В медицинском свидетельстве о смерти на обороте указывается причина, по которой человек ушел из жизни, и никто никогда не увидит там слова «спился!» Причиной может быть остановка сердца, инсульт, отказ работы поджелудочной железы или почек, цирроз печени и еще десяток других следственных причин. Но «умер, потому что пил» — ни один врач не напишет. Нет такой причины смерти.
Формально нет, а фактически есть.
Вот и Евгений Осин — когда-то взлетевший на вершину олимпа с песней «Плачет девочка в автомате», умер именно поэтому. Хотя его знакомые сейчас просто корректно говорят: «последнюю неделю употреблял спиртные напитки», а друзья по шоу-бизнесу и вовсе врут: «не пил! планировал поездку к морю, чтобы окончательно излечиться от своей зависимости и начать жизнь с чистого листа!» Но при этом все в стране понимают — Осин умер от алкоголя. И думают: «Жалко мужика, всего 54! И песня такая хорошая! Но что поделать — синячил...»
И вроде это даже звучит как оправдание, как всем понятная и все объясняющая беда. Или даже как дурная привычка, свойственная многим и оттого как бы простительная — ну пил! Все в той или иной степени пьют! А у него еще и «медные трубы»...
Как будто трубы эти что-то объясняют, извиняют и оправдывают. И как будто спетые еще в прошлом веке три хита чем-то отличали сегодняшнего безработного, одинокого, демонстративно спивающегося человека от десятков других таких же опустившихся личностей, стреляющих мелочь у магазинов.
А впрочем, нет, отличали!
Отличали нашим всеобщим попустительством.
Евгений Осин уходил из жизни не эту последнюю неделю, уходил давно и, что позорно, — на наших глазах. Уходил, рассказывая о своей беде журналистам и телеведущим, соглашаясь на участие в разного рода ток-шоу, получая за это гонорары и пропивая их. Ложась в наркологические клиники в рамках различных телепроектов, а значит, не имея особого желания выкарабкаться. И даже находился на лечении в Таиланде также в рамках очередного шоу. А общество на все на это смотрело, щелкало языками и гадало — чем закончится? Хотя и так было понятно чем. То был телесериал на бесконечное количество сезонов, который должна была прекратить, да и прекратила в итоге смерть. Почему не выздоровление и жизнь? Потому что от наркологической зависимости не лечатся за мзду пьющему. Фактически вся эпопея с лечением Осина была рекламой клиник, наркологов, экспертов, увеличением рейтинга различных телепередач и, что самое плохое, — внушением телезрителям, что если ты пьешь, то с тобой обязаны нянчиться окружающие. И не просто не бросать, а искренне сочувствовать, участвовать, помогать деньгами, класть в дорогостоящие лечебницы, отправлять в Таиланд заниматься спортом, дышать свежим воздухом и есть тропические фрукты. И все для того, чтобы разные известные личности говорили: «Мы тебя вытащим!» Не вытащили. Да и не могли.
А могло бы помочь диаметрально другое отношение, а именно принудительное лечение. Не в результате уговоров по сценарию телешоу, а по решению суда. Не на дорогостоящем курорте — а в закрытой государственной клинике без телекамер и прямых эфиров в Интернете. И тогда бы у общества осталось ощущение, что пить — это страшно. И лечение для всех одно — долгое, болезненное и обязательное. И не важно, что твое имя известно миллионам.
Но нет в России принудительного лечения от алкоголизма — здесь вам не Голливуд!
О мертвых, как известно, или хорошо или ничего. «Ничего» о смерти Евгения Осина не сказать нельзя. А «хорошо» — осталось в далеком прошлом. Бывшую знаменитость забудут уже завтра, как только телешоу перестанут напоминать его имя, «Девочку в автомате» перепоет какая-нибудь кавер-группа, и скоро уже никто не вспомнит исполнителя, сделавшего песню хитом. К тому же Осин и не был ее автором. Еще в 1959 году музыку на эти стихи Андрея Вознесенского (у которого девочка, кстати, мерзнет, а не плачет) написал Оскар Фельцман. А первой исполнительницей стала Нина Дорда.
А вот если бы смерть Осина стала поводом изменить подход к лечению алкоголизма в стране и разрешить «принудительное по решению суда», и тем самым спасти не одну жизнь, и не только пьющего, но и того, кто рядом, его имя осталось бы выбитым на скрижалях.
Татьяна Федоткина
