Зайти в забитый сотней таксистов конференц-зал Филевского автобусно-троллейбусного парка в юбке-карандаш — уже стресс, а я еще и опоздала — ранним утром третьего дня недели таксист волевым решением выбрал маршрут по Третьему.
— …Это универсальная программа обучения, которая может быть приспособлена для всех — от руководителей до водителей, — рассказывал журналистам в обрамлении буквы «П» из столов в дальнем конце зала исполнительный директор «Транспортной Ассоциации Московской Агломерации» Норайр Блудян. Кратко прошелся по 8-часовому курсу, разработанному совместно с таксомоторным сообществом Москвы — от техзадания до специфики организации процесса перевозок — и выделил особо: — Важная часть — обучение водителей английскому. Мы понимаем контингент и уровень знания наших учеников, и с этим пониманием мы также разработали небольшой русско-английский разговорник.
— Задача — не обучить за столь короткое время языку, а снять психологический барьер в отношении общения с иностранным пассажиром, — на всякий случай пояснил заместитель руководителя Департамента транспорта г. Москвы Дмитрий Пронин.
Я обернулась на довольно чинно пережидающий пресс-подход «контингент»: скинутые на пол шлепки; стильный кэжуал; шорты ниже колен; дорогие ботинки. Такие разные, но сегодня вместе. Организованные правительством Москвы «для максимально качественного обслуживания болельщиков» курсы начались на прошлой неделе. Говорят, на аккредитованных к ЧМ автомобилях смогут работать только водители, получившие сертификат курса — 17 вопросов тестирования в конце. Нет — придется пересдавать.
Фото: Алла Гераскина / «Новая газета»
Всего, по словам Дмитрия Пронина, аккредитацию на ЧМ прошли 33 компании и 4832 автомобиля. К основным объектам чемпионата смогут подъехать только они. Ожидать клиентов на специальных парковках возле стадионов — тоже.
— А не вздернут ли цены на такси и аккредитованные, и нет? — спросила я Дмитрия Пронина. — Граждане волнуются.
— История с такси городом не регулируется, это свободный экономический рынок, и субъекты предпринимательской деятельности вправе устанавливать свои тарифы, — объяснил мне он. — Единственное законодательное требование, которое существует, — пассажир имеет право ознакомится с тарифами и согласиться с ними или нет. В последнее время у нас так решается вопрос с рынком, чтобы не было перекосов, и тарифы год от года снижаются. Мы уверены, что те рекомендации, которые мы даем по тарифам, будут услышаны.
— Здравствуйте, уважаемые слушатели, меня зовут Элиза Кареновна, и сегодня мы с коллегой Анастасией Александровной презентуем для вас разговорник, — первая «сессия» наконец открылась, и слушатели оживились. Преподавательницы были молоды и хороши собой.
Начали с первой страницы разговорника: приветствие, прощание, благодарность, извинение и обращение. Определили разницу между hello и you are welcome, excuse me и sorry. Нестройным хором повторили по-английски: «Желаю удачи вашей команде» и «Добро пожаловать в Москву».
Фото: Алла Гераскина / «Новая газета»
— Ну а че, так, в принципе, можно общаться… — рядом со мной на первом ряду водил пальцем по странице разговорника Вадим с очень грустными глазами, в водителях с 12-го года.
— А если спросят, сколько стоит? — спросила я.
— Если ничего не понимает, я беру бумажку, цифру рисую, и все, — пожал плечами Вадим. — Они тут подводят к тому, что без разговорника работы никакой не будет. У меня единственный случай был — я одного китайца возил сорок минут, и он так и не смог мне объяснить, куда ему надо. Привез обратно.
— Учить-то будете? — я кивнула на разговорник.
— Да я уже месяца три назад книжку купил — «Английский для детсада».
— Занимаетесь?
— Еще не открывал, — признался Вадим. — Я знаю, как я буду. У меня дочка по-английски шпрехает, я ее набираю, даю трубку иностранцу, он с ней разговаривает, потом я беру телефон, она мне переводит, все.
Фото: Алла Гераскина / «Новая газета»
Элиза Кареновна закончила с разделом «Коммуникация» («Пожалуйста, говорите медленнее», «Куда вас подвезти?», «Давайте воспользуемся мобильным переводчиком») и решила закрепить материал повторением: — Как мы скажем «Доброе утро»?
— Гуд морнин, — пробурчал Вадим.
— Спасибо?
— Сори! Ой.
— Пожалуйста?
— Экскьюзьми! Ну да — плиз.
— А как вы скажете «Сейчас, подождите минутку?»
— Момэнт! — окончательно забил на разговорник Вадим.
Фото: Алла Гераскина / «Новая газета»
Потом все еще пропуски в предложениях заполняли и искали в правом столбике на экране, ответы на вопросы — в левом. И наступила перемена, и потянулись на перекур — за ворота парка.
— Как считаете, нужно вам это для работы? — спросила я первую высыпавшуюся десятку.
Заговорили хором: «Нет!», «Ну, может, и нужно», «Да я давно переводчик скачал!», «Для освежения, что ли».
— Это нужно было делать не впритык, а в феврале, марте, — сладко затянулся сигаретой на жарком, почти июньском солнце мужчина в рубашке с разноцветными цветами.
— Да зачем? Нужно выучить одно слово — «ван саузенд» (одна тысяча — ред.), и все, — заявил его крупный, внушительный коллега в белом поло. — Можно открыть окно? Окей, ван саузенд. Сядь и не вертись. Все отлично, не жалей наличных, — строго продекламировал он, и все загоготали, а я про «психологический барьер» вспомнила.
Фото: Алла Гераскина / «Новая газета»
Народ все прибывал за околицу. Я сжала кулачки и крикнула:
— Мужчины, а есть кто-то, кто действительно английский знает?
— Ну, я знаю, — исподлобья поглядел на меня мужчина средних лет. — Преподаватель у меня была англичанка… И португальский еще. Я вам одно могу сказать — из центра и обратно никого возить не буду! — перешел на свое злободневное он. — 81 камера: пассажир за 10 секунд должен успеть выскочить или вскочить. Не успеет — мне 3 тысячи. Пешеходная зона! — кто-то слева уже протягивал в зону моей видимости телефон со списком камер. — А вы говорите, еще и на английском.
— Пусть таджикский учат! — гаркнул кто-то чуть вдалеке. — Тоже мне, приехали в Москвостан! — и все снова загоготали и стали слушать историю: — Мне пассажирка рассказывала — подъезжает к ней орел, две минуты едут, вдруг он останавливается и говорит: «Я воды куплю». А она такая интеллигентная дама — в академии преподает, говорит: «Да, конечно». Он закрыл ее на центральный замок и ушел. Вернулся через 40 минут на голубом глазу: «Мне надо было помолиться». Вот его английский.
Фото: Алла Гераскина / «Новая газета»
— А мы вот с иностранцем недавно подошли узнать у ожидающего напротив Кремля таксиста, сколько будет стоить до Китай-города, — тоже решила рассказать историю я. — Иностранцу тоже сказали «ван саузенд».
— Нормальная цена!! — очередной хохот. — Тем более у тех, что «ожидают»!
— А вы ожидали, что меньше скажут? — уточил у меня мужчина в поло. — Не, ну это как в фильме «Такси» — плох тот турист, которого не обманули. Ну а что — если вы приезжаете куда-нибудь, особенно в латиноамериканскую страну, вы думаете, вам честно скажут цену?
— А как же имидж города? — брякнула я.
— Нет, подождите, пошла какая-то подмена понятий, — заволновался мужчина. — Человек пришел на работу. У него какая задача — имидж Москвы или заработать? Давайте определимся.
— А это разве между собой как-то ээ… нивелируется? — нашел слово густобровый красавец рядом. — Вы куда приехали? В Москву — один из самых дорогих городов мира. А он хочет за три доллара ехать? Нет. Имидж мы поддерживаем.
— Агрегатор — тогда цену честную получите, — тихо вставил неприметный мужчина справа.
— В агрегаторе они как раз получают нечестную, — снова заволновался тот, что в поло. — Честная — с руки. А агрегатор — это разводилово водителей. Просто зажимание гаек до такой степени, что люди за еду начинают работать. Сами слепили игрушку за три рубля…
— А тарифы на ЧМ будут агрегаторы устанавливать? — спросила я.
— Какие агрегаторы, у нас свои тарифы на приборной доске! А агрегаторы обнаглели и свои внутренние проблемы решают за наш счет. В общем, давайте не будем прибедняться, — подвел итог он. — Услуга оказана качественно? Вовремя? За-пла-ти. Прилетели? Учите русский. Таджикский. Узбекский. Страна у нас многонациональная. Пока все языки выучат, как раз чемпионат закончится. Но ничего, пригодится.
— Вроде загоняют нас опять в стойло, да? — взглянул за ворота совсем молодой парень. Потихонечку пошли.
До вечера было еще как минимум пять «освежающих» часов: федеральное и региональное законодательство, правила перевозки, основы поведения на дорогах и общения с клиентами, обслуживание маломобильных пассажиров, типичные маршруты для болельщиков и тарифы на них. До чемпионата мира — две недели.
