальным видение в то время было революционным.
И не удивительно, что у Медичи было много врагов, в первую очередь — семья банкиров Пацци, которые имели более традиционное представление о социальном устройстве и бизнесе, считая, что власть должна быть централизованной и осуществляться через насилие и страх.
Лоренцо же был не только настоящим меценатом, выросшим бок о бок с Сандро Боттичелли, который приходился ему сводным братом. Он понимал, что искусство имеет политическую ценность и, как бы сказали сейчас, может быть инструментом влияния. И так же, как его дед (Козимо Медичи.— «О»), старался возвеличить Флоренцию невиданным по тем временам куполом Дуомо (купол кафедрального собора Флоренции Санта Мариа дель Фьоре спроектировал Филиппо Брунелески.— «О»), Лоренцо будет стараться делать то же самое, но с помощью живописи Боттичелли. Пацци же в конце концов поймут, что единственная возможность победить Лоренцо — убить его и всю его семью, что и попытаются сделать.
— Придерживается ли сериал исторической правды?
— Думаю, исторической правды тут процентов 40. Остальное — художественное обрамление. Политическая фабула сопровождается всевозможными любовными историями. Мы, кстати, рассказываем реальную историю Ромео и Джульетты. Исторический факт: Бьянка, сестра Лоренцо, была влюблена в племянника Якопо Пацци, Гульемо, но из-за вражды семей они не смогли пожениться. Есть тут и любовная линия самого Лоренцо, который, как известно, был большим почитателем женской красоты. Хоть он и был женат, его роман с Лукрецией Донати никогда не прекращался. В общем, женщины в нашем сериале играют фундаментальную роль. Иногда даже большую, чем это случалось в реальной жизни.
— В конце сериала мы видим брошенной в костер картину Боттичелли «Венера и Марс», создание которой занимает важное место в сюжетной линии. Зачем вам понадобилось «сжигать» полотно, которое находится в Лондонской Национальной галерее?
— Это метафора, призванная продемонстрировать, что искусство нельзя уничтожить, что шедевры не горят.
— Нельзя не заметить: актеры, играющие Лоренцо и Джулиано, совершенно не похожи на братьев Медичи, какими мы их знаем по произведениям искусства.
— Да действительно Лоренцо был далеко не так красив, как англичанин Дэниел Шарман («Война Богов. Бессмертные», «Волчонок» «Бойтесь ходячих мертвецов»), за которым следит весь Instagram. То же самое можно сказать про его соотечественника Брэдли Джеймса («Мерлин», «Дамиан») в роли Джулиано. Этот появившийся во втором сезоне дуэт прекрасно оттеняет Шон Бин в роли Якопо Пацци. Не скрою, при отборе актеров мы исходили из зрительских вкусов. Рядом с ними прекрасные итальянские актеры — от Сандры Мастронарди (Лукреция Донати) до Рауля Бова (папа Сикст IV, тот самый, в честь которого названа Сикстинская капелла.— «О»).
— Фильм идет на английском языке. Как справлялись с этим итальянские актеры?
— Поскольку и дистрибуция, и кастинг были международными, съемки тоже шли на английском и все актеры должны были произносить свои тексты по-английски. Не у всех это получалось одинаково хорошо, и некоторых пришлось передублировать на английский.
— Флоренция кроме всего прочего — место зарождения итальянской моды. Привлекались ли к работе над костюмами модные дома?
— Наш художник по костюмам Алессандро Лаи известен своим сотрудничеством с домами моды. Меха, которые видит зритель, это меха от Фенди. В остальном же он пошел по другому пути и привлек к сотрудничеству целый ряд не столь известных мануфактур Тосканы, где и было изготовлено большинство костюмов. Над некоторыми особо сложными работали сразу несколько ателье. Все, вплоть до солдатской обуви, сделано по меркам, вручную. Когда съемки закончились, мы устроили временную выставку этих костюмов в Палаццо Медичи и сейчас думаем, что делать с этими маленькими произведениями искусства в дальнейшем.
— Все, о чем мы говорили до этого, а именно воспроизведенная в фильме картинка того времени, завораживает. Тем обиднее за слишком уж упрощенную постановочную часть и порой совсем уж примитивные диалоги.
— Некоторая упрощенность определялась тем, что дистрибуция подразумевала очень широкую телевизионную публику — от подростков до пожилых людей, причем из самых разных стран. Чтобы рассказать такой аудитории об искусстве, политике, финансах, истории и прочих составляющих сериал элементах, был выбран понятный всем язык. Мы добровольно согласились на ряд компромиссов, которых, вероятно, можно было избежать, если бы этот продукт изначально задумывался для публики, скажем, платных каналов. Но отмечу, что, несмотря на эти компромиссы, сериал был очень хорошо принят в Италии, где историю Медичи проходят в школе.
— Создавая сериал, рассчитанный на мировую аудиторию, вы ставили какую-то задачу, помимо коммерческой?
— Своим фильмом мы хотели бы вернуть Италию на то центральное место, которое обеспечила ей именно эпоха Возрождения. Ну и, конечно, напомнить, что красота спасет мир.
— Вы наверняка знаете, что эти слова принадлежат русскому гению, писавшему свой роман «Идиот» во Флоренции, в доме неподалеку от мест, где разворачиваются события сериала.
— Да, конечно, и это достойно отдельного сюжета.
Елена Пушкарская
