Глава департамента культуры Москвы Александр Кибовский подписал постановление, согласно которому сотрудников департамента будут штрафовать за ошибки, допущенные в документах. Каждая орфографическая ошибка обойдется чиновнику в 30% премии, пунктуационная — в 15%. Не пора ли вводить эту инициативу в других учреждениях?
Вопрос грамотности — один из вечных, но сейчас он больше обычного волнует культурное сообщество. С распространением социальных сетей, сервисов быстрых сообщений, комментариев в интернете резко возросло количество письменных текстов, глядя на которые, многие утверждают: русский язык безнадежно испорчен. Появился даже новый термин — «граммар-наци»: люди, которые жестко выступают за соблюдение норм языка, высмеивая и унижая тех, кто делает ошибки.
Грамотность или ее отсутствие — это частый аргумент в сетевой дискуссии: «Если вы не знаете, как пишется «извините», о чем с вами говорить?» Почему у многих «созвОнимся» вызывает приступ неконтролируемого бешенства? Грамотность — в первую очередь маркер того, что человек относится к определенной социальной группе. Образованный человек, ошибающийся в окончаниях глаголов, вызывает у нас ощущение, что с ним что-то не так.
Так случилась ли с русским языком катастрофа? Стали ли мы неграмотнее? Если да, то почему? Мы обратились с этими вопросами к специалистам в области лингвистики.
Зачем бизнесмену быть грамотным
«Мы карты не рассчитываем!»
«Ваш звонок будет отвечен первым освободившимся оператором».
«Механический и аппаратный уход лица и тела».
Лучше «мы по картам не рассчитываем», но еще лучше — «не принимаем к оплате карты». Если «звонок будет отвечен», значит, можно сказать, что на звонок ответят не словами, а оператором, хотя очевидно, что это оператор должен ответить на звонок. Если «механический уход лица», значит, лицо взяло и куда-то ушло, причем сделало это механически.
Юлия АНДРЕЕВА, руководитель проекта Capable people, занимающегося обучением взрослых русскому языку, говорит, что она часто наблюдает, как люди с высшим образованием, имеющие солидный социальный статус и собственный бизнес, делают грубейшие ошибки в письменной и устной речи. Юлия отмечает, что многие обнаруживают свою языковую беспомощность, сталкиваясь с необходимостью составлять деловые бумаги или вести переписку с партнерами, клиентами, коллегами. «Пишущий использует канцеляризмы, ставит запятые везде, где только можно, и считает, что так делают все. Причина в том, что у людей нет навыков, нет правильной литературы, которая могла бы этому легко научить, и нет правильных примеров перед глазами». По словам Юлии, основной запрос на обучение грамотности идет из бизнес-среды, особенно из сферы продаж, — именно эти компании готовы тратить деньги и время на то, чтобы их сотрудники стали говорить и писать правильно. В этом есть своя логика: хотя правильная речь продавца не является фактором номер один в выборе товара, однако если вам в дорогом косметическом магазине предлагают «кремА», то закрадывается подозрение, что фирма экономит не только на квалифицированных сотрудниках.
Юлия говорит, что, поскольку для делового общения кроме электронной почты все чаще используются различные соцсети и сервисы коротких сообщений, возникает новый любопытный эффект: «Если сотрудники компании общаются с клиентами онлайн, через различные приложения и социальные сети, они нередко дают себе волю, тем самым дискредитируя имидж компании». К граммар-наци Юлия себя не относит: «Уверена, по-настоящему граммар-наци беспокоит только сам факт «признания виновности». Это как возражение с отсутствием аргументов и решения: они не предлагают способов, как закрыть пробелы в знаниях, как запомнить правила, только констатируют факт вины оппонента. Их замечания, агрессивные и пренебрежительные, могут вызвать негативную реакцию — но никак не желание что-то исправить. Меня ошибки не раздражают — я их коллекционирую».
Чему учат в школе?
В Ярославле есть указатель как на улицу НефтяНиков, так и на улицу НефтяННиков. Это сложное слово, однако с ним легко справиться, если вспомнить, что в существительном, образованном от прилагательного, пишется столько же «н», сколько в основе, от которой оно произведено: «нефтяной».
Кто, как не учитель русского языка, может рассказать о динамике массовой грамотности и о том, насколько успешно сегодня школа учит правильной речи?
Галина МОНАХОВА, учитель русского языка и литературы с 30-летним стажем гимназии им. Сервантеса № 148 Петербурга, считает, что проблема не в самой грамотности: «Дело не в том, что люди стали хуже писать или, говорить, — они стали хуже думать, меньше задумываться, ставить вопросы. Я могу судить по детям в школе: у них не возникает вопросов, и их надо заставлять все время думать». Галина Юрьевна говорит, что проблема в самой изменившейся системе обучения русскому языку в школе: «Я занимаюсь репетиторством с девятиклассниками, готовлю к ОГЭ (основной государственный экзамен. — Ред.), мы работаем по пособиям. Какие там задания? «Найдите в тексте предложение, в котором есть сочинительная, подчинительная и бессоюзная связь». При этом в тексте все запятые уже расставлены, ребенку не нужно задумываться над тем, где какой знак поставить. Станет ли он грамотнее на выходе из школы после такой подготовки? Нет, конечно. Если он встретит задание, где ему надо самому написать такое предложение, он непременно ошибется в постановке запятых, двоеточий и тире. Сегодня дети меньше учатся практическим навыкам письма, но зато лучше умеют отвечать на такие дурацкие, ненужные вопросы. Раньше спрашивали, нужна запятая или нет, а сейчас — сочинительная связь или подчинительная, но какая вам разница, если вы не филолог? Вам важно правильно поставить запятую. Я попросила мальчика, с которым занимаюсь, показать тетрадку по русскому языку, но у них нет тетрадок — они работают по подготовительным пособиям к ОГЭ, решают тесты, там 36 тестов, а в тесте такие вопросы: «Это фразеологизм или метафора?» Раньше учили их употреблять, а сейчас учат названию. Учителя озабочены результатами ОГЭ, поэтому учебник со всеми упражнениями, правилами, развитием речи задвинут, дети решают тесты. А тесты не могут заменить учебника».
Проблема еще и в том, что, по словам Галины Юрьевны, устная речь с уроков исчезла: «Вместо нее — презентации, и дети переписывают текст с экрана, вместо того чтобы самим говорить».
Другое мнение у доктора филологических наук, профессора, президента Института русского языка им. А.С. Пушкина Виталия КОСТОМАРОВА. Как и большинство ученых, Виталий Григорьевич не считает, что современный русский язык безнадежно испортился. В одном из своих выступлений он сказал: «Язык сокровенным образом связан со всеми нашими действиями, с мыслями, чувствами, обидами, радостями, он какой-то пластилиновый. И когда я слышу разговоры о том, что наш язык портится и надо его спасать, то думаю, что это неправильно. На самом деле надо спасать нас с вами, заставляя думать о хорошем, о полезном. Если главным нашим стремлением будет заработать не работая, развлекаться не трудясь, разбогатеть при помощи случая, то язык нас выдаст. Как вы думаете, почему так много уголовного жаргона в литературном образованном языке? Оказывается, это сейчас нужно нашему обществу, какой-то его части, вовлеченной в криминальную деятельность».
Виталий Григорьевич говорит, что благодаря развитию новых способов общения, связанных с интернет-технологиями, мобильными телефонами, мы имеем дело со стиранием грани между устным и письменным текстом и появлением, как он его называет, дисплейного текста. «Наряду со звучанием, печатью появилась новая возможность фиксации. И это отражается на самом языке. Сдвигаются стилевые грани между тем, что мы привыкли называть «разговорностью» и «книжностью». Сначала это вызывало возмущение: как в эсэмэсках портят язык! Но в них не портят язык, а просто пытаются написать то, что обычно говорят. И если это произнести, то все будет звучать совершенно нормально. Никакой порчи нет, а есть просто другой способ общения».
Самые частые ошибки
«Уважаемая, Ксения! Наша компания хотела бы познакомится с вами и представить широкий ассортимент наших товаров. У нас самые дешевые цены. Мы предлагаем сыр, творог, молоко, а так же мясную продукцию»... Здесь собраны самые частые ошибки: этикетная формула, которую ошибочно «разбивают» запятой по аналогии «приветствие + обращение»; путаница между «-тся» и «-ться» — если в вопросе глагол заканчивается на «-ть», то в проверяемом слове будет «-ться»: цены не могут быть дешевыми — только низкими, а дешевые — это товары; «так же»/«также» («то же»/«тоже»): если можно опустить частицу «же», значит, пишем раздельно, если «тоже» можно заменить «также», пишем слитно.
Недавно по всей России прошел очередной «Тотальный диктант». С каждым годом в нем участвует все больше желающих проверить свое умение правильно писать. Эта популярность говорит о том, что в обществе высокий запрос на грамотность. Мы обратились к организаторам «Тотального диктанта» с просьбой рассказать о типичных ошибках, допущенных в диктанте. Наталья КОШКАРЕВА, председатель экспертной комиссии «Тотального диктанта», говорит, что в 2015 году наиболее проблемными были наречия «вполоборота» и «вполуха». «В них допустили ошибки более 70% писавших диктант, и это притом что правило слитного написания наречий, начинающихся с компонента впол-, входит в набор школьных правил, выносится в ЕГЭ. Следующим по частоте ошибок было слитное/раздельное написание не со словами разных частей речи: во второй части диктанта встретились слова невидимый, непонятно, неочевидный, и 32% писавших сделали ошибку в слове невидимый, написав его раздельно. Самыми частыми пунктуационными ошибками были ошибки при выделении слов, ошибочно принимаемых за вводные. Так, после слова в целом 73% писавших диктант поставили запятую, что неверно. Это не вводное слово, а наречие. Для остальных слов, ошибочно принимаемых за вводные, процент ошибок составил в среднем около 15%: это наречия и наречные сочетания одновременно, в то же время, частицы также, все же, все-таки».
Ольга РЕБКОВЕЦ, руководитель проекта «Тотального диктанта», говорит, что ей трудно судить об уровне грамотности населения: «Задачей «Тотального диктанта» не является выявление уровня грамотности или его динамики, да это и вряд ли возможно: акция добровольная, значит, состав участников из года в год и от города к городу неравномерен, выборка нерепрезентативна, в том числе и из-за фактора анонимности, да и тексты каждый год разные». Однако Ольга не согласна с тем, что грамотность населения катастрофически падает. «Возгласы о катастрофической безграмотности, о небывалом падении уровня владения русским языком, на мой взгляд, не вполне отражают реальную ситуацию. Просто сейчас письменная речь стала публичной. Если еще пару десятилетий назад все тексты, доступные публично, были выверены редакторами, корректорами, то есть обработаны профессионалами, то сейчас эта задача ложится на плечи создателей и издателей текстов, то есть людей, которые ежедневно оставляют записи в соцсетях, блогах, на сайтах и еще много где. Это и дает почву для таких пессимистичных рассуждений. Почитайте личную переписку двадцати—тридцати—пятидесятилетней давности, и уровень грамотности среднестатистического россиянина в ней вряд ли будет выше нынешнего». Однако это не значит, что можно успокоиться и не обращать внимания на правила русского языка: по мнению Ольги, в обществе определенно повысились требования к уровню грамотности человека, повседневная жизнь практически каждого заставляет работать с текстами. И умение писать без ошибок становится одной из ключевых компетенций человека.
Почему я пурист
Из торжественной речи на вручении дипломов: «Глядя на вас, наши сердца наполняются радостью»... Очень частая ошибка, высмеянная еще Чеховым в «Жалобной книге»: «Подъезжая к станции, у меня слетела шляпа». Фраза построена таким образом, что непонятно, кто подъезжал к станции — шляпа или ее хозяин. Так и здесь: это сердца, а не их обладатели, с радостью смотрят на выпускников.
Одна из последних новостей, связанных с языкознанием: куратора проекта «Тотальный диктант» в Ростове-на-Дону Алексея Павловского допросили о его связях с граммар-наци, интересовались, нет ли у него желания уничтожать тех, кто делает ошибки. То есть слово «граммар-наци» теперь употреблять опасно, в среде лингвистов для обозначения человека, радеющего за чистоту языка, принято другое: пурист. Поэтому я поговорила с Анной ПОГРЕБ, аналитиком финансовых рисков, считающей себя неагрессивным пуристом: «Почему я отношу себя к пуристам? Потому что степень умения выражать свои мысли демонстрирует степень владения мозгом. Грубо говоря, уровень грамотности говорит об умении думать, а я не люблю дураков. Я говорю об уме не как о багаже знаний, а об остроте мысли. Такой ум не терпит расхлябанности». Анна говорит, что старается не поправлять взрослых, зато все время поправляет своих детей и близких — «для создания мне лично комфортной среды». Бывали ли ситуации, когда она отказывалась от услуг компаний, неграмотно рассказывающих о себе? «Да, однажды я решила для себя, что никогда не буду пользоваться услугами одного из крупнейших банков, у которого был неграмотный слоган». На вопрос о том, поступилась ли она своими принципами, если бы банк предлагал самые выгодные условия, Анна отвечает «нет» — она бы об этом просто не узнала, он выпал из поля ее зрения. Дело не в ошибках: «Мы стали ленивее, и нам теперь не стыдно быть тупыми, что выражается и в пренебрежении грамотностью».
