Россия - кавказская пленница

Более двух столетий Кавказ остается «головной болью» Москвы. Война, закончившаяся в 19 веке победой России и «замирением» горцев, вспыхивает вновь при малейшем ослаблении центральной власти. Так случилось и в начале 90-х, когда в стране рухнул советский строй. Распад Союза начался с Карабаха. Эксперты считают, что именно Кавказ может стать детонатором развала России. Сумеем ли мы избежать этой опасности? Как России «приручить» Кавказ? Об этом — в материале обозревателя МК Марины Перевозкиной.

«Медный чайник кипит на огне. Сахар совсем на исходе, давно уже пьем вприкуску. Кто-то предлагает на скорую руку перехватить по стаканчику и на этот раз внакладку, ибо Бог весть кто живым возвратится, а потому скряжничать незачем» — так писал в чеченском ауле Дарго в июле 1845 года участник «сухарной экспедиции» генерал фон Мерклин. Русские войска заняли Дарго, оставленное имамом Шамилем без боя. И аул превратился для них в кровавую западню.

За два последующих дня, ставших одним из самых страшных эпизодов Кавказской войны, русские потеряли убитыми и ранеными около 3 тысяч человек, тела многих, в том числе одного из руководителей похода, генерала Пассека, были брошены на поругание врагу. Сам фон Мерклин получил тяжелое ранение и чуть не погиб.

Когда листаешь воспоминания офицеров — участников Кавказской войны, не покидает ощущение непрерывного дежавю. Тактика горцев не поменялась за полтора века. Во время «сухарной экспедиции» мюриды Шамиля толстыми стволами деревьев перегораживали узкую горную дорогу, по которой двигались русские войска. А затем со всех сторон их расстреливали. Во время чеченской войны боевики именно так жгли российские колонны: перекрывали дорогу, подбивали головную машину.

Чайник кипит на огне. Сахара нет совсем, но согреваться чем-то крепче чая нельзя: запрещает Коран. Холодная ночь в горном ауле Дарго. Мы добирались сюда по узкому горному серпантину под минометным обстрелом. Где-то в стороне взлетают в небо осветительные ракеты дислоцированной неподалеку российской части. Идет Кавказская война. Шамиль Басаев пьет у костра черный чай из стакана. Круг замкнулся.

Черная дыра

Платить Кавказу Россия начала задолго до того, как его завоевала.

В 1777 году к расходным статьям российской императорской казны добавляется новая: 2000 рублей серебром в год предназначается для выкупа христиан, захваченных в заложники кавказскими горцами. То были первые российские инвестиции в кавказскую экономику, в которой в те времена торговля заложниками была важнейшей из отраслей.

Если спросить у историка, за каким лешим Россия в 18—19 веке двинула на Кавказ, он не сразу найдется, что ответить. Земли горцев Империи были не нужны — своих хватало. А в плане экономическом сразу было понятно, что Кавказ может стать для русских только обузой. В отличие, например, от Сибири с ее несметными природными богатствами, покорение которой выглядело естественным и вопросов не вызывало. Конечно, кое-что ценное на Кавказе имелось. Но могут ли даже все нефтяные запасы Каспия окупить те издержки, которые понесла (и несет по сей день) Россия за право владеть Кавказом?

Сколько стоил России Кавказ?

Оценить это в полном объеме достаточно сложно. Известно, например, что в 50-е годы 19 века Империя тратила на Кавказскую войну 1\6 своего годового госбюджета. За время Кавказской войны боевые потери русской армии составили около 96 тысяч человек. Небоевые, куда входят умершие от болезней и эпидемий — примерно в три раза больше. В эти цифры не входят мирные жители русских поселений Кавказской линии, погибавшие во время набегов горцев. И, конечно, не входят потери самих горцев.

Сегодня Грузия воюет с Россией. Однако историки подсчитали, что только в боях за «собирание грузинских земель» погибло примерно 20 тысяч русских солдат. Ведь когда Грузия (точнее, Картлийско-Кахетинское царство) входила в состав России, значительная часть ее территории (Аджария, Джавахетия и др.) принадлежала Турции.

Впечатляет? Не удивительно, что многие, подобно участнику Кавказской войны Ростиславу Фадееву, начинают думать, что страны Кавказа «с чисто экономической точки зрения не могли вознаградить понесенных для обладания ими жертв».

В наши дни национальные республики Северного Кавказа по уровню дотаций из госбюджета стабильно занимают среди российских регионов первое место. В двух из них — Ингушетии и Чечне — объем дотаций доходит до 90%. Остальные подтягиваются.

А во что обошлось России «второе покорение Кавказа», включающее две чеченские войны, бесчисленные спецоперации в Дагестане, Ингушетии, Кабардино-Балкарии? По результатам исследований Московского центра Карнеги, экономический ущерб от первой чеченской войны оценивается в 5,5 миллиардов долларов. Во время второй чеченской кампании только прямые военные затраты составляли 90 миллионов долларов ежемесячно. Всего же, по оценке известного экономиста Николая Петракова, вторая война стоила России примерно 160 миллионов долларов в месяц.

Дорогое удовольствие, не правда ли? Но второе покорение Кавказа еще не завершено. Этим летом начался новый этап. Россия опять перешла Кавказский хребет и закрепилась в Закавказье — в Абхазии и Южной Осетии. По данным Центра Анализа Стратегий и Технологий, один день войны в Южной Осетии обошелся России в денежном выражении примерно в сто миллионов долларов. В эту сумму не включена стоимость уничтоженной боевой техники и израсходованных боеприпасов. Теперь нам предстоит восстановление Южной Осетии, которое будет финансироваться из российского бюджета. Называют цифру 3—5 миллиардов долларов — столько нужно, чтобы экономика Южной Осетии вышла на уровень республик Северного Кавказа.

Представьте огромный пылесос. Год за годом, десятилетие за десятилетием он высасывает из страны деньги и человеческие жизни.

Кавказский роковой круг

Есть ли выход из кавказского тупика? Самый простой — уйти с Кавказа совсем. Сбросить его, как усталая лошадь сбрасывает тяжелый тюк. Отгородиться от него рвами, колючей проволокой и минными полями. Выстроить вдоль его границ стену, аналогичную берлинской, на вышки посадить автоматчиков. И по всякому, кто попытается с той стороны к нам перелезть, открывать огонь без предупреждения. Собственно, это как раз то, что после 1996 года у нас предлагали осуществить по отношению к Чечне и почти что осуществили.

Но можно сразу сказать — ничего не получится. Если мы уйдем с Кавказа, Кавказ неизбежно придет к нам. Так и было с Чечней — когда Россия ушла из Чечни, Чечня пришла в Россию. Вторглась в российский Дагестан. Вот с Грузией у нас давно визовый режим, в последнее время и дипломатических отношений нет, и транспортное сообщение прервано. Мы с ней в состоянии войны. А вся Грузия у нас. Порой даже кажется, что в Москве грузин больше, чем в Тбилиси. Некоторые из них живут у нас с отвращением и на своих сайтах обзывают нас «гоблинами», а Россию — «Гобляндией». Мучаются, но живут. Не исключено, конечно, что все они считают себя лазутчиками в тылу врага.

Так что стоит только России отделиться от Кавказа, как весь Кавказ будет в России. Даже не сомневайтесь. Ни колючая проволока, ни автоматчики не помогут.

Это одно соображение, а вот второй аргумент, почему нам нельзя их бросать и надо как-то налаживать с ними отношения. Как считает завотделом стран СНГ Российского института стратегических исследований Александр Скаков, это возможность использования Кавказа внешними для региона игроками против России, как стратегический плацдарм, с которого можно запустить процессы распада РФ. Или хотя бы сдерживать ее развитие. «Внешние силы не претендуют на Кавказ, они его используют как „слабое звено“ против России. — утверждает Скаков. — А также против Турции и Ирана. Против Турции используются армяно-турецкие противоречия и закрытая армяно-турецкая граница. Против Ирана — проблема Южного Азербайджана и противоречия по поводу раздела Каспия. Эти проблемы сдерживают развитие Ирана и Турции и создают для них серьезную головную боль».

А вообще, полагает эксперт, Россия не может уйти с Кавказа просто по причинам географическим. Точно так же, как Россия не может «уйти» из Украины или Белоруссии: «Между нами нет географической, исторической, демографической границы, мы теснейшим образом переплетены. Кто возьмется провести границу между Россией и Северным Кавказом? Сразу же станет вопрос о Ставрополье, Кубани, Ростовской области. Это не Алжир и не заморские колонии, это единое целое, переплетенное культурой, языком общения».

Собственно, и приход России на Кавказ никак не укладывается в рамки «колониальной политики». Ведь что такое классические колонии? Источник обогащения метрополий. А у нас кто для кого был источником обогащения? Вот конкретные примеры. По Манифесту Александра 1 о присоединении Грузии все собранные в этой земле подати она могла оставлять у себя. Русские создали нефтяную промышленность Азербайджана, промышленную добычу нефти начал русский купец Кокорев. Все это продолжалось и при советской власти. Возьмем феномен Армении, которая сегодня испытывает проблемы с электроэнергией, а в 1975 году производила ее в 10 раз больше, чем Турция. Помимо прямых дотаций кавказским республикам существовали и скрытые. Люди старшего поколения помнят, что такое «грузинский чай». Это такая смесь мусора и чайной пыли, абсолютно не пригодная к употреблению. Грузия производила этого чая 82,5 тысяч тонн в год, и все это втюхивалось советским гражданам. Разумеется, за пределами СССР никто эту продукцию покупать бы не стал. Закупочные цены на цитрусовые в СССР во много раз превосходили их себестоимость. Цены на лимоны и мандарины были выше цен на картофель в 20—30 раз, при том что во всем мире они примерно одинаковые. В Италии картофель даже в два раза дороже. В СССР 10 кг лимонов стоили примерно столько же, сколько и тонна тюменской нефти (40 руб.). (данные приводятся по работе Алексея Захарова). Суть же колониального ограбления как раз состоит в том, что по-настоящему ценные вещи — золото, алмазы, медь — покупаются за бесценок или вовсе вымениваются на стеклянные бусы. Так что плюньте в глаза тому, кто скажет, что Кавказ был колонией России. Кто кого грабил и кто был колонией, а кто метрополией — это еще большой вопрос.

«Есть расхожее мнение, что проще было бы отрезать Северный Кавказ, от которого одни проблемы. — говорит вице-президент Российского конгресса народов Кавказа Деньга Халидов. — Но такое решение вскоре обернется еще большими проблемами, вплоть до развала страны. Есть законы геополитики. Естественные границы России — это Северный и Южный Кавказ. Поскольку Южный Кавказ уже отделился, целесообразно было бы создавать там свои структуры влияния. Чтобы он не стал плацдармом для будущих атак против России и провокаций на Северном Кавказе. Именно в качестве такого плацдарма сегодня используется Грузия».

Ментальная трещина

В мемуарах еще одного участника Кавказской войны, генерала Григория Филипсона, есть история о неком генерале Анрепе. В генерала стрелял лезгин. Анреп чудом не пострадал, хотя пуля пробила сюртук. Лезгина схватили, но генерал приказал его отпустить. Весть об этом разнеслась по окрестностям. «Какой-то старик, вероятно важный между туземцами человек, подъехал к нему и вступил в разговор, чтобы узнать, чего он хочет? «Хочу сделать вас людьми, чтобы вы веровали в бога и не жили, подобно волкам» … Горец встал с бурки и сказал очень спокойно: «Ну, генерал, ты сумасшедший; с тобою бесполезно говорить».

Автор добавляет, что этот вывод и спас генерала от верной смерти: горцы испытывали религиозный трепет перед сумасшедшими.

Анреп, видимо, был приличным человеком. Но от Кавказа его следовало бы держать подальше. Его проблема состояла в том, что он совершенно не разбирался в психологии горцев. Поэтому все его благородство приносило результат, противоположный ожидаемому.

Последователи Анрепа действуют в российской политике до сих пор. Их принцип — раздавить противника благородством. Они дают ему суверенитета, сколько ни попросит — пусть, зараза, подавится. Они дарят ему склады с оружием, выводят войска, снабжают почти бесплатным газом и электричеством, вывозят Шеварднадзе из пылающего Сухума. Они гордо отвергают предложение оплатить вывод российских баз из Грузии и выводят их на год раньше и за свой счет. Апофеозом этой политики стал визит в Кремль чеченских Робин-Гудов в нечистом камуфляже.

Второй подход к решению кавказских проблем продемонстрировал князь Цицианов. Этнический грузин, Цицианов полагал, что любые уступки и дружеское отношение воспринимаются на Кавказе как проявление слабости. От природы человек незлой, он искренне страдал, когда приходилось сжигать очередной аул. Его последователи ныне сжигают чеченские села, стирают в пыль Грозный и отстреливают подозреваемых в терроризме без суда. Это может иметь эффект, но временный. Цицианов, кстати, кончил плохо — ему отрезали голову.

Российская политика на Кавказе 200 лет движется по замкнутому кругу: от Цицианова к Анрепу, от Анрепа к Цицианову. От насилия к задабриванию. Создается впечатление, что нынешняя российская политэлита просто не знает, что делать с Кавказом. Кошмар чеченской войны закончился Кадыровым. Стиль отношений, сложившийся между ним и федеральным центром, заставляет предполагать, что этот парень относится к нам не лучше, чем тот старик к Анрепу.

Впрочем, Деньга Халидов полагает оправданным то, что Москва сейчас «закрывает глаза на некоторые выкрутасы Чечни». По его мнению, «внутренняя жизнь в субъекте федерации должна строиться на основании правил и обычаев, которые складывались веками. Именно так построена американская федерация». При соблюдении этих условий, полагает эксперт, российская элита всегда сможет договориться с кавказской, несмотря на существующую между нами «ментальную трещину». За образец можно было бы взять решение вопроса в Российской Империи. «Империя после десятилетий войн научилась сосуществовать с кавказцами. Представителей лучших кавказских фамилий приближали ко двору. Охрана императора, например, в значительной степени состояла из кавказцев, что было знаком высочайшего доверия. К интеграции кавказских народов подошли очень тонко. Действовал принцип „биюридизма“: одна правовая система имперская, вторая местная. Если горцы принимали подданство России, им оставляли их обычаи, уклад жизни, религию, местное самоуправление».

Уроки Дикой дивизии

Распространенное мнение, что кавказские республики спят и видят, как бы отделиться от России — это миф. Социологические опросы стабильно показывают, что в среднем по Северному Кавказу «сепаратистов» не более 5—7%, а в Чечне и Ингушетии — 15—20%. Тем более, что пример «голодных, но свободных» республик Закавказья у всех перед глазами. Ни одна из них не живет сейчас лучше, чем жила в едином государстве. Разумеется, есть силы, которые хотели бы раскачать ситуацию, и эти силы будут использовать любые наши ошибки. Не стоит забывать, что кавказско-каспийский регион официально объявлен зоной жизненно-важных интересов США. Если сидеть и хлопать ушами, мгновенно выкинут не только с Каспийского и Черного моря, но с Терека и Кубани. «Кавказу нужны серьезные стратегические проекты, направленные на объединение интересов регионов Кавказа и других субъектов Российской Федерации. — говорит Александр Скаков. — К примеру, это могут быть проекты в транспортной сфере, учитывая роль Кавказа в коридорах „Восток-Запад“ и „Север-Юг“. Цель — размывание границ между народами и республиками, снятие противоречий между ними».

Чтобы править Кавказом, нужна не столько военная, сколько нравственная сила. Абхазская война закончилась давно. Но в Сухуме до сих пор вспоминают визит одного из высших чиновников РФ, который в пьяном виде на глазах у женщин полез нагишом в море. Это была полная потеря лица. Может ли настоящий кавказец подчиняться такой власти?

Или вот пример. Федеральный центр решил поставить в Ингушетии вместо сомнительного Аушева лояльного Зязикова. Зязиков — не сатрап, не вор, не бандит. Одна проблема — его почему-то отторгало ингушское общество. Как-то он не так себя поставил. Возможно, причина — в излишней мягкости характера. Трудно сказать. Ну не могли ингуши уважать человека, который боялся ночевать в собственной республике и каждый вечер ехал во Владикавказ. И Зязиков оказался как бы на быстро тающей льдине, которую со всех сторон подмывали волны океана. Так таяла его власть. С этим ничего нельзя было поделать.

Другой пример. Эту историю рассказал мне глава Московской осетинской общины Валерий Каболов. Во время первой мировой войны из мусульманских народов Северного Кавказа была создана Дикая дивизия. Был кабардинский батальон, чеченский, ингушский. Ингушский был составлен из абреков, которых призвали из тюрем. Возглавить этот батальон предложили осетину, полковнику царской армии Кибирову. Он был известен тем, что убил знаменитого абрека Зелимхана, за что вся Чечня и Ингушетия объявили его своим кровным врагом. Тем не менее он принял командование батальоном. Он пришел к своим бойцам и договорился, что они отложат кровную месть до окончания войны. Он остался в живых. Ингуши ему подчинялись. Они его уважали. Если бы они его не уважали, его бы просто тихо зарезали на второй же день.

На Кавказе живет множество народов, их интересы часто противоречат друг другу. Невозможно нравиться всем сразу. Как, например, можно понравиться одновременно и осетинам, и ингушам в вопросе о Пригородном районе? Любое решение власти у кого-то вызовет одобрение, а у кого-то — осуждение. В нашем недавнем прошлом некоторые деятели верхом политической мудрости считали умение говорить во Владикавказе одно, а в Назрани другое. Ничего, кроме раздражения, это ни у кого не вызывало. «Дело не в том, чтобы решение всем нравилось, а в том, чтобы оно было твердым и окончательным. — считает глава Московской осетинской общины Валерий Каболов. — Тогда власть будут уважать».

Например, решение о признании Южной Осетии и Абхазии нравится не всем. Но, вопреки зловещим предсказаниям некоторых политологических кассандр, оно не привело к развалу России. Наоборот. Представители разных кавказских народов говорили мне, что Москву стали уважать больше. Не потому, что силу применили, а потому, что защитили слабого. Потому что наконец приняли окончательное решение. «Это признание укрепило позиции России на Северном Кавказе и ощутимо скрепило единство Российской Федерации. — считает Скаков. — Справедливо примененная сила не может не вызывать уважения. Авторитет России поднялся и благодаря провозглашенной политике защиты малых народов. На сегодняшний день Россия на Кавказе одержала победу».

Марина Перевозкина