В 1.59 на пульт дежурного МЧС поступил сигнал о пожаре в одном из корпусов психиатрической больницы №14 в поселке Раменский Дмитровского района. Пожару сразу была присвоена высокая степень сложности. Тяжелобольные люди. Большая площадь возгорания — 420 кв. м, а здание — старое, деревянное. И находится больница далеко, на границе с Тверской областью, до ближайшего пожарного депо — почти 50 километров. И все-таки такой страшной трагедии никто не ожидал: в огне погибли 38 человек — 36 пациентов и две санитарки. Даже сейчас, спустя месяц после случившегося, люди, близко знавшие все обстоятельства происшествия, продолжают повторять: мы не понимаем, как такое могло случиться. «МК» провел свое собственное расследование и пришел к неутешительным выводам: трагедия в Раменском была предопределена. Рано или поздно она бы случилась. И самое страшное — она в любой момент может повториться опять…
Былое и настоящее
С одной стороны — канал им. Москвы, с другой — лес и торфяные болота. Между ними притаился поселок Раменский. За каналом — железная дорога, несколько минут — и вы в Дубне, городе высоких технологий. А здесь все сохранилось, как 70—80 лет назад: тучи голодных комаров, КПП со шлагбаумом и ряды ветхих бараков. С первого взгляда и не поймешь, какие из них — корпуса местной психушки, а какие — жилые дома. Строили их, говорят, те же заключенные, что и канал. Сначала здесь размещалось торфозаготовительное предприятие, потом решили поместить областную психиатрическую больницу.
В свое время это была одна из крупнейших в Московской области клиника для душевнобольных людей: стационар на 950 коек, несколько десятков гектаров земли, свое подсобное хозяйство, мастерские, где пациенты занимались трудотерапией.
Хотя советская психиатрия и запятнала себя как пособница тоталитарного режима, но в раменской больнице те времена вспоминают с умилением. Во-первых, во всем был порядок. Во-вторых, о людях заботились. Для сотрудников больницы построили несколько ведомственных домов, высокие оклады, надбавки, льготный выход на пенсию и прочие привилегии. Как результат — работать в местной больнице считалось очень престижно, удостаивались этой чести лучшие из лучших.
«Зато сейчас психиатрия — изгой в отечественном здравоохранении», — вздыхает и.о. главного врача психиатрической больницы №14 Евгений Мазуров. За день до нашей встречи его назначили руководить больницей. До этого главврачом был Мурат Шаов, проработавший здесь почти 30 лет. Но после того как СК объявил о возбуждении уголовного дела в отношении руководства больницы с формулировкой «халатность», он подал заявление «по собственному желанию». Нам же по телефону сказал: «До окончания следствия считаю себя не вправе находиться на этой должности».
«Мурат Султанович ни в чем не виноват! Он — заслуженный врач России, — убеждали нас сотрудники больницы. — Здесь начинал простым ординатором, а в 90-е, когда нас прекратили совсем финансировать, он больных от голода спасал — ходил по местным деревням и просил снабдить больницу продуктами в долг, и люди давали».
За 20 последних лет больница пережила много испытаний. Здания ветшали, требовали капремонта. На что-то удавалось наскрести денег, на что-то нет. Вот, например, до 90-х в больнице было свое пожарное депо с двумя машинами. Для больницы, расположенной в лесу, среди торфяников, которые каждое лето горят, — это не роскошь, а необходимость. Но после перестройки деньги на содержание «пожарок» выделять перестали, машины ветшали, ветшали и развалились. После трагических событий 26 апреля про них вспоминают постоянно — будь хотя бы одна из них на ходу, людей, возможно, удалось бы спасти.
Герои и не очень
По мнению местных врачей, психиатрическая помощь оказалась за бортом современного здравоохранения. Нет у профессии былого престижа, да и льготы сотрудникам сократили. Теперь психиатры зарабатывают не только не больше — меньше других специалистов. «Кто к нам теперь пойдет, учитывая наши нагрузки, физические и особенно психические? Только пенсионеры да те, кому податься больше некуда», — жаловался персонал больницы.
Евгений Мазуров признался, что больничный коллектив работает почти с двойной нагрузкой: из положенных по штату 400 человек живых душ всего 240. Нужен 41 врач, а в больнице их 24, сестер — 78, а надо бы 100, такое же соотношение штатных единиц санитарок к реальным.
Но если с подбором врачей и среднего медперсонала больница худо-бедно справляется, то найти толкового человека на должность санитарки, а тем более санитара — задача чрезвычайно сложная. Поэтому санитарками работают бабули по 70 с лишним лет, а самое главное — в режимном лечебном учреждении, где находятся пациенты по решению суда, между прочим, совершившие различные преступления, нет ни одного мужчины-санитара!
«Мы справляемся не хуже мужчин, — пытались заверить нас сестры и санитарки. — А если потребуется, охрану зовем, да у нас по-настоящему опасных пациентов всего раз-два и обчелся, не более десятка».
В психиатрической больнице №14 кадровые проблемы не хуже и не лучше, чем в среднем по области. А по России уж точно лучше. Только в этом году больница получила трех молодых врачей — и все благодаря областной программе, по которой молодым врачам, работающим на селе, полагается миллион рублей на приобретение жилья. Но вот для специалистов «за 35» таких соблазнительных предложений не предусмотрено, поэтому в больнице работают в основном «пенсионеры и пионеры», шутят медики.
К чему это приводит, убедились все на примере злосчастного приемного отделения. В ночь пожара там дежурила 26-летняя медсестра Вика, 72-летняя Тамара Сергеевна и 55-летняя Татьяна. Молодая медсестра, как она потом объясняла, растерялась и вместо того, чтобы выводить пациентов из горящего здания, побежала в другой корпус искать дежурного врача. А две пожилые санитарки вообще спали на дежурстве.
Про Вику потом написали, что она спасла двоих пациентов. Но коллеги очень сомневаются в ее героизме, а некоторые даже считают, что девушка нарушила служебные инструкции и покидала во время ночного дежурства отделение.
«Это не она, а Дима, наш пациент, молодой мальчик, настоящий герой. Он с одной рукой, а не растерялся — разбил окно в сестринской, сам выбрался на улицу и вывел пожилую пациентку», — убеждали нас медсестры и санитарки больницы.
Кто виноват?
Этот извечный русский вопрос продолжает будоражить не только больницу, но весь Дмитровский район. 26-го случился пожар, а 30-го Следственный комитет объявил о возбуждении трех уголовных дел по статье «Халатность» (ч. 3 ст. 293 УК РФ). Помимо руководства больницы обвиняются начальник пятого отряда подмосковной противопожарной службы Алексей Ефимов и глава сельского поселения Куликовское Дмитровского района Николай Елесин. Ефимову вменяется то, что дежурный расчет Рогачевской пожарной части прибыл на место происшествия через час с лишним, а положено через 20 минут. Пожарные объясняют это тем, что от их части до места происшествия почти 50 километров, быстрее по разбитой дороге, мол, никак не доехать.
Но напротив пожарной части находится ДК, там есть камеры видеонаблюдения, которые, по мнению работников культуры, зафиксировали, что машины выехали с 20-минутным опозданием. Об этом СМИ написали на следующий день после трагедии.
За какие грехи «притянули» к этому делу главу поселения, на территории которого расположен режимный обьект — психбольница, трудно объяснить: за то, что формально глава поселения в ответе за все, что происходит на его территории?
«За 60 лет ни разу в милиции не был, и вот тебе пожалуйста — уголовное дело завели», — сокрушается Николай Елесин. И есть от чего горевать — статья серьезная, срок предусмотрен до 7 лет.
«С 1992 года, сколько работаю в поселковой администрации, столько и убеждаю всех, что мне необходимо иметь на территории свое пожарное депо. При советской власти у нас в поселении Куликовское было 11 пожарных машин, каждый лесхоз, совхоз, каждое маломальское крупное предприятие имело свое депо. Добровольные пожарные дружины дежурили. Потом всю систему порушили, и вот теперь вдруг нашли виноватого!»
Николай Иванович показывает письмо из дмитровской районной прокуратуры, в котором сказано, что он «не принимал достаточных мер для обеспечения пожарной безопасности на территории поселения». Об этом, следует далее из письма, свидетельствует направление только двух писем в 2012 году о необходимости строительства быстровозводимого пожарного депо на территории поселения. Интересно, а сколько надо было писать? Каждый месяц по циркуляру?
Территория поселения Куликовское — это на 90 процентов лес и торфяники. Поэтому лесные пожары для главы Николая Елесина — извечная головная боль. «Зимой у нас проживает 5000 человек, а в дачный сезон население увеличивается в 10 раз. И каждый дачник — это потенциальная угроза. С наступлением лета вдоль канала сплошные костры, люди тянутся на природу, но не умеют вести себя цивилизованно. Бросают мусор, окурки, не гасят кострища… В 2010-м пожары тушили с воздуха», — вспоминает Елесин.
Но избежать большой беды тогда помогла не только пожарная авиация, но и четкая, слаженная работа добровольцев. В каждом населенном пункте, в том числе и в садовых товариществах, расположенных на территории поселения Куликовское, люди знают, что нужно делать в случае пожара. Местная администрация следит, чтобы регулярно проводилась опашка деревень, косилась трава, чтобы в каждом дворе имелись подручные средства борьбы с огнем, следят, чтобы был свободен подъезд к пожарным водоемам.
«Я понимаю: погибли люди, кто-то должен за это ответить, — говорит Елесин. — Но почему крайним выбрали меня? Я тут родился, вырос. Меня тут все знают, и я всех. За что мне такой позор на старости лет?»
* * *
В областной психиатрической больнице №14 в течение года проходит лечение порядка тысячи пациентов. Одновременно в больнице находится более 300 человек. Большинство из них ходячие, достаточно физически сильные, чтобы выбраться из здания в случае какого-нибудь ЧП. Однако месяц назад 38 человек погибли, даже не попытавшись встать с постели. Почему это произошло — до сих пор непонятно. Ведь в больнице регулярно проводились учения, была исправна противопожарная сигнализация и другие средства защиты. В Раменском сейчас с нетерпением ждут окончания следствия. Надеются, что оно прояснит, какие меры должны быть приняты в таких учреждениях, чтобы там больше не гибли люди. Некоторые из тех, с кем нам пришлось говорить, даже высказывали крайне резкие предложения: если государство не способно гарантировать пациентам подобных учреждений безопасность, не гуманнее ли вообще закрыть все эти богоугодные заведения, а пациентов распустить по домам? Мать Димы, выжившего в том страшном пожаре, на следующий день забрала сына под подписку. И никто не посмел ее отговаривать. Родственникам других пациентов досталась лишь материальная компенсация в размере 500 тыс. рублей.
«Мы сначала подготовили документы для родственников только 17 пациентов, которых посещали в нашей больнице, к другим годами никто не приходил, — вспоминают сотрудники больницы, — но через несколько дней оказалось, что родня нашлась у всех 36 погибших. Ужасно, что живыми они были никому, кроме нас, не нужны».
Через неделю исполнится 40 дней со дня этой страшной трагедии. Считается, что до сорокового дня души умерших находятся на земле. Многие из очевидцев пожара до сих пор спрашивают себя: зачем Бог явил весь этот ужас людям, зачем погибли невинные души? Возможно, чтобы показать, как опасно, рискованно, бездушно мы поступаем друг с другом...
МЕЖДУ ТЕМ
В тот же день, после пожара, врио губернатора Московской области Андрей Воробьев провел селекторное совещание со всеми главами районов Подмосковья. Были сделаны выводы из случившегося, намечен план мероприятий, направленных на ликвидацию причин, приведших к трагедии. Спустя месяц «МК» решил проверить, как этот план претворяется в жизнь. За информацией мы обратились к Валерию ЛОЗОВСКОМУ, заместителю главы Дмитровского района, начальнику управления по вопросам безопасности населения и мобилизационной работе.
— В июне мы планируем открыть на территории Синьковского поселения первое в нашем районе быстровозводимое пожарное депо. Там под руководством профессиональных пожарных будут дежурить добровольцы.
— Депо строите своими силами, или это областная программа?
— Программа областная, но строим совместными усилиями. Область предоставляет модуль, мы отвели участок, подготовили нулевой цикл под здание. А администрация местного совета отвечает за подводку коммуникаций. Это наша первая ласточка, но дальше дело, думаю, пойдет быстрее. В 2013 году планируем заложить еще 2 таких депо: одно в поселении Габовcкое, другое — в Куликовском. Так что по соседству с психиатрической больницей №14 все-таки появится пожарное подразделение.
— Это решит все потребности района в пожарных расчетах?
— Нет, конечно. До 90-х годов в нашем районе был 51 пожарный расчет, сейчас только 11. А территория района ничуть не уменьшилась. Наоборот, с каждым годом увеличивается плотность застройки. Появляются новые СНТ, растет население. Поэтому потребность в быстровозводимых пожарных депо в нашем районе большая. Кроме того, мы закупили в конце прошлого года для трех поселений, в том числе и для Куликовского, три пожарных комплекса контейнерного типа — для добровольных пожарных дружин. В комплект входит одна мотопомпа, три пожарных рукава, боевая одежда на пять человек, огнетушители и шанцевый инструмент.
— Если бы такая добровольная дружина уже была создана в поселке Раменское, это спасло бы людей во время пожара в больнице?
— Возможно. Особенно на начальном этапе, когда очаг возгорания небольшой, помощь добровольцев неоценима — они могут затушить пламя в зародыше. Но с таким пожаром, какой был в Раменском, конечно, могут справиться только профессионалы. Правда, мы собираемся уделять серьезное внимание подготовке добровольцев, они будут проходить специальную месячную подготовку под руководством профессиональных пожарных.
— У вас есть уже добровольцы, готовые записаться в пожарные дружины?
— Да, в районе зарегистрировано более 700 добровольных помощников пожарных, но им пока не хватает опыта и навыков. В основном сейчас эти люди дежурят во время выходных в зонах отдыха, патрулируют территорию в сезон летних лесных пожаров по соседству со своими дачами. А после прохождения стажировки они смогут выходить регулярно на дежурства.
— У них не могут возникнуть проблемы по основному месту работы или учебы?
— Нет, их должны беспрепятственно отпускать на дежурства — мы сейчас отрабатываем этот механизм. Кроме того, областное правительство собирается поощрять добровольных пожарников материально — в размере 5000 рублей ежемесячно.
материал: Елена Березина
