«Оттепель»
В 1960 году исполнилось 14 лет знаменитой Фултонской речи Уинстона Черчилля, с которой началась холодная война. За эти 14 лет в Советском Союзе произошли серьезные изменения: умер Сталин, началась хрущевская оттепель. Это отразилось и на взаимоотношениях с Западом.
В 1955 году Москва выступила с призывом остановить гонку вооружений. В 1959 году советское руководство посетило Штаты по приглашению американского президента Дуайта Эйзенхауэра. В ходе визита обсуждались и вопросы разоружения.
Осенью 1960-го советский лидер Никита Хрущев, выступая на заседании Генеральной ассамблеи ООН, подчеркнул, что никогда ранее гонка вооружений не несла столько угроз миру, как в век ядерного оружия.
Появилась надежда, что напряженность в отношениях сверхдержав постепенно сойдет на нет. Однако в США такая тенденция нравилась не всем, и особенно — верхушке военно-промышленного комплекса. «Ястребам» было невыгодно улучшение отношений с Советским Союзом — это грозило сворачиванием крупных программ вооружений. Они склоняли главу ЦРУ Аллена Даллеса усилить разведку против СССР. Так родилась операция «Перелет».
Подготовка
Для операции был создан специальный самолет Lockheed U-2. Он достигал высоты полета 20–22 км и на этом уровне становился недосягаем для противовоздушной обороны. Более того, на такую высоту не мог подняться ни один истребитель. Скорость Lockcheed — около 750 км/час.
Цель операции — пролететь от пакистанского города Пешавара до Норвегии над территорией СССР и произвести фотофиксацию промышленных и военных объектов.
U-2 оборудовали магнитофоном с запасом пленки на восемь часов непрерывной записи. Также на борту был установлен аэрофотоаппарат.
Пилотировать самолет-шпион доверили сотруднику ЦРУ, капитану Вооруженных сил США в отставке Френсису Гарри Пауэрсу.
В его экипировку включили широкий ряд предметов выживания: от пистолета и ножа до англо-русского разговорника. Была даже записка:
«Я американец и не говорю по-русски. Мне нужны пища, убежище и помощь. Я не сделаю вам вреда. У меня нет злых намерений против вашего народа. Если вы мне поможете, то вас вознаградят за это».
Также Пауэрсу было выдано 3750 советских рублей наличными.
Операция «Перелет» была назначена на 1 мая 1960 года.
Примерно за час Пауэрс пролетел 300 миль от Пешавара до СССР. В 5 часов 36 минут по московскому времени он пересек советскую границу. Радары сразу зафиксировали это. Самолет летел на высоте 21 км и не отвечал на запросы. Главком ПВО потребовал немедленно пресечь полет разведчика.
Но истребители-перехватчики на такую высоту подняться не могли, а ракеты «земля — воздух» были вне зоны полета U-2.
Шпионский самолет пролетел над космодромом Байконур и направился в сторону Челябинска. Он мог бы лететь дальше по маршруту, но вдруг Пауэрс увидел взлетно-посадочную полосу крупного аэродрома и направил машину в сторону этого объекта, чтобы произвести аэрофотосъемку. Это был аэропорт Кольцово под Свердловском. Для Пауэрса это решение стало роковым.
Если бы U-2 не стал фотографировать Кольцово, то, скорее всего, ракетчики не достали бы его. Но Пауэрс рискнул.
Задача — таран
Советские военные приняли решение сбить самолет-шпион тараном.
Капитан Игорь Ментюков оказался участником этой истории случайно. В тот день он перегонял высотный перехватчик Су-9 с завода и приземлился в Кольцово. На борту не было вооружения. О приказе идти на таран Ментюков узнал по рации, когда уже сидел за штурвалом «сушки».
Он даже не успел надеть высотно-компенсационный костюм, и поэтому не смог бы катапультироваться.
Из воспоминаний Игоря Ментюкова
«Утром 1 мая, примерно в начале седьмого, нас поднимают.
По телефону получаю команду: "Готовность номер один!"
Подумал, погода улучшилась, нас торопят. Взлетел, а мне — направление на Челябинск. Сразу возник вопрос: почему? Чуть позже беспокойство усилилось. Со мной на связь вышел не командный пункт аэродрома, а командующий авиацией армии ПВО генерал-майор авиации Юрий Вовк: "Я — Сокол, 732-й, как меня слышите? Слушайте меня внимательно. Цель — реальная, высотная. Таранить. Приказ Москвы. Передал Дракон".
Серьезный, значит, случай, если приказ передает сам Дракон. Отвечаю:
"К тарану готов. Единственная просьба — не забыть семью и мать..."»
Но провести таран Игорю Ментюкову так и не удалось. Генерал-майор авиации Юрий Вовк, отдававший команды с земли, не очень хорошо разбирался в пилотировании Су-9. Перехватчик летел значительно быстрее U-2, поэтому обнаружить цель было сложно.
Кроме того, пилот по приказу сбросил баки с топливом, пока искал цель, затем сжег остатки горючего почти до ноля. Ментюкову пришлось остановить выполнение задачи и тянуть машину до Кольцово.
После посадки у Ментюкова был разговор с заместителем командующего авиацией войск ПВО генералом Семеновым.
«Савицкий надеялся на вас, Ментюков, а вы...» — сказал генерал капитану. Евгений Савицкий и был тот самый Дракон — командующий истребительной авиацией войск ПВО.
И все-таки достали
Таран не удался. Оставалась надежда на ПВО. Когда U-2 подлетал к Уралу, все самолеты в зоне поражения были посажены на ближайшие аэродромы по команде «Ковер!». По Lockcheed U-2 было выпущено семь ракет.
Это произошло в 8 часов 53 минуты утра по московскому времени, когда шпион пролетал в районе села Косулино.
Из воспоминаний капитана Пауэрса
«Неожиданно я услышал глухой взрыв и увидел оранжевое сияние.
Самолет наклонился вперед носом, и показалось, что у него отломились крылья и хвостовое оперение.
Точно я не знаю, в каком положении падал мой самолет, я видел во время падения только небо. Я думаю, что это произошло на высоте приблизительно 68 тысяч футов... примерно в 25–30 милях (40–48 км) южнее Свердловска...»
Ракета не попала в цель и взорвалась, не долетев до самолета, но ее осколки повредили хвост и крылья U-2. Мощный двигатель, установленный сзади, принял на себя основной конус осколков и защитил летчика от смерти. По инструкции Пауэрс должен был нажать кнопку «взрыв» — самолет самоуничтожался через полторы минуты. За это время пилот должен был успеть катапультироваться.
Но Пауэрс кнопку не нажал и остался в планирующем самолете.
На высоте около пяти тысяч метров летчик разбил стекло кабины, выбрался на фюзеляж и прыгнул. Вскоре раскрылся парашют. Машина упала на поле вблизи деревни Поварня.
По официальной версии, самолет Пауэрса сбил зенитно-ракетный дивизион майора Михаила Воронова (ракета ЗРК С-75).
Правда, сам Воронов более получаса не докладывал о поражении цели, поскольку был уверен, что промахнулся. Всего было выпущено 14 ракет — не только по U-2, но и по своим самолетам. Когда стало известно об успехе операции, командование ПВО заявило, что по шпиону была пущена только одна ракета. Газеты воспевали советских ракетчиков. Министр обороны СССР Родион Малиновский, отвечая на вопрос о том, почему вражескому самолету вообще дали продвинуться вглубь страны, утверждал, что это было сделано специально: чтобы американец потом не мог сказать, что случайно сбился с курса. Но военные эксперты полагают, что перехватить U-2 наши истребители просто не могли, — он летел на недоступной для них высоте. И если бы Пауэрс не заинтересовался аэропортом Кольцово...
Холодная война становится холоднее
5 мая 1960 года на сессии Верховного Совета СССР Никита Хрущев упомянул об инциденте в воздушном пространстве Советского Союза. В ответ американцы сделали заявление, что пилот U-2 сбился с курса, был подбит и погиб.
7 мая Хрущев дополнил свои слова: «Товарищи, я должен посвятить вас в один секрет. Делая прошлое сообщение, я намеренно воздержался от упоминания о том, что пилот жив-здоров, что у нас имеются обломки самолета. Мы поступили так, потому что, сообщи мы все как было, американцы придумали бы иное объяснение».
Говорить об улучшении советско-американских отношений было уже невозможно.
Суд над Фрэнсисом Пауэрсом проходил в Москве. Он признал вину и выразил сожаление, что принял участие в этой миссии.
из показаний капитана Пауэрса
«Признаю себя виновным в том, что летел над советской территорией и над заданными мне пунктами по маршруту полета включал и выключал соответствующие рычаги специальной аппаратуры, установленной на борту моего самолета.
Как я считаю, это делалось для того, чтобы получить разведывательные сведения о Советском Союзе».
19 августа 1960 года Военная коллегия Верховного Суда СССР приговорила Пауэрса к 10 годам лишения свободы. 10 февраля 1962 года пилота U-2 обменяли на советского разведчика Рудольфа Абеля. 2 августа 1977 года Френсис Пауэрс разбился на вертолете.
Цена человеческой жизни
В этой шпионской истории был еще один участник — летчик Сергей Сафронов. 1 мая 1960 года он стал жертвой глупости или халатности своих же сослуживцев.
Сафронов поднялся в воздух на МиГ-19, чтобы сбить U-2. В паре с ним взлетел на таком же самолете Борис Айвазян.
В 9:15 на радаре одного из дивизионов была обнаружена цель. «Есть цель! Вижу пару в зоне поражения! Что делать?» — доложили на командный пункт. Генерал-майор Иван Солодовников приказал открыть огонь.
Но находящийся на командном пункте начальник штаба зенитно-ракетных войск ПВО полковник Певный определил, что в воздухе свои. Солодовников возразил: «В воздухе своих самолетов нет». Певный ответил: «В воздухе свои самолеты!» и отложил микрофон командной связи в сторону. «Уничтожить!» — настаивал Солодовников. «Это наши истребители!» — Певный вышел из-за пульта управления. Тогда генерал Солодовников сам взял микрофон и поставил задачу командиру зенитного полка: «Цель уничтожить!»
Самолет Сергея Сафронова был подбит. Борис Айвазян, заметив пуск ракет с земли, резко бросил самолет и ушел от ракеты.
К тому времени шпионский самолет уже полчаса как был сбит. Но на командном пункте ПВО об этом не знали.
Трагедия произошла над Дегтярском (34 километра юго-западнее Свердловска. — Ред.) во время первомайской демонстрации. Машина могла упасть на город. По одной из версий, Сафронов был жив и тянул МиГ в сторону леса, после чего катапультировался, но высоты для полного раскрытия парашюта было уже недостаточно.
Но есть и другая версия. Полковник Анатолий Железнов, прибывший за телом погибшего летчика, вспоминал: «Насчет того, что Сергей катапультировался, — все это бред! Было прямое попадание, его убило с ходу, и приземлился он уже мертвым, тело выбросило из самолета. Так плашмя и лежал, как его придавило. Помню, в морге я руку его взял — как из теста, без костей словно… Он лежал целехонький в высотном костюме.
Кровь на лице, потому что он упал с огромной высоты, и катапульта сработала от удара о землю».
Впоследствии было установлено, что ответчик системы распознавания «свой-чужой» на самолете Сафронова был включен, но сама система не была задействована наземными службами ПВО. Генерал-майор Солодовников был отправлен в отставку.
После работы комиссии из Москвы в штабе зенитно-ракетных войск состоялось партийное собрание с участием члена Военного совета генерала Александра Чубарова. Ракетчики задали ему неприятные вопросы: почему, вопреки запрету, в боевых зонах летали свои истребители? Почему главный виновник гибели летчика Сафронова генерал Вовк ушел на повышение? В то же время полковник Певный, который определил, что в воздухе находятся свои истребители, остался без поощрения. Чубаров не ответил на эти вопросы.
На следующий день до всех офицеров штаба довели распоряжение генерала: «Запретить критику приказов и распоряжений командования!»
Евгений Сеньшин
