В песне 1929 г. троцкисты высмеивали наступление на свободу слова в СССР: «В снегах холодных ты остудишь былых речей горячий тон. Уедешь дальше – тише будешь: таков закон, таков закон». За подобные песни легко можно было отправиться к «холодным снегам» уже тогда по 58 ст. УК РСФРС (антисоветская агитация). Но жанр оставался неистребим: порой только так советский человек мог выразить свои представления об Иосифе Сталине.
Властям, конечно, хотелось бы, чтобы народ в анекдотах высмеивал лишь тех, кого она сама назначает своими врагами и врагами народа. Вот только так редко получается. Обычно острие политического юмора направлено на вождей и их типичных последователей. И чем сильнее давление на общество и свободу выражения мнений, тем пышнее расцветает жанр анекдота, тем более виртуозно и находчиво вплетаются в анекдоты скрытые смыслы и эвфемизмы. Так было и во время правления И. В. Сталина. Анекдот стал формой выражения социального протеста.
Когда сегодня некоторые наши сограждане испытывают ностальгию по сталинскому времени, они связывают с именем вождя его достижения. Еще в 1930-е гг. формировался культ личности. Всему хорошему неизменно старались добавить определение «сталинское»: сталинские пятилетки, сталинские соколы, орлы и т. д. Личность вождя рисовалась добродушной, но волевой, заботливой, сильной и мудрой, справедливой и энергичной. Но было и другое видение. Народ, опираясь на критические способности, создавал в своем фольклоре совсем иной образ Сталина: жестокого политика, которому наплевать на судьбы простых граждан, образ выскочки, «бывшего семинариста» и лживого диктатора, предавшего идеи революции.
Историки А. С. Архипова и М. А. Мельниченко собрали в труде «Анекдоты о Сталине» (М., 2009) огромное количество текстов, в которых высмеивались разные стороны советской политической жизни. Мы поделимся с вами некоторыми из них.
Как Сталин следует идеям Ленина
Гражданка Райхер: «Первый слог моей фамилии — то, что хотел дать нам Ленин. Второй — то, что дал нам Сталин»
***
Ленин воскрес, видит, что находится в массивном здании, охраняемом часовыми.
— Я, должно быть, в тюрьме, контрреволюция победила.
Находит телефон и спрашивает Троцкого. Никакого Троцкого нет. Еще больше укрепляется в убеждении, что контрреволюция победила. Звонит Рыкову в Совнарком, Зиновьеву в Коминтерн, Бухарину в «Правду». Никого нет.
— Но, может быть, хоть партия существует?
Звонит в секретариат ЦК:
— т. Сталин?
— Что вам нужно?
Ленин объясняет ему положение. Сталин слушает его, одновременно берет другую трубку и звонит в ГПУ:
— Тут старик, хочет слишком много знать, успокойте его. (1934 г.)
О свободе боде слова
Молотов приходит к Сталину и рассказывает: «Вот, в «Правде» было написано, что на такой-то площади построен шестиэтажный дом; а я проходил по этой площади и никакого шестиэтажного дома не видел». Сталин: «Ты бы вместо того, чтоб по улицам шляться, газеты повнимательнее читал». (1933 г.)
О недоедании
Встретились двое детей. Мальчик из Америки обращается к другому, из Советского Союза:
— Ага, а у нас шоколад есть!
— Зато у нас Сталин есть!
— Сталин может и у нас быть.
— Тогда у вас шоколада не будет! (1930-е)
***
Американец и русский поспорили, кто более великий деятель: Гувер или Сталин.
— Гувер — величайший человек. Он отучил наш народ пить. [отсылка к «сухому закону» — прим. ред.]
— А Сталин отучил нас есть!
