Если воспринимать мир с экрана телевизора или монитора, со страниц газет — покажется, мир сошёл с ума. Стихийные бедствия, техногенные катастрофы, войны, болезни — и, конечно, преступность.
Создаётся впечатление, что преступников и преступлений стало гораздо больше, чем десять, пятнадцать, двадцать лет назад. Вроде бы раньше и тех же педофилов было меньше. Ну, Чикатило, Фишер, ещё
«Конечно, преступности стало больше, довели страну демократы», — говорят те, кто недоволен нынешним общественно-политическим устройством России.
«Да бог с вами — раньше, при советской власти, было то же самое, просто многое замалчивалось», — возражают люди, так сказать, либерального направления.
Но что ни говори, а преступность существовала во все времена и при всех режимах. Банальная истина: полностью её не искоренить, такова уж природа человека. Можно только уменьшить, лучше до минимальных размеров.
В советское время официально считалось, что многие (если не все) преступления возможны только в «буржуазном обществе», а при социализме их «не может быть, потому что не может быть никогда». Разумеется, это оказалось простым советским лицемерием.
Как же бороться с преступностью? Всё вроде на поверхности: развивать правоохранительные органы, совершенствовать законодательную базу, судебную систему… Но главное — профилактика. Выявление причин — социальных, психологических — любого преступления в зародыше и устранение их. В теории таким образом получилось бы и полностью ликвидировать преступность: откуда она возьмётся, если причины устранены?
С другой стороны, получается: если во всём виноваты те или иные причины, то сам преступник не виноват ни в чём. За что его, в самом деле, наказывать? Это общество, семья, школа, педагоги, психологи, коллеги по работе, медицинские и социальные работники, государственные чиновники недоглядели за конкретным человеком, как говорится, упустили его. А теперь, как сказал профессор Преображенский, «нате вам Шарикова, ешьте его с кашей». И сам Шариков говорил: «Взяли бедное животное, исполосовали ножиком голову, а теперь гнушаются».
Будучи пойманными, большинство преступников давят на жалость: «Не мы такие — жизнь такая». Все они, если разобраться, так или иначе мстят окружающему миру за
Есть шутка — реакция на популярную психологическую теорию, описанную в сотнях книг и показанную в сотнях фильмов: маньяком может стать каждый, кому
Конечно, болезнь лучше предупредить, чем лечить. Если бы рак всегда выявлялся на ранней стадии, смертность от него была бы гораздо меньше. Если бы родители, прочие родственники, их друзья, знакомые, педагоги, педиатры, психологи и так далее выявляли «зачатки маньячества» у детей и принимали профилактические меры, маньяков было бы гораздо меньше.
Если бы да кабы, да во рту росли бобы…
Можно ли приставить к каждой семье и к каждому ребёнку психолога в обнимку с полицейским? Нельзя.
А собственно, почему нельзя?..
Технически это уже возможно. Компьютеры, Интернет, проводные и беспроводные информационные сети, камеры, датчики, микрофоны, спутники — ещё чуть-чуть, и можно будет проследить каждый шаг каждого человека на этой планете.
* * *
Страшилки о том, что искусственный интеллект рано или поздно захватит власть над миром и уничтожит человечество, были популярны давно. Ещё, собственно, не было компьютеров в современном понимании этого слова, а люди, устами фантастов и футурологов, уже начали опасаться, как бы чего не вышло.
Когда компьютеры «пошли в массы», эти страхи стали парадоксально сдуваться. Оказалось, что до искусственного интеллекта, равного и тем более превосходящего человеческий, ещё долго — а может, и всегда — будет, «как до звезды». Компьютер — прибор, выполняющий программы, написанные для него человеком, этим его способности и ограничиваются. Сам он ничего придумать не может, и слава богу.
Люди успокоились — и прозевали…
Долгое время компьютер «отсиживался» в своём закутке, на втором плане человечьей жизни и работы. Поиграть и поработать, поработать и поиграть… Человек смотрел телевизор, читал бумажные газеты и бумажные же книги, слушал музыку на «аналоговых носителях» и горя, как говорится, не знал.
Но умные люди довели компьютер до ума, и он вышел, словно тот ёжик из тумана, резать и бить.
Сначала расправился с дальними родственниками-конкурентами — бытовой радиоэлектроникой. Телевизоры, видеомагнитофоны, музыкальные центры, магнитолы и радиолы пали смертью храбрых; оставшиеся сопротивляются с отчаянием обречённых, но результат битвы предрешён. Мимоходом компьютер скушал плёночные фотоаппараты со всем трогательным фотолюбительским барахлом в придачу и повёл грандиозное наступление на Его Величество Бумагу. Книги, газеты, журналы, фотокарточки и прочая, с позволения сказать, полиграфия застонала, предчувствуя свой крах. (Она ещё, устами профессионально заинтересованных в ней людей, хорохорится: «мы вернём интерес к книге!», «людям интереснее и удобнее читать с бумаги!» — но цифровые «девайсы и гаджеты» уже властно указывают ей на ту же дверь, куда потопали кассеты и фотоплёнки.) Людям остаётся только невнятно и беспомощно лепетать о «шелесте страничек», как ещё несколько лет назад — об «очаровании негатива», «теплоте аналогового звука»… Брысь, прогресс идёт!
Цифровые щупальца уже повсюду. С каждым годом всё больше оплетают человечество — для его же блага, разумеется.
Тотальный контроль… Города и веси все по сантиметру отщёлканы со спутника, утыканы камерами.
Скоро всем раздадут биометрические паспорта, потом зашьют под кожу микрочипы, по которым с того же спутника местоположение любого можно будет определить с точностью до сантиметра.
«Умные дома» — в которых без электронной начинки и выхода в Интернет останется разве что ёршик для унитаза, да и то не факт, — станут следить за своими жильцами: вовремя ли приходят домой, правильно ли питаются, нет ли в естественных выделениях признаков зарождающейся болезни или употребления запрещённых веществ, не подвержены ли гиподинамии — вдруг слишком долго нежатся на диване и не подходят к физкультурным тренажёрам…
Ещё, короче, лет пять — и все окажутся накрыты глобальным электронным колпаком. На каждый роток — цифровой платок.
Ну и какие при таком раскладе преступления?.. Какие мазохисты-пофигисты станут их совершать? Стопроцентная раскрываемость, неотвратимость наказания из теоретического идеала юриспруденции станет суровой реальностью. Вообще никаких несанкционированных телодвижений.
Ать-два, ать-два… Шаг вправо, шаг влево — побег, прыжок на месте — провокация!
К кибернетике подключатся биология, генетика, медицина. Начнут «править мозг» преступникам и прочим «нестандартным», чистить гены, делать идеального человека светлого будущего.
Пророчества Кафки, Оруэлла, Замятина воплотятся «весомо, грубо, зримо». Добро пожаловать в Прекрасный Новый Мир.
Зато не станет преступности.
* * *
Верующие видят в этом предвестие Апокалипсиса. «Каждому будет поставлена метка на правую руку его и на чело его, и никто без этой метки не сможет…» — и так далее.
Либерально настроенные граждане вздыхают и готовятся к борьбе с «новым цифровым порядком». Начнётся — она, впрочем, уже идёт в виде противостояния спецслужб и хакеров — «технотронная война». На каждый датчик будут придумывать свой «антидатчик», делать подпольные операции по вырезанию микрочипов, перепрограммированию их и так далее. Тут либералы, которым «просто не хватает свободы», сомкнутся с «преступным элементом» — тотальная слежка не по вкусу ни тем, ни другим.
Но достаточно много людей считают: ну да, свободы будет меньше. Так законопослушных граждан это касаться и не должно. Пусть боятся преступники, извращенцы, неплательщики налогов и алиментов, наркоманы, алкоголики, прелюбодеи, террористы и прочие враги рода человеческого. Не нарушайте закон — и будет вам счастье.
Всё это утешительно. Только законы бывают разными.
Законы нацистской Германии — тоже законы, их тоже предписывалось соблюдать, и они с немецкой педантичностью соблюдались.
Тогда человечеству повезло. Не было у Гитлера цифрового колпака для всего человечества, так что многим врагам рейха удалось от ответственности уйти, поэтому рейх рухнул.
Теперь, ура технологиям, цифровой колпак практически готов, осталось заделать сравнительно мелкие прорехи.
Осталась одна надежда: Гитлера среди Владельцев Колпака не будет. Кто, в самом деле, будет пользоваться грандиозными возможностями тотальной слежки, смотреть бессонными ночами на мониторы, принимать решения, кому жить, кому сесть, кому умереть? Государственные структуры, спецслужбы, какая-нибудь объединяющая их глобальная организация…
Можно надеяться, что среди Владельцев Колпака все окажутся глубоко порядочными людьми, которые зазря никого не накажут.
Но здесь от нашей надежды ничего не зависит.
Ваш Роман Олегович Иванов
