Страшно за русских, которые живут в других странах. Только сейчас становится понятно, что они никогда так и не стали своими. Особенно сейчас, когда русских заставляют каяться за то, что они русские.
Мы расскажем о том, что происходит с русскими в Нидерландах. Мы — это я, журналистка «МК», и моя однокурсница по историческому факультету, живущая в этой стране больше 20 лет. Екатерина и Анна.
Мы обе - историки по образованию. У обеих красные дипломы. Наши взгляды совпадают не во всем, кроме одного. Мы обе хотим, чтобы у наших детей было будущее и чтобы слово «русский» не становилось ругательством ни на одном из языков мира.
Основное большинство русскоязычных в Нидерландах - это жены. Обычные русские женщины, которые когда-то, кто по любви, кто по расчёту, покинули далекую родину, чтобы обосноваться на новой.
Сейчас именно они остались крайними в этой ситуации. Многие дают интервью в местной прессе. Журналистов тоже можно понять, как и везде, выбирается только самое жареное, скандальное, отвечающее сегодняшней повестке дня и направленности издания. Как и везде, кто платит, тот и заказывает музыку.
Хочешь продолжать и дальше спокойно жить - кайся. Тем, кто не хочет нести коллективную ответственность, приходится труднее всего. Труднее всего остаться в этой ситуации человеком. Самое же трудное - не предать себя.
Анна: «Мой муж — тоже русский, но мы уехали по его работе жить в Голландии, да так и остались. Двадцать с лишним лет я живу в Нидерландах, в России была последний раз больше двенадцати лет назад. Я еще не совсем своя здесь, но уже чужая там, так что занять определенную позицию и выбрать слова мне сложно. Но и посыпать голову пеплом я не собираюсь.
Нам есть, чем гордиться, чтобы выжить и не развалиться в этом кошмаре. Не национальность делает человека человеком, а его решения.
Сегодня премьер-министр Нидерландов Рютте выступил с просьбой не переводить международные проблемы на личный уровень и прекратить словесную и физическую агрессию против русского населения, но все прикрываются свободой слова - а дальше как получится».
Убрать из меню «русское яйцо»
…Все крупнейшие издания страны как по заказу опубликовали интервью с определенной выборкой героев, в основном, голландских жен, поскольку две трети русскоязычного населения в Нидерландах - женщины. Почти все они говорят, что за мир, и участвуют в сборе вещей или денег для украинцев. Тем не менее, это не помогло - одну русскую семью уже выгнали из дома. Те не стали ссориться с домовладельцем и ушли.
В соседней Бельгии распечатали фото русского мальчика с подписью «агрессор и убийца», расклеили по школе, хотя этот мальчик родился в Бельгии двенадцать лет назад.
Ежедневная общенациональная газета NRC тоже разместила интервью с русскими женщинами, живущими в Голландии.
Алена, главная героиня публикации, узнала от знакомого владельца ресторана, что тот убрал из меню «русское яйцо». Сваренный вкрутую, с картофелем и майонезом, оно подавалось на листе салата. А дочь Алёны, сама мать, рассказала, что получила письмо из школы, в котором говорилось, что, если ее дети, пяти и семи лет, родившиеся в Нидерландах, получат оскорбления из-за своей русской фамилии, то он могут обратиться с жалобой в школьный совет. «Это все благие намерения…»
Алена опасается, что невежество может превратиться в непонимание или, что еще хуже, в ненависть. Благими намерениями, как известно, вымощена магистраль в ад.
На этой неделе ее опасения подтвердились. Сорвалась церковная служба, где она является хормейстером. В минувшее воскресенье неизвестный мужчина вбежал в Русскую православную церковь в Амстердаме на улице Лейнбаансграхт с криками: «Я тебя убью».
Церковь, где служит Алена, собирает гуманитарную помощь для пострадавших и беженцев и - пока единственный русский православный приход в Нидерландах, который открыто позиционирует себя вне конфликта. «Я не думаю, что человек, который готов был убить меня, хорошо осведомлен о том, кто мы и чем занимаемся. Вот что делает его таким угрожающим».
Анна: «Я прекрасно помню весну 98-го. Российская глубинка. Мы разъехались с родителями и начали самостоятельную жизнь на зарплату мужа, которую не платили. Дочери не было еще и года, когда мы оказались в состоянии выживания. Не было денег, не хватало еды. Но мы были спаяны чувством команды, которой надо было бы свести игру вничью. Мы жили отвоеванными минутами, потом жить стало лучше, об этом говорили друзья и родственники, но мы этого уже не почувствовали, потому что эмигрировали в Голландию.
Самое страшное во время любого противостояния - люди. Сейчас мы делаем врагами тех, кто вчера был другом, но кому от этого лучше? Мы должны быть вместе, чтобы помочь и спасти как можно больше жизней и душ. А мы...? Я вырастила свою дочь в чужой стране с чувством гордости за свою национальность и не дам отобрать это у нее».
Так получилось, что соцсети стали социальным миром Анны, но она никогда не нажимала на кнопку «заблокировать» так часто, как за последние пару дней. «Мы, моя семья, снова оказались в изоляции, в ненависти просто по факту нашей национальности. Я смотрю на эти милые и умные лица своих знакомых, но не понимаю «Почему?» Да, конечно, страх рождает психоз, который, увы, заразен».
Посольство России в Нидерландах открыло линию приема жалоб на угрозы и насилие, но их столько, что никто не знает, что с этим делать. Многие пытаются прорваться в прессу, высказать хотя бы анонимно свою позицию, попросить помощи у полиции - но тщетно.
Украинская уборщица травит по всем каналам
Русские голландки, с которыми разговаривал журналист NRC - их пять. Мать Алены сама из Одессы. Пожилая женщина выросла в то время, когда город был многонациональным и никто никогда не слышал раздельно слова «Украина» и «Россия».
Наталья Дидье-Константинова, организатор культурных поездок, всю последнюю неделю была занята спасением тетушки из Харькова.
Певица Анна Азерникова пытается помочь украинскому другу с жильем.
Нон-стоп с телефоном в руке.
Они все расстроены. Азерникова за две недели не спела ни слова. Первые несколько дней у нее еще тлела «детская надежда», что все это сон и завтра она проснётся в своём привычном мире. Но ничего не меняется.
Все эти женщины переживают и за свою Родину, за Россию.
Анна: "Может, это звучит смешно, но люди уже учат язык жестов - чтобы не говорить на русском. Одним нашим знакомым подбросили письмо с угрозами, еще одних их бывшая украинская уборщица просто травит по всем каналам, в Лейдене балкон русской женщины забросали яйцами. У меня тоже были украинские уборщицы, а ребята из Украины делали нам ремонт, когда мы купили квартиру, теперь я закрываю окна шторами, хоть это здесь и не принято, потому что боюсь".
Средства массовой информации уже повсеместно внедрили мысль о том, что любая агрессия оправдана по отношению к русским. Но судьи - кто?
…В Нидерландах никогда не было сплоченной русской общины. Хотя какие-то попытки ее создать были. Открыли культурный центр, кафе, русский ресторан… Но все такие разные, у всех своя жизнь. В общем, не сложилось.
А отныне на любой инициативе подобного рода можно поставить крест.
Пока ещё остаются несколько русских школ, где дети, например, экспатов, в выходные дни получают языковое и культурное образование. Несколько русских православных приходов, где до сих пор звучат традиционные славянские песнопения и отсутствуют скамейки в церковном здании — ты не сидишь перед Богом, а стоишь, как это принято в православии…
Анна: «Самое страшное, что мы понимаем - мы один на один с этим миром, и иллюзии, что нам кто-то поможет, тоже нет. Русские убирают любую информацию о себе и уходят из социальных сетей. Они остаются один на один совсем без поддержки, и это никого не интересует.
Русские голландцы обеспокоены культурным бойкотом. Харлемский фестиваль Чайковского был отменен. Эрмитаж в Амстердаме разрывает связи с Санкт-Петербургом. Такой бойкот контрпродуктивен. «Если вы не знаете культуры друг друга, как вы сможете понять друг друга?»
Но больше всего русские боятся воинствующего невежества. Такое уже было в годы Второй Мировой войны. По совету полиции православная церковь, где работает героиня статьи в NRC Алёна, впервые в своей истории, а этому приходу без малого полвека, останется закрытой на неделю. «Я не знаю, что теперь делать, — говорит она. «Возложить цветы, пожалуй. Цветы у ворот».
Екатерина Сажнева, Анна Фитисова
