Умер Владимир Чуров. Часто в подобных скорбных случаях говорят: ушел не просто человек, ушла эпоха. Но к смерти бывшего председателя Центральной избирательной комиссии России этот жанровый штамп совершенно не применим. И вовсе не из-за незначительности исторической роли ушедшего. Все как раз наоборот: Чуров был одним из тех, кто сформировал эту эпоху. Он ушел, а эпоха никуда не делась, эпоха здравствует и процветает. В том числе благодаря стараниям Владимира Евгеньевича Чурова.
«О мертвых либо хорошо, либо ничего, кроме правды». Так изначально звучала максима, впервые сформулированная древнегреческим поэтом Хилоном из Спарты. Последующим поколениям она показалась чересчур суровой, посему была урезана до «либо хорошо, либо ничего».
Что, пожалуй, верно. Ибо что такое «правда», все понимают по-своему. Если речь идет о проводах обычного, не «исторического» человека и, соответственно, относительно узком круге провожающих его родственников, друзей, соседей, то какого-то единства во взглядах на усопшего еще удается достичь. И то не всегда. А в отношении фигур, оставивших более-менее значительный след в истории, консенсус совершенно исключен.
Как, например, оценить этот след в случае Владимира Чурова? Кто-то скажет: «Отладил, настроил избирательную систему, упрочив, таким образом, политическую стабильность». А кто-то вспомнит историю о 146 процентах: в декабре 2011 года во время думских выборов телеканал «Россия 24» показал в прямом эфире со ссылкой на данные ЦИК предварительные результаты голосования по Ростовской области, согласно которым явка избирателей якобы достигла названного фантастического уровня. Даже чуть более высокого — 146,47 процента.
Сам Чуров называл это организованной врагами России провокацией: «Ошибочная картинка на одном из центральных телеканалов про 146 процентов была подготовлена и запущена человеком, который затем получил очень неплохое место за океаном». Но оппозицию такие объяснения, естественно, не удовлетворили. Тем более что это была далеко не единственная претензия оппозиции к этим выборам. Да по другим выборам таких претензий тоже было хоть отбавляй.
Но сегодня, естественно, не об этом. Сегодня — о том хорошем, связанном с именем Владимиром Чуровым, что не вызывает никаких споров. Таких фактов в биографии Владимира Евгеньевича, слава богу, тоже немало. Можно вспомнить, например, о его вкладе в науку и технику: в 1977–1991 годах он трудился на различных должностях в опытном конструкторском бюро аэрокосмической аппаратуры «Интеграл» Ленинградского госуниверситета. Чуров — автор примерно трех десятков научных работ.
В политику он пошел в 1990 году и здесь тоже «халявщиком» не был. Карьера развивалась далеко не стремительно: 1991–1993 гг. — депутат Ленсовета; 1991–1995 гг. — главный специалист Комитета по внешним связям администрации Санкт-Петербурга, затем — начальник управления международного сотрудничества комитета... Медленное, упорное карабканье по ступенькам служебной лестницы.
Но потом случился настоящий взлет: в декабре 2003 года Владимир Чуров был избран депутатом Государственной думы РФ IV созыва по списку ЛДПР (в партию, правда, так и не вступил). А еще через три года с небольшим, в марте 2007-го, стал председателем Центральной избирательной комиссии и в этой должности пребывал в течение 9 лет, до марта 2016-го.
Кто составил протекцию Чурову на федеральном этапе его карьеры, загадкой, конечно, не является. Ясно, что несколько лет работы в питерской мэрии под началом Владимира Путина сыграли здесь, мягко говоря, не последнюю роль. Приверженность Владимира Евгеньевича командному духу нельзя не отнести к положительным для политика качествам. Не был, не состоял, не изменял... Главным исповедуемым Чуровым политическим принципом было: «Путин всегда прав».
Можно также вспомнить его увлеченность историей, его литературное творчество — перу Владимира Чурова принадлежит несколько опубликованных художественных произведений. Можно, наконец, вспомнить его бороду — в том числе и из-за нее экс-председателя ЦИК прозвали «волшебником». В пору его работы на посту «главного по выборам» многих и он, и его борода раздражали. А сейчас... Нет, о ностальгии, пожалуй, говорить пока рановато. Но чем дальше, тем больше кажется, что «волшебник» с его бородой — все-таки не самое плохое, что было в нашей истории.
Кирилл Иванов
