С одной стороны, каждая среда для меня радостный день — идёт запись прямых эфиров для YouTube. Худо-бедно каждый эфир смотрят от 200-300 до 2-3 тысяч человек. Если представить себе театральный зал, где собирается 300 человек тебя послушать, то результат достаточно хороший.
С другой стороны, каждая запись меня выматывает, на неё уходит целый день. И сегодня утром я проснулся и думал только о том, что буду говорить в трансляции для записи.
Тема воспоминаний. Обрывки о детском саде. Более подробно решил рассказать о Леониде Николаевиче Новикове, руководителе драматического кружка в Ленинградском дворце пионеров.
Показывал фотографи. Вот справа я в роли Адамова в спектакле «Гимназисты» по пьесе Константина Тренёва, слева Валерий Себекин (он стал потом профессиональным актёром).
От одного педагога к другому педагогу. Как тут не вспомнить Ефима Львовича Левинсона, он руководил кукольным кружком, а я занимался, когда учился в пятом классе.
А ещё красивая Тамара Ивановна Воробьёва. О ней у меня целая новелла, называется «Красивые ноги».
Часа три ушло на составление конспекта. Потом Марат Рауфович привёз меня в офис, мы поотвечали на письма, а в восемь вечера начался прямой эфир.
Я рассказывал о десятикласснике, который мне помог. Вышел отдельно эпизод о детдомовце. Мы учились с детдомовцами в одном классе, и однажды я пригласил одного из них к себе домой. Мы вдвоём съели гречневую кашу, которую мне оставила мама на обед, попили чай с особыми пирожными: чёрный хлеб, посыпанный сахарным песком. А вот яблоко, которые было у меня дома, я от него утаил.
Вечером пришла мама домой, услышала мой рассказ о детдомовце и о том, что яблоко я утаил, рассердилась. Я помню её слова до сих пор.
— Как же тебе не стыдно! Детдомовец, у которого нет родителей, и ты ему пожалел яблоко? Ты должен был ему отдать это яблоко, он нуждается больше тебя. В крайнем случае — разделить пополам.
Мне за тебя стыдно. Я плохо тебя воспитываю.
Завтра куплю яблоки, и ты ему принеси в школу и отдай.
Сегодня узнал, что умер Стивен Хокинг. Он пример для всего человечества. У нас есть такие же больные люди, но они не имеют такого ухода, какой им обеспечивают в Англии, Америке, Италии.
Получил письмо от одной солистки, она просила своё имя не указывать:
Здравствуйте, Владимир Владимирович!
Уверена, что следующую фразу в разных вариациях Вы читали множество раз. И все же я хочу поблагодарить Вас за созданный курс обучения печати слепым десятипальцевым методом. Спасибо. Умение набирать быстро значительно облегчило мне жизнь, как, думаю, и множеству других людей.
Я хотела написать заметку в рубрике "поговорим". И наткнулась на необходимость подробного заполнения анкеты. Честно говоря, это отпугнуло от написания заметки. Полагаю, не только меня. Современные люди подозрительны, и не без основания. Требование выложить столь подробную информацию о себе заставляет внутренне напрячься и ощетиниться. "Зачем это? что им от меня надо? Подозрительно..." - примерно такие мысли будут скакать в голове обычного человека.
Выпытывание информации отпугнет при любом общении, как реальном, так и виртуальном. Никто не любит чувствовать себя на допросе. Тем более в сети.
Интернет - это анонимность. Далеко не все люди могут и хотят быть публичными персонами. И далеко не все способны довериться кому-либо в Интернете настолько, чтобы выложить информацию о себе. Даже если она касается предпочтений в спорте.
Мысли человека, его размышления и информация о нем - очень разные вещи. Первым большинство делится охотно и даже чрезмерно охотно. Второе оставляем только для близких людей.
Вроде, человек всё правильно написал. Ответил ей:
Вроде, Вы правы, но я с Вами не соглашусь. Я против анонимности в интернете. Слишком много за анонимами скрывается грязи, злости, хамства и непонятно, кто, когда, зачем и почему писал.
Другое дело, если Вы не очень хотите отвечать на какие-то вопросы. Тогда так и надо написать: "затрудняюсь ответить", "не считаю возможным это сообщать другим" и т.д. Анкета в этом случае будет заполненной.
Слишком много хулиганов в интернете. И слишком много спама в интернете. Если мы разрешим писать всем, то пойдёт сплошная реклама. А так, слава Богу, у нас её нет. Постарайтесь меня понять.
Не получается у меня пока создать сообщество. Грустно.
Вечером смотрел список новых солистов. Зарегистрировалось сегодня 156 человек, анкету заполнили 16 человек. Мало, невероятно мало, до обидного мало.
Вроде, все люди меня поддерживают, пишут хорошие слова, благодарят. А когда я прошу о таких мелочах как заполнить анкету, дать свою фотографию, написать заметку в разделе «Поговорим», дать ссылку на наш сайт в соцсетях — меня не слышат. Либо обещают сделать, но не делают.
Раньше я обижался, а теперь привык. Да и потом я же помню правило: на друзей обижаться нельзя, а на врагов бесполезно.
Солисты (ученики) — это друзья, не так ли? Как же я могу на них обижаться.
Хочу от них понимания.
Вот, собственно, и весь день.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Сегодня, когда готовлю эту запись к публикации (11 апреля 2018 г.), выступал в одном министерстве. В зале на 400 человек было 23 слушателя. В этом министерстве меня поддерживает министр, два начальника управлений, вроде, была рассылка о моём выступлении, но увы. Заинтересовались «СОЛО на клавиатуре» и захотели послушать меня лишь 23 человека.
Тем не менее, выступил по полной программе: рассказал о «СОЛО», поделился своими предложениями, как лучше организовать обучение в министерстве.
Человека можно убить, дом - разрушить, но прошлое не уничтожить.
Симон Львович Соловейчик (1930-1996), педагог, журналист, писатель
