Об этой драме, случившейся прошлым летом в детском оздоровительном лагере «Созвездие», никто никогда бы не узнал. Девочка, с которой произошла беда, слишком робкая и безответная, чтобы жаловаться. За нее, по большому счету, некому постоять.
Она таилась как умела, а потом стала вырывать свои прекрасные длинные волосы. Когда на голове появились проплешины, учителя забили тревогу. Вдруг школьница заболела чем-то заразным?
Вот только правда оказалась намного страшней…
От Чебоксар до деревни, где живет Света Терентьева (фамилия изменена), около 60 километров. Ухоженные поля, газ, подведенный к каждому дому, и избы, как в русской деревне, только окна меньше. Многие жители держат коров. Зарплаты в деревне смешные, а молоко — это еда на столе.
Отчима Светы нахожу в автомастерской. Невысокий, худой, в глубоких морщинах, он выглядит намного старше своих 48 лет. На руках у Александра четверо детей. Кате 16 лет, Свете 15, Алексею 12, Наде 8. Старшие девочки — дочери его бывшей жены, младшие дети — общие. Но с тех пор, как мать сбежала из семьи, все четверо — его.
— Что мне скрывать? Раньше я выпивал, жена меня закрывала на замок, забирала детей и уезжала к матери в Нижегородскую область. Допился до белой горячки, месяц лечился и завязал, — Александр смотрит прямо в глаза. — Но тут жена начала пить. Молоко сдавала в магазин и покупала спиртное. Пила одна. Однажды возвращаюсь домой: старшая, Катя, сидит и плачет. Спрашиваю у нее: «Что случилось?» — «Мать бьет нас, когда пьяная». Свету она привязывала к коляске и уходила из дома. Может, из-за этого у дочки позвоночник искривлен?
Когда органы опеки узнали, что непутевая мать в очередной раз сбежала из дома, старших девочек хотели забрать в детский дом.
— Они ведь мне неродные, — сокрушается Александр. — Пришлось ехать за женой в Нижегородскую область. Привез — через пару дней опять убежала. Еще раз вернули. Я ей сказал: «Будешь жить — живи, не хочешь — уезжай». Возвращаюсь домой, а ее снова нет. Все забрала: паспорт, трудовую книжку, сняла деньги со счета, получила пособие на детей и уехала насовсем. Не звонит, не пишет. Тогда я решил удочерить старших девочек, чтобы их у меня не отняли.
Многодетная семья живет тяжело. Александр числится в совхозе охранником. Два раза в день обходит территорию, проверяет замки, окна. Еще в его ведении водонапорная башня. Небольшой доход приносит работа в автомастерской. С пособием на детей и Светиной социальной пенсией по инвалидности на круг выходит чуть больше 20 тысяч на пятерых.
— Мы не голодаем, — уверяет многодетный отец. — Каждую неделю стараюсь покупать целую тушку курицы. Да и корова выручает, излишки молока сдаю в магазин. Фрукты и овощи у нас свои.
Возвращаю его к событиям прошлого лета, когда Свете как ребенку из малоимущей семьи выделили путевку в детский лагерь «Созвездие», который считается одним из лучших в Чувашии. Девочка поехала туда в августе, на четвертую смену.
На сайте лагеря взгляд выхватывает фразу: «родителям не стоит переживать, отправляя ребенка в детский лагерь Чувашии, что с ним может что-то произойти без их чуткого присмотра». Но произошло…
— Она очень хотела поехать в этот лагерь, — вспоминает Александр. — Днем вожатые телефоны отбирали, чтобы дети не потеряли, и выдавали на тихий час и вечером. Света мне каждый день звонила. Вдруг нет звонка. На следующий день звоню сам — абонент недоступен. Когда я приехал ее забирать, она была поникшая, грустная. Спросил: «Почему телефон не работал?» Она ответила, что симка пропала. Дочка и раньше была молчаливая, а тут совсем замкнулась в себе. Потом волосы у нее стали пропадать. Я спрашивал: «Что случилось?» Она не отвечала. В школе заметили, что у нее появились проплешины, и сказали, что надо ехать в райцентр в больницу сдать анализы — вдруг это заразная болезнь?
Отец повез ее в больницу. Вышел врач: «Вам надо к психологу!» Александра оставили в коридоре, а девочку повели в кабинет, где она находилась больше двух часов.
— Через сутки меня с работы вызвали в районную центральную больницу. Дочку привезли туда на попутной «скорой». Потом приехал автобус с номерами прокуратуры. Когда они проходили мимо меня, врач им сказала: «Тихо-тихо, это ее отец!» У меня сердце упало, — слова падают, как камни. — Следователь сообщил: «Против вашей дочери, когда она была в лагере, было совершено преступление сексуального характера». Я был в шоковом состоянии. Мне давали что-то подписывать. Обещали провести расследование. Потом — тишина.
Свету положили в республиканскую психиатрическую больницу, а уже 11 октября 2017 года оттуда поступило сообщение в следственное управление Следственного комитета РФ по Чувашской Республике, что четырнадцатилетняя девочка, по ее словам, в детском оздоровительном лагере подверглась групповому изнасилованию.
Понятно, что далеко не каждое сообщение пациента психиатрической больницы становится поводом для обращения в правоохранительные органы. Мало ли что может пригрезиться человеку, страдающему психическим заболеванием! Значит, у врачей были веские основания для принятия такого решения, иначе все следователи страны занималась бы исключительно проверкой бредовых сигналов из психбольниц…
— Мне позвонили из больницы: «Выписываем вашу дочку, приезжайте забирать!» Когда Света вышла, я сперва ее не узнал: белая, как стена, не хотела разговаривать. Спросил, как она там была? Ответила: «Я уже не помню. Когда встаем — таблетки, и спим целый день. Поедим — опять таблетки, и дальше спим». Чем ее там «кормили»? После больницы она совсем замолчала…
Как большинство деревенских, Александр — человек доверчивый и в юридических тонкостях неискушенный. Откуда ему было знать, как ведется расследование преступлений, связанных с половой неприкосновенностью несовершеннолетних? Отца девочки не только не ознакомили с результатами проверки после информации из больницы, но даже ни разу не вызвали в следственное управление. А Свету он боялся расспрашивать о подробностях: она сразу замыкалась в себе.
— Хочу, чтобы она все это поскорей забыла, — Александр закуривает. — Спрашиваю только насчет настроения и как спала. Дочка лишь недавно начала оттаивать. Ей ведь дали инвалидность.
***
…Асфальт плавится на полуденной жаре. Из оврага поднимаются две девочки с граблями. Они только что закончили ворошить сено для коровы. Увидев незнакомого человека, убыстряют шаг, чтобы скрыться за забором.
Света в оранжевой футболке, коротких шортах и модной бейсболке, из-под которой клочками топорщатся волосы. Девочка сильно сутулится, в глазах настороженность.
Журналистка из Чебоксар Дарья Комарова, которая не раз приезжала к Свете, предупреждает: «Она с чужими людьми неконтактна. Скорее всего, будет отвечать односложно или просто кивать головой. Когда речь заходит об изнасиловании, она молчит. Света сама по себе очень забитая, но она не умственно отсталая. Просто этим ребенком не занимались».
После того, что произошло в лагере, девочка стала бояться закрытых помещений. На деревенской улице тоже лучше не привлекать внимания — в чувашской провинции и сегодня строгие нравы. Обесчещенную девушку замуж не возьмут. Поэтому мы остаемся во дворе дома.
Наш разговор — как по тонкому льду.
— Света, что ты любишь делать?
— Читать. Сейчас читаю «Гарри Поттера».
— Какой предмет тебе нравится в школе?
— Русский язык.
— Зачем ты выдергивала волосы?
— Мне становилось легче.
— Как твои обидчики вели себя после того, что случилось?
— Они плохо ко мне относились, — в ее глазах плещется влажная пелена, готовая прорваться слезами.
— Ты хочешь, чтобы их наказали?
— Да.
— Я чувствую, тебе надо мне что-то важное сказать?
— Да, но я пока не могу, — опять закипают слезы.
…В начале июля этого года житель Чебоксар Юрий Пичугин обнаружил в своем почтовом ящике странную находку. Юрий Викторович в Чувашии человек уважаемый и известный. Бывший главный художник Чебоксар, автор многих городских проектов, в частности, дивной красоты залива, после выхода на пенсию активно занялся правозащитной деятельностью. Он постоянный автор и дизайнер газеты «Взятка», чей главный редактор Эдуард Мочалов в 2007 году, пытаясь спасти от рейдеров свою агрофирму, поджег себя у Спасской башни Московского Кремля на Красной площади.
— Люди часто обращаются с жалобами, а единственная газета, которая не боится их публиковать, это «Взятка», — рассказывает Юрий. — Но в этот раз мне подбросили копии документов из следственного дела.
Там были объяснения Артема М., подозреваемого в совершении изнасилования Светланы Т. и самой потерпевшей, постановление о назначении молекулярно-генетической экспертизы, рапорт следователя по особо важным делам первого отдела на имя первого заместителя руководителя следственного управления СК России по Чувашской Республике А.Г.Митина. Причем если подозреваемого опрашивали в присутствии его законных представителей, то рядом со Светой не было никого, кроме врача больницы. Объяснение девочки занимает всего полстранички, но читать его спокойно нельзя.
Она рассказывает, что после отбоя пошла одна в туалет, у выхода ее ждали четверо мальчиков из ее отряда. Они силой потащили Свету в свою комнату, выключили свет. Девочка кричала о помощи, но ее никто не услышал. Трое подростков держали ее за руки и за ноги, а Артем «сделал ей больно». О том, что произошло, она рассказала вожатой Олесе (18 лет) и вожатому Саше (23 года).
Вожатый Саша не побежал к руководству лагеря, не вызвал полицию. Он сказал Свете, чтобы она шла спать. Случилось чудовищное ЧП, но гром не грянул. Девочка, пережившая тяжелейшее потрясение, не смогла даже сообщить о случившемся отцу, потому что сразу после ЧП у нее пропала сим-карта. Как она вообще дожила до конца смены, каждый день встречая своих обидчиков?
Почему преступление решили замолчать? Боялись огласки, не хотели запятнать репутацию лагеря? Вполне возможно. Но вот что странно: даже когда о происшествии стало известно в СУ СК Чувашии, проверка велась спустя рукава, хотя в подобных случаях следователи землю носом роют! В этом заговоре молчания есть и другой мотив, в котором уверены местные правозащитники: дело в громкой фамилии. Говорят, что Артем не только однофамилец, но, возможно, и родственник высокопоставленного сотрудника следственного комитета республики.
…Прочитав документы, Юрий Пичугин отложил все свои дела и поехал в деревню, где живут Терентьевы.
— Семья очень бедная, девочка крайне застенчивая и замкнутая, и разговаривать с ней очень сложно. Она практически не раскрывается, — делится Юрий Викторович. — Я предложил ее отцу написать заявление в Генпрокуратуру на имя Юрия Чайки и отвез его в Москву, к прокурору приемной Владимиру Белышеву. По приезде в Чебоксары вместе с правозащитником Юрием Шакеевым мы встретились с министром внутренних дел по Чувашской Республике генерал-майором полиции Сергеем Неяскиным. Он тут же набрал номер руководителя СУ СКР по Чувашии генерал-майора юстиции Александра Полтинина. Мы пробились к нему на прием и подали заявление. Но оснований для возбуждения уголовного дела не усмотрели.
Алексей Федяров, руководитель юридического департамента фонда «Русь сидящая», больше десяти лет проработал следователем в Чувашии, и драма деревенской девочки побудила его вникнуть в эту историю. А фонд уже договорился с московскими специалистами об обследовании Светланы и последующей реабилитации.
— Не имея доступа, сфотографировать эти материалы невозможно. Значит, их слил кто-то из СК, чтобы привлечь внимание общественности, — рассуждает мой собеседник. — Судя по документам, проверка велась из рук вон плохо. В материалах слишком много несоответствий и белых пятен. Зато зачем-то провели молекулярно-генетическую экспертизу. Даже интересно, какие следы биологического происхождения следователи надеялись найти через два месяца после совершения преступления?
***
Удивительное совпадение: буквально на следующее утро после появления поста Алексея Федярова в Фейсбуке СК Чувашии все-таки возбудил уголовное дело. Часть 3 статьи 131 УК («Изнасилование несовершеннолетней»).
На сайте СУ СК Чувашии есть соответствующая информация. Цитирую: «Уголовное дело возбуждено в целях установления объективной истины и всех обстоятельств произошедшего путем проведения комплекса необходимых следственных действий. По результатам расследования на основе оценки каждого из собранных доказательств с точки зрения их относимости, допустимости, достоверности и достаточности будет принято законное и обоснованное процессуальное решение».
Кажется, следствие не видит особых перспектив. Такие формулировки обычно пишут, когда хотят дело прекратить
Сразу после возбуждения дела к Терентьевым приехали следователь и адвокат по назначению.
— У меня изъяли мобильный телефон и жесткий диск, — с недоумением рассказывает Александр. — Копию постановления об изъятии не дали. Мне кажется, они теперь на меня ищут компромат, потому что я судимый.
В биографии Александра действительно не все гладко. Много лет назад он был осужден по статье 111 УК РФ («Деяния, повлекшие по неосторожности смерть потерпевшего»). Из шести назначенных судом лет он отбыл 3,8 и вышел по УДО.
Удивительно другое: почему следователь не изымает телефоны и жесткие диски у фигурантов дела? Подростки наверняка общались между собой по телефону и в социальных сетях. А недавно Артем удалил всю информацию со своей страницы в социальной сети. Говорят, что в середине учебного года он перевелся из престижной школы с кадетскими классами в вечернюю школу…
— Давая объяснение следователю, Артем, конечно, все отрицал, вплоть до знакомства со Светой. Но скажу так, — уверенно замечает Алексей Федяров, — за годы работы в следственных органах я не встретил ни одного случая, чтобы при групповом убийстве или изнасиловании хотя бы один их несовершеннолетних участников преступления не сознался. И тут речь не о пытках и давлении. Дело в грамотно построенной криминалистической тактике.
Медицинский психолог Любовь Ярдыкова отказалась ответить на мой вопрос о том, в каком состоянии была девочка, когда попала к ней на прием, сославшись на врачебную тайну. Доктор, которая, собственно, и вытащила из Светы признание, став, по сути, инициатором проведения следственной проверки, сцепила руки замком: так делают люди, которые боятся выдать какую-то информацию.
— Сейчас замечаем, что все свидетели по делу начали говорить, что девочка сама все выдумала, — сетует правозащитник Юрий Пичугин. — Это, конечно, очень удобная версия. Но разве Света склонна к фантазированию?
Классный руководитель девочки Ольга Валерьевна знает Свету уже 4 года. Учительница во всем винит ее мать, бросившую детей на произвол судьбы.
— Мать месяцами не могли найти. Света педагогически запущенная, ей трудно учиться. Не успевает за остальными она. По характеру девочка покладистая, если что попросишь — сделает.
— Вы не заметили в ней перемен после летних каникул?
— В конце сентября обратила внимание, что у нее волосы выпадают. Но она молчала. Света всегда была неразговорчивой.
— А мне она сказала, что раньше была веселой…
— Да, в пятом-шестом классах у нее был друг — мальчик из соседнего района. Они секретничали, смеялись. Потом он переехал, и Света осталась одна.
Она и сейчас одна.
Автор: Елена Светлова
