В самом разгаре подготовка к съемкам нового художественного фильма по мотивам биографии Виктора Цоя. Режиссер картины народный артист России Алексей Учитель поделился с «Известиями» подробностями своего нового проекта и соображениями о состоянии отечественной киноиндустрии.
— Когда вы приступите к съемкам картины о Цое?
— Старт съемок запланирован на май 2019 года. Дело в том, что я лично знал Виктора — снимал его в своем документальном фильме «Рок», а после гибели музыканта выпустил еще один фильм, полностью ему посвященный, — «Последний герой».
В новом проекте с рабочим названием «47» — по предполагавшемуся названию его последнего альбома (в итоге вышел уже после смерти музыканта как «Черный альбом». — «Известия») — фигуры самого Цоя не будет. Это история о том, как гроб с его телом три дня везли из Юрмалы в Петербург. В том же автобусе ехали родные и близкие погибшего, а за рулем был молчаливый прибалт — по удивительному совпадению, как раз водитель «Икаруса», в который врезался Цой. Именно этого персонажа мне интересно сделать главным героем. Я уже заканчиваю кастинг, выбираю натуру. Персонажей в фильме будет много, и центральные роли сыграют очень известные актеры.
— Вы ведь, как правило, до последнего момента не можете определиться с исполнителями главных ролей...
— Верно, для этой картины я пока тоже не нашел главного героя (смеется). Зато практически все женские персонажи есть. Мне хочется, чтобы в фильме приняли участие Ирина Горбачева, Юлия Хлынина. Женщины в этой картине играют важную роль: это и жена Виктора, и его последняя любовь, а еще девушка-фотограф, которая при жизни музыканта была его настоящей тенью. Где бы он ни выступал, куда бы ни ездил — она всё время была рядом и снимала его. Фильм станет своего рода притчей о легендарном певце, но без него самого.
— Не боитесь, что на вас опять обрушится шквал критики? Можно вспомнить, как прошелся Борис Гребенщиков по предыдущей картине на схожую тему — «Лето».
— Это неправильно, и я категорически против такой реакции. Не буду скрывать: у меня уже сейчас есть определенные проблемы с сыном Цоя. Пусть люди высказываются, но когда они не дают возможности творческому человеку рассказать и показать, как он воспринимает того или иного персонажа, это просто безжалостно, чудовищно по отношению к автору. Противники у меня, конечно же, будут. Но я этого не боюсь.
— Еще в начале прошлого года вы говорили, что планируете работать над фильмом о Дмитрии Шостаковиче. В какой стадии этот проект?
— Раскрою вам секрет — вот уже два года я не могу найти достойного сценариста для этой истории. Хотя очень хочу снять фильм про Шостаковича. Там такие личные истории, совершенно фантастические! Я уже собирался выкупить права на книгу современного английского писателя Джулиана Барнса «Шум времени» — это не биография, а роман о Шостаковиче. Но пока ничего не получается, потому что представители автора требуют, чтобы я снимал на английском языке.
— Перед нашим интервью вы мне сказали, что ваши режиссерские планы расписаны на ближайшие пять лет. Этот срок включает только фильмы о Цое и Шостаковиче?
— Не только. Буквально неделю назад студия приобрела права на второй роман Гузель Яхиной «Дети мои». Эта книга восхитила меня своим масштабом, воображением автора.
— В случае с Яхиной не приходится ломать голову над выбором сценариста?
— Хотя Гузель окончила Высшие курсы сценаристов и режиссеров, писать сценарий она всё же не будет: сказала, что уже начинает работать над следующим романом. Проблема сценаристов в нашем кино стоит очень остро — у нас крайне мало качественных авторов. Даже если есть основа в виде книги, сложно найти адекватного кинодраматурга, который не превратит историю в банальность и не потеряет заложенное автором.
— В середине августа вы гостили на фестивале короткометражного кино «Короче». Судя по тому, что работы ваших учеников на конкурсе представлены не были, в Калининград вы поехали в поисках «свежей крови»?
— Да, только свежей крови не для себя (смеется), а, если говорить пафосно, для нашего кинематографа. Поскольку студия «Рок», которой я руковожу, специализируется на полнометражных дебютах, я приехал в Калининград с определенной целью: посмотреть короткометражные работы и определить, кто в перспективе мог бы перейти в большое кино. Это касается не только режиссуры, но и актерской, и, кстати, сценарной работы тоже.
Режиссер Алексей Учитель и директор департамента кинематографии Министерства культуры РФ Вячеслав Тельнов (слева направо) на церемонии открытия российского фестиваля короткометражного кино «Короче»
— Увидели что-то достойное?
— Да, но по понятным причинам не буду называть тех, кого присмотрел. Интересные ребята есть, хотя и не так много, как хотелось бы. В целом я доволен, что посетил фестиваль.
— Сразу несколько проектов вы разрабатываете как продюсер. Расскажите об основных.
— Талантливый режиссер-дебютант Филипп Юрьев будет снимать на Чукотке проект «Китобой». Он писал сценарий целых семь лет, и на днях они с командой наконец-то уехали на выбор натуры. Филипп придумал замечательную историю. Думаю, это будет синтез, который я так люблю: фильм будет брать фестивали, но и зрителей он заинтересует. Съемки назначены на весну следующего года.
Уже закончили снимать еще один режиссерский дебют — картину «Битва» моего ученика Анара Аббасова с Риналем Мухаметовым в главной роли.
А главный для студии проект в этом году — фильм «Стрельцов». Лично для меня это особая головная боль, потому что его снимает мой сын Илья. По этой причине на мне в два раза больше ответственности, а сын меня еще и не подпускает к работе, я разве что только иногда по телефону могу что-то посоветовать.
— У него комплекс сына большого режиссера?
— Я и сам когда-то такой комплекс испытывал — мой отец был известный документалист (режиссер и оператор Ефим Учитель, народный артист СССР. — «Известия»). Поэтому Илью прекрасно понимаю.
— Главную роль в «Стрельцове» исполнит Александр Петров. Вам не кажется, что его частые появления в кино могут утомить зрителя?
— Думаю, в этом фильме он будет интересен зрителю. Для него это совсем новая работа, в ней он другой. Для меня это важно: если я беру известных актеров, то стараюсь, чтобы они попали в необычное для себя «русло». В данном случае мне хотелось настроить Сашу на более «человеческую» волну. Мне кажется, это удается.
— Аглаю Тарасову недавно спросили: «Каково это — строить карьеру актрисы, когда твоя мама — Ксения Раппопорт?» У вас же хочется спросить обратное: что чувствует признанный режиссер, сын которого идет по его стопам?
— Главное, чтобы он не был похож на меня в том, что делает. Судя по всему, у Ильи с этим всё в порядке. Я считаю, что мой сын должен крепко овладеть ремеслом: научиться работать с актерами, строить мизансцены. Всё остальное от меня не зависит — это уже вопрос таланта и опыта. Не жизненного — я никогда не считал, что 25-летний человек не может снять хорошее кино. Я говорю о производственном опыте, особенно важном при съемках массовых сцен.
Илья самостоятельно подобрал замечательную команду в «Стрельцове». У них молодая съемочная группа: и операторы, и исполнительный продюсер. Я вижу, как они все этим горят. Но сделать фильм и своеобразным, и интересным зрителям — крайне сложная задача для любого режиссера, а для этих ребят — тем более. В этом плане я за них переживаю.
— А ваши дочери Маша и Аня не смотрят в сторону кино и театра?
— Как не смотрят? Старшая, Аня, у нас уже спектакли сама ставит, пытается делать какие-то свои композиции, очень хорошо поет и танцует. Маша немного другая. Мне кажется, она более склонна к режиссуре. Но она еще совсем маленькая. Посмотрим... Думаю, что могут сыграть свою роль не только папины гены, но и мамины (актрисы Юлии Пересильд. — «Известия»).
— Сейчас модно говорить: «Мне не важно, кем будет мой ребенок, лишь бы счастливым был». И всё же, признайтесь, вам бы хотелось, чтобы дочки продолжали ваше дело?
— Если я скажу, что не хочу, это будет неправдой. Но мне также не хочется, чтобы они пришли в профессию, но были в ней средними. Это самое опасное, если они будут такие... никакие. И в режиссуре, и в актерском деле нужно быть на пике, только тогда есть какой-то смысл этим заниматься. Я так считаю. Если вы занимаетесь балетом, потратили много лет и здоровья на учебу, а в результате остаетесь в четвертой линии кордебалета на всю жизнь — это, мне кажется, самое страшное.
— В одном интервью вы признались, что из-за большого количества работы по-прежнему уделяете мало времени семье. Неужели с появлением младших детей у вас не произошла переоценка ценностей?
— Я очень хочу общаться с дочками больше, хочу даже иногда проводить с ними время один, без мамы. Но, к сожалению, на мне навешано столько всего — и студия, и продюсерская деятельность, и личная режиссерская, и фестиваль «Послание к человеку»... Кроме того, у меня мастерская во ВГИКе — 25 человек. Я с ума схожу из-за собственного метода, с помощью которого пытаюсь сделать их хорошими ремесленниками — каждые полгода, начиная с первого курса, они должны снимать по фильму. Получается, что мне надо зимой посмотреть 25 фильмов, а потом столько же летом. И так четыре года подряд, плюс дипломные работы. Это тоже колоссальная нагрузка. Поэтому времени нет ни на что.
— Неужели нет желания себя хоть немного разгрузить? Творческая жадность?
— Конечно, такие мысли бродят. Но пока силы мне позволяют всё это делать, не могу отказаться. Я во ВГИК не хотел идти, а сейчас уже без этого не могу
Наталья Васильева
