Фасады здания новой сцены Мариинского театра предстали перед взорами публики. За прошедшие десять лет эта стройка стала в Петербурге притчей во языцех. Любой масштабный строительно-реставрационный прожект городских чиновников тут же получал обидное название «еще одна Мариинка». Гигантский котлован под фундамент на месте снесенных исторических зданий называли Мариинской впадиной. Сегодня открытые взорам фасады театра вызвали бурную реакцию общественности. При этом практически все сходятся во мнении: здание похоже на что угодно — на торговый мегамолл, на обком партии, на Дом культуры, но вовсе не на один из славнейших театров планеты.
«Я не могу вас туда пустить, мне для этого придется строительные работы останавливать! — Наталья Бабаджанян, пресс-секретарь Северо-Западной дирекции по строительству, реконструкции и реставрации (СЗД), категорически отказывалась пустить в новый театр фотографа «Итогов». — А если ему плита на голову упадет? Кто будет отвечать?»
На вопрос — какая плита, если руководство уже отрапортовало о завершении работ на 90 процентов? — госпожа Бабаджанян ненадолго задумалась, но тут же нашлась: «Ну не плита, а отвертка может упасть. Все равно нельзя снимать».
На всем протяжении этой стройки века руководство СЗД старательно дозировало информацию о происходящем на стройплощадке. Теперь понятно почему: слишком разительно отличие пусть спорных, но ярких проектов Мариинки и безликого их воплощения.
Долгая дорога к сцене
История появления второй сцены Мариинского театра началась больше полутора десятков лет назад. Еще в 1997 году Валерий Гергиев обратился к первому президенту России Борису Ельцину с просьбой о строительстве еще одного здания для своего театра. И получил принципиальное добро.
Но публичной история Мариинки-2 стала с 2002 года, когда Валерий Гергиев представил петербуржцам проект известного американского архитектора Эрика Мосса. Неожиданное, сверхавангардное предложение Мосса вызвало шок у многих горожан, архитекторов и практически у всех местных чиновников: проект называли «мусорным мешком», а самого архитектора обвиняли в неуважении к Петербургу.
Проект Мосса категорически отвергли все, но после этого скандала в 2003 году произошло событие, которого в Питере не случалось очень давно, — был объявлен и проведен открытый международный конкурс на проект Мариинки-2. Впервые почти за 70 лет за право строительства в Петербурге боролись архитекторы с мировым именем. Свои идеи предложил мэтр современной японской архитектуры Арата Исодзаки, постмодернист и сторонник простых геометрических форм. Австриец Ханс Холляйн, один из наиболее известных современных архитекторов, показал проект сложного сооружения в духе хай-тек с большим количеством стекла, металлических конструкций, плоскостей и труб. Швейцарец Марио Ботта, известный как неомонументалист, представил будущий театр в виде двух массивных простых объемов, прямоугольного и эллиптического, поставленных один на другой. Голландский архитектор Эрик ван Эгераат обыграл в своем проекте образ «руки ангела». Французский архитектор Доминик Перро, автор известного здания Национальной библиотеки в Париже, здание театра из черного мрамора предложил поместить внутрь золотистого кокона, напоминавшего золоченые купола питерских храмов. Участвовал в этом конкурсе и Эрик Мосс, немного изменивший свой первоначальный проект. Интересные работы предложили и россияне: архитекторы мастерской «Земцов, Кондиайн и партнеры», Андрей Боков («Моспроект-4»), Олег Романов (Городской институт архитектуры в Санкт-Петербурге), петербуржцы Рейнберг и Шаров, москвичи Александр Скокан (архитектурное бюро «Остоженка») и Сергей Киселев. Победителем единодушно был признан проект француза Доминика Перро, стоимость которого оценивалась тогда в 100 миллионов долларов. Окончание работ намечалось на 2008 год.
С 2003 года началась многолетняя эпопея по реализации французского проекта, которая закончилась в 2007 году очередным скандалом: после долгих разбирательств и взаимных обвинений контракт с Перро был расторгнут. Российские чиновники заявляли, что французский проект оказался сырым и поэтому не прошел госэкспертизу. Сам Перро назвал опыт работы в России худшим в своей творческой жизни и не раз говорил в различных интервью, что в России не уважают иностранных архитекторов.
Но подготовка к стройке между тем шла довольно бодро: с 2005 года на месте будущей второй сцены начались зачистка территории и снос окрестных построек. В результате были уничтожены здание ДК им. Первой пятилетки, построенное архитектором Митуричем в 1930 году и перестроенное в 50-е годы в стиле сталинского классицизма, фрагмент Литовского рынка — двухэтажный лицевой флигель, созданный архитектором Кваренги в 1787—1789 годах. Когда сносили историческую постройку Кваренги, фасад здания, который планировалось сохранить, рассыпался по кирпичику.
В 2008 году нулевой цикл строительства под не существовавший на тот момент проект все же начался. К этому времени сумма затрат уже существенно увеличилась: генподрядчик — ОАО «Генеральная строительная корпорация» — обещал выполнить работы за 8,4 миллиарда рублей. И только в 2009 году был объявлен новый конкурс проектов на внешний облик будущего театра. И незадолго до этого Валерий Гергиев предложил построить вторую сцену Мариинского театра архитекторам из канадской мастерской Diamond Schmitt Architects. Которая по результатам открытого конкурса и была признана победителем. Приспосабливать канадский проект под местные особенности пригласили ОАО «Конструкторское бюро высотных и подземных сооружений». И лишь в декабре 2010 года Главгосэкспертиза выдала положительное заключение по окончательному проекту. К этому времени стоимость уже выполненных работ перевалила за 7,65 миллиарда рублей, а весь проект оценивали почти в 17 миллиардов.
Мы строили-строили...
Накануне 2013 года Северо-Западная дирекция по строительству, реконструкции и реставрации, заказчик Мариинки-2, отрапортовала о практической готовности здания. Стоимость проекта на конец 2012 года вылилась в 21,6 миллиарда рублей, то есть около 720 миллионов долларов (напомним, проект Перро оценивался в 100 миллионов долларов).
Нынешний руководитель СЗД Марат Оганесян, не так давно назначенный на эту должность, сказал, что на сегодня осталось доделать главным образом три стеклянные лестницы главного фойе. Их выполняет «Метрострой», генподрядчик строительства: канадский архитектор Джек Даймонд придумал связать одной винтовой лестницей два зрительских фойе, расположенных одно над другим на углу улицы Декабристов и Крюкова канала, другой — ВИП-фойе на углу улицы Декабристов и Минского переулка. Третья лестница проложена вдоль главного фасада театра. Строители уверяют, что стекло австрийской фирмы «Вагнер-бюро» выдержит любое количество зрителей.
Стены главного фойе новой Мариинки общей площадью более четырех тысяч квадратных метров украшены плитами из оникса — камень, добытый в Иране, попадает в Петербург через Италию. В Италии же закуплены и кресла для зрительного зала. Валерий Гергиев уже заявил, что 1 мая 2013 года проведет на новой сцене гала-концерт по случаю открытия, а затем Мариинку-2 задействуют по полной программе: с 24 мая по 14 июля новая сцена станет основной площадкой для фестиваля «Звезды белых ночей». Со следующего сезона Мариинский театр будет работать на трех площадках. Всего в трех залах будет 5 тысяч мест для зрителей. А вот сможет ли даже такой энергичный руководитель, как Валерий Гергиев, обеспечить подобное количество зрителей высококлассными представлениями — этот вопрос пока открытый.
«Я с самого начала был против этого строительства, — говорит Михаил Золотоносов, известный петербургский архитектурный критик. — Художественные руководители приходят и уходят, а что потом делать с этими гигантскими постройками? Похожая история уже произошла с БДТ им. Товстоногова, которому дали еще одно театральное здание, а заполнить его нечем. С моей точки зрения, вся эта затея вообще не имеет отношения к музыке, искусству, культуре — это всего лишь бизнес-проект господина Гергиева».
По словам Леонида Гаккеля, доктора искусствоведения, профессора, главного специалиста-музыковеда Мариинки, театр уже объявил большой конкурс в новый оркестр. Кроме того, потребуется серьезное увеличение всей труппы — нужны новые танцоры, вокалисты, дирижеры, педагоги. Не говоря уже об обслуживающем персонале. По мнению Гергиева, театру необходимо еще не меньше тысячи человек и бюджет нужно будет увеличить с 2,5 до 4 миллиардов рублей в год.
Впрочем, маэстро Гергиев известен тем, что умеет решать самые нерешаемые задачи. И потому оставим творческие проблемы за скобками. Вернемся к тому, что новая сцена Мариинки дала городу. И здесь разочарование столь же велико, сколь эмоциональны были обсуждения «первопроектов». «На мой взгляд, Мариинка-2 — это самая серьезная градостроительная и архитектурная ошибка последних лет, — считает Михаил Мильчик, заместитель председателя совета по охране культурного наследия при правительстве Санкт-Петербурга. — Вторая сцена массивнее, тяжелее исторического здания, она зрительно фактически его уничтожает». Кроме того, как пояснил Михаил Мильчик, в результате стройки исчезла одна из самых интересных городских перспектив — сплошной вид от Никольской церкви на Неву вдоль Крюкова канала. Теперь ее перерезает вантовый мост из старого театрального здания в новое. Петербургские историки и архитекторы предлагали сделать этот мост разводным, но строители решили иначе. Павел Никонов, архитектор, член президиума Санкт-Петербургского отделения Всероссийского общества охраны памятников, выразился по поводу Мариинки-2 категоричнее: «Это просто срам». В общем, добрые слова в адрес нового театрального сооружения единичны.
«Я не буду брюзжать по поводу новой сцены, она мне скорее нравится, — говорит Леонид Гаккель. — Хотя у отвергнутых когда-то проектов Мосса и Перро был своеобразный облик, силуэт. Построенное здание этого не имеет, но оно очень функционально, и в этом его достоинство. Постепенно оно тоже станет намоленным, я уверен». Александр Вахмистров, бывший с 2000 по 2009 год сначала председателем комитета по строительству, затем вице-губернатором по строительству, при котором и разворачивалась вся эта грандиозная стройка века, сказал на днях одному из питерских телеканалов: «Стерпится — слюбится».
Довольно цинично, но честно: чиновники, видимо, устали делать вид, что их заботят облик города, мнение жителей, результаты каких-то международных архитектурных конкурсов. Мы его слепили из того, что было. Привыкайте.
Наталья Шкуренок
