В самом начале большого европейского турне в поддержку сольного альбома «Anima» в швейцарском Монтрё выступил лидер группы Radiohead Том Йорк. Борису Барабанову он показался чуть ли не чужим на главном джазовом фестивале Европы.
Альбом «Anima», созданный как саундтрек к одноименному короткометражному фильму режиссера Пола Томаса Андерсона, вышел за несколько дней до выступления Тома Йорка на Montreux Jazz Festival и успел получить самые противоречивые отзывы. Еще до объявления о релизе на улицах нескольких городов появились постеры с рекламой Anima Technologies, компании, которая предлагает любому желающему восстановить мир забытых сновидений при помощи «камеры снов». В Лондоне реклама «Anima» была размещена в метро. В ней указывался номер телефона, он же присутствовал в таинственных видео, которые проецировались на Tate Modern, Marble Arch, Биг-Бен и другие достопримечательности британской столицы. На другом конце провода сообщали, что компания захвачена и ее деятельность приостановлена по причине «незаконной активности». За сообщением следовал фрагмент песни «Not The News».
Маркетинговый сценарий в духе Филипа К. Дика завершился сообщением о выходе альбома и фильма, которое появилось 20 июня. Альбом «Anima» вышел тогда, когда утих шум вокруг предыдущего релиза Тома Йорка — EP c музыкой из фильма Луки Гуаданьино «Суспирия», ремейка одноименной ленты Дарио Ардженто 1977 года. Том Йорк равнодушен к наградам музыкальной индустрии, он даже не появился в этом году на церемонии введения Radiohead в Зал славы рок-н-ролла, но за первый в жизни саундтрек рассчитывал получить не меньше чем «Оскар». В число номинантов он не попал, но к моменту оглашения списков был уже полностью погружен в работу над «Anima». Это была его первая сольная работа, к которой не прикасались партнеры по Radiohead. Рядом был только верный товарищ и соавтор — продюсер Найджел Годрич. Он остался и в гастрольном составе, который отправился в тур.
Пока одни поклонники захлебывались от восторга по поводу «Anima», другие отмечали, что существенная часть из девяти треков альбома — игра на уже изведанной или вовсе на чужой территории: работа с достижениями предыдущих сольных работ Йорка и с общими местами современной передовой электроники. В начале сольной карьеры, во времена альбома «The Eraser» (2004), Том Йорк вывел авторскую электронную музыку на новый уровень, показав, как быть экспериментатором, отказавшись от форм, найденных в успешной группе, и одновременно остаться выдающимся сонграйтером. Если учесть, что в 2000-е и сами Radiohead были синонимом прогресса в музыке, то Том Йорк в буквальном смысле прыгнул выше головы. В последующих записях он развивал идеи «The Eraser» и на техническом, и на эмоциональном уровне. Абстрактный электронный мир, созданный Йорком и Годричем, не мог не повлиять на новые студийные работы Radiohead. В текстах Йорка наряду с привычной меланхолией накапливалось тревожное напряжение, и в «Anima», согласно формулировке издания Pitchfork, «у его меланхолии прорезались зубы».
Но выступление Тома Йорка в Монтрё оказалось не по зубам фестивалю.
Нужно сказать, что звучание нынешней группы Тома Йорка, состоящей из него и Найджела Годрича, очень физиологично. Работа с низкими частотами провоцирует танцевальную реакцию и втягивает в себя немедленно. Поэтому к третьей песне, гениальной «Black Swan» из «The Eraser», публика плыла в трансе, и было непонятно, смогут ли музыканты сохранить такой режим все два часа шоу.
На протяжении программы Том Йорк постоянно менялся. Он работал с одной из цифровых станций, то добавляя, то убирая обработки для голоса, брал в руки бас-гитару, потом уходил в тень, оставляя на переднем плане чистый ритм, и возвращался на авансцену с гитарой или микрофоном, демонстрируя максимальную открытость публике, как далеко не всегда случается во время его выступлений с Radiohead. Благодаря трансляции крупных планов на боковые экраны, можно было отлично рассмотреть танцы Тома Йорка, а это важная эмоциональная деталь шоу. К слову, Radiohead на своих концертах такой четкой картинкой зрителей не балуют.
Шоковый эффект, который производит новая сольная программа Тома Йорка, невозможен еще без одного участника группы — видеоинженера Тарика Барри. Он присутствует на сцене на равных с Йорком и Годричем и в режиме реального времени управляет визуальными и световыми эффектами. В изображениях, проецируемых на главный экран, предметность отсутствует как таковая, это чистая абстракция, обращающаяся напрямую к физиологии. В отличие от Massive Attack, которые раз в несколько лет привозят в Монтрё свое насыщенное образами из информационного мира шоу, Тарик Барри не использует ни одного символа, отсылающего к реальности. Только тонкие линии и уколы стробоскопов. Только свет и цвет.
После нервной «The Clock» Том Йорк сел за электропианино и исполнил долгую новую балладу «Dawn Chorus». После целого часа игр с ритмом и упражнений в электронном продакшне в тишине зала Auditorium Stravinski зазвучал чистый, ничем не обработанный голос и простой фортепианный звук. Том Йорк показал публике на этом концерте, что он хорош буквально во всем, за что берется.
Фестиваль давно не ограничивается одним лишь джазом, и передовой электронике здесь рады, ее полно в программе второй по величине сцены — Jazz Lab. Но в Auditorium Stravinski обычно приветствуется материал, который так или иначе связан с большой музыкальной историей, здесь любят легенд, работающих с традицией,— поющих на повышенных тонах, играющих заливистые блюзовые соло, расставляющих понятные акценты. Это своего рода язык фестиваля. Программа Тома Йорка никакой своей частью не соприкасалась с миром «Монтрё-джаза». О том, что песен Radiohead здесь не было, и говорить не стоит. Странно было бы, если бы перед Томом Йорком на сцене, как это здесь принято, появился Куинси Джонс с приветственной речью. Том Йорк живет так, будто никакого Куинси Джонса никогда и не существовало.
Борис Барабанов
