Раннее утро. Доброе утро. Спокойное утро.
Мы никуда не торопимся: сегодня последний день действия нашей визы.
Наверное, если мы запоздаем на день-два, нас простят и выпустят из-за кордона, но лучше не нарушать. Так говорит Павел Вячеславович Померанцев — и я ему верю.
Померанцев по городу Лодзю ездит так, как будто он всю жизнь здесь жил.
Я смотрю по сторонам — и морщусь: резкое отличие от всего увиденного ранее! Никакой это не Запад, никакая не заграница. Это плохой «совок». Наследие Союза Советских Социалистических Республик в Польской Народной Республике.
Поляки приветливы, но все углублены слишком в себя. Наш путь лежит в Варшаву. Дороги плохие. Мы столкнулись впервые с пробкой именно по дороге в Варшаву. Где-то загорелся автомобиль, и перекрыли всё движение.
Поехали по встречке (все ринулись по встречке, а до этого два часа стояли в пробке, — и мы за ними). Потом наконец мы вырвались «на свободу», и по дороге в Варшаву нас тормознул полицейский — превышение скорости.
Платите штраф, и всё тут!
Штраф платить не хотелось.
Мне с трудом удалось уговорить их дорожную полицию простить нас. Полицейский долго что-то выговаривал Павлу Вячеславовичу на польском. Павел Вячеславович отвечал ему на английском, я всё время убеждал нас простить на русском.
В результате права нам отдали: победила польско-российская дружба.
Въехали в Варшаву.
Ехали по Варшаве, и я думал: а не поискать ли нам киностудию, не разыскать ли Анджея Байорака (моего польского друга — мы с ним виделись несколько раз в Москве)...
Ехали по Варшаве, а я вспоминал Збигнева Цыбульского, Ежи Кавалеровича, Анджея Вайду, Барбару Брыльску... С ними я встречался по нескольку раз в Союзе кинематографистов, на фестивалях, разговаривал, гулял по Москве, сидел в столичных кафе...
|
|
|
|
|
Збигнев Цыбульский умер в 1967 году.
Ежи Кавалерович ушёл из жизни в 2007 году.
Анджей Вайда жив, ему 85 лет.
И
Наверное, Павлу Вячеславовичу Померанцеву было бы интересно послушать мои разговоры с Вайдой, Брыльской... Но я не стал искать номера их телефонов. Хотя, думаю, они бы согласились встретиться.
По Варшаве мы проехали транзитом. Посмотрели на город — и отправились в Минск. Доехали до Бреста, а там недалеко Жабинка, в которой живут Александр Владимирович Левонюк и его жена Ирина Александровна Одинец. Это наши представители в Белоруссии. Помимо деловых отношений у нас личная симпатия друг к другу. Мы встречались в Москве.
Подъезжаем к Бресту — и всё время звоним Левонюкам: вот-вот будем у них в гостях и сможем обняться. От Бреста до Жабинки — двадцать минут езды.
Скоро сказка сказывается, да не скоро дело делается... В Бресте, на границе, — огромнейшая очередь из машин. Движемся с черепашьей скоростью. Через каждые полчаса звоним Левонюкам: вот-вот, скоро будем... И это продолжалось три часа. Когда разговаривали с пограничниками, то они валили всё друг на друга: поляки — на белорусов, белорусы — на поляков.
Ощущение, будто поляки и белорусы в сговоре — решили испортить всем настроение и сделать так, чтобы водители и пассажиры возненавидели и Польшу, и Белоруссию...
К ночи прошли пограничный контроль. Звоним Левонюкам: может быть, отложить встречу?
Они уговорили не откладывать. И верно: зачем откладывать? Они ждали нас целые сутки, готовились, а мы не приедем?..
Точку пересечения назначили у одного из съездов с кольцевой дороги вокруг Бреста.
Как мы встречались — это всё походило на скверный шпионский фильм. Поехали в кафе, а оно до одиннадцати вечера только работает. И тогда мы отправились к Левонюкам домой.
Там отлично перекусили и славно пообщались. Затем поехали смотреть их великолепный канцелярский магазин.
Левонюки уговаривали нас остаться ночевать, но я ни в какую не соглашался.
— В Минск, в Минск, в Минск! — кричал я, как взывали сёстры в одной пьесе Чехова: в Москву, в Москву, в Москву...
С Александром Леонидовичем и Ириной Александровной — умными, добрыми, трогательными, искренними — мы обсудили проблемы современной педагогики, говорили о развитии нашей фирмы, выслушали их рассказ о предпринимательской деятельности и о той ситуации, что сложилась сейчас в Белоруссии.
Как жалко, что не было среди нас Павла Павловича Бородина! Ему было бы интересно поговорить с Левонюками. Хотя, конечно, Павел Павлович знает всё лучше Левонюков.
Не хотелось прощаться — но пришлось.
В седьмом часу утра мы приехали в Минск и поселились в гостинице «Турист». Впервые у нас потребовали у двоих паспорта, долго читали мораль, как полагается себя вести, — и вообще я почувствовал себя в
Всё. Сейчас спать, только спать! Померанцев уже дрыхнет в своём номере.
Ваш Владимир Владимирович Шахиджанян
P.S. Связь времён... Как быстро из нынешнего века можно оказаться в прошлом! Вот вам и победа социализма над капитализмом. Это я про Польшу, Белоруссию — и Россию...
«Жизнь. Понимаю её всё меньше и меньше и люблю её всё больше и больше!»Жюль Ренар
