Это было в конце шестидесятых. Теплый летний вечер субботы, около 20 часов. Быстро темнело.
Наша бригада Минской Скорой помощи проезжала по улице Веры Хоружей. Мы недавно получили легкий вызов «у мальчика восьми лет болит живот» и, не спеша, двигались к улице Калинина.
Вдруг захрипела рация и голос диспетчера спросил :
-Кто в районе бульвара Шевченко, срочно ответьте!
Мы были рядом, и я отозвался.
-Бригада 10, ваш вызов я снимаю. Быстро езжайте на улицу Каховскую. Во дворе дома №… на скамейке женщина, отравилась…
Это было рядом, мы развернулись и через
Дворы освещались только светом из окон. При свете фар мы увидели большую толпу, которая клубилась возле одного из подъездов. Люди лезли один на одного, чтобы увидеть редкое зрелище. Громко сигналя, мы подъехали вплотную и вышли из машины. Водитель включил поисковую фару и осветил место действия.
Пробившись через толпу, мы увидели женщину. Она сидела на скамье, запрокинув голову и широко раскинув руки по спинке. По виду лет
Лицо было синим, на губах пузырилась кровавая пена, изо рта вырывалось хриплое дыхание. Остро пахло уксусом. На земле валялась скорлупа нескольких яиц. Двое сочувствующих обмахивали женщину газетами.
Несколько секунд я подумал — есть два варианта : везти сразу во Вторую клинику, это близко, или вначале оказать помощь на месте.
Если хватать и везти — будет быстрее и меньше хлопот, но, возможно, хуже для больной — химические ожоги требуют быстрого удаления кислоты, попавшей в пищевод и желудок.
Если оказать помощь на месте — возни больше, но прогноз может быть лучше.
Решено — помощь на месте.
Моя помощница на соседней скамейке раскладывала ящик с лекарствами.
-Все отойдите, это не цирк! Дальше, дальше! Кто ее родные или подруги?
— Мы, мы! — ответили две толстухи. Мы уже спасали ее — давали яйца глотать, соду пить…
-Вот этого не надо было делать, только кровотечение усилилось… Где она живет?
-Третий этаж…
Домой тащить нет смысла, подумал я…
— Кто на первом этаже живет?
Подошли три соседки.
-Несите ведро холодной воды
-Сейчас, сейчас, доктор… — и разбежались по своим квартирам.
-Аня, набирай три шприца — морфий, атропин, папаверин на физрастворе, один за другим.Попадешь в вену?
-Постараюсь…
-Посветите кто-нибудь фонариком!
Фонари нашлись у трех мальчишек и они, гордые участием в событиях, вышли на передний край.
-Светите фельдшерице, да как следует!
Принесли ведра и масло.Я подозвал одну из женщин.
-Будешь подавать мне воду.
Из ящика достал толстый зонд с воронкой, смочил его в масле и с трудом, с двух заходов, ввел в желудок.
Залил в желудок около литра воды и наклонил пострадавшую вперед. Вода с рвотными массами,яйцами и кровью хлынула из воронки в ведро и мне на брюки и обувь. Ближайшие отшатнулись от запаха…
Женщина стала вставать и метаться…
-Держите ее за руки и плечи, не давайте вставать, сейчас вырвет зонд!
Двое мужиков схватили пациентку..
-Да не так сильно, вы ей руки оторвете! Анечка, вводи в вену! Молодец, попала с первого раза!
Пока Аня делала инъекции, спросил у ближайшей соседки —
-Что у нее случилось?
-Доктор, они с мужем уже пять лет живут, а детей все нет. Она и лечилась, и к бабкам ходила — все без толку… Мужик начал пить, распился…Как напьется — стал ее бить. Она все терпела, терпела…
-Ладно, позже дослушаю… Аня, продолжай промывать, пока вода в ведре кончится.
Я пойду чуть-чуть смою с брюк рвоту, нам же еще в больницу…
-Доктор, зайдите к нам на первый этаж, там смоете…
Словоохотливая женщина продолжала с того места, на котором остановилась:
-Да, так я говорю… А сегодня мужик ейный пришел опять пьяный, подбил ей глаз и говорит:
— Все, хватит. Ты старая и больная сука. Детей от тебя не дождешься… Надоели мне твои болезни, твои доктора и сама ты мне надоела… У меня есть молодая баба, уже полгода живу с ней. Работает на стройке, в общежитии живет.
Сегодня она мне сказала,что беременная. И будет у меня сын… С тобой я разведусь, мою новую жену возьму сюда, а ты иди, куда хочешь. Ищи себе квартиру или езжай в деревню к своей матери…
Ладно, можешь пожить еще немного с нами, но веди себя тихо, ты меня знаешь…
Дал ей по другому глазу и ушел…
Кое-как я замыл брюки и вышел. Вода в ведре кончалась, я вынул зонд из пищевода, больную уложили на носилки, прикрыли одеялом из пакета,
-Кто с ней поедет? — Вызвалась моя рассказчица —
-Поехали во Вторую клинику. Ставьте носилки в машину, едем быстрее.
В те годы не было токсикологических отделений, возили в клиники по месту жительства.
Добрая соседка продолжала:
-Катька прибежала ко мне — ни жива ни мертва…
-Все, я жить не буду, я себе что-нибудь сделаю… Идти мне некуда, а жить с его бабой в нашей двухкомнатке, да на одной кухне — нет, лучше умереть…
-Я успокаивала ее. — Катька,да что ты говоришь такое, и не думай себе, ты что? Перемелется, найдешь себе работу хлебную, вдовца с ребенком, у меня на примете есть один… А она мне —
-Нет,нет,я
-А минут через десять постучала ко мне, вся синяя, хрипит, на губах кровь, в руке зажата бутылочка такая, треугольная из под эссенции…
-Вот, я ему доказала… — и бегом во двор…
-Мы в Скорую звонить… Хорошо, быстро приехали…Доктор, она будет жить?
Больная открыла глаза —
-Доктор, больно, все горит…
-Потерпи, уже подъезжаем…
Катя осталась жить — мы быстро приехали, промыли и доставили в стационар…Через несколько месяцев наши выезжали к ней по старому адресу. Она жила одна.
Но такой жизни не позавидуешь. Бесконечные бужирования пищевода — и новые рубцы…
Неудачная пластика пищевода. Хроническая почечная недостаточность. Крохотная пенсия…
И всего несколько жестоких слов…
Нет, уж если решаться на суицид, то только не эссенция…
И ненадежно, и мучиться всю оставшуюся жизнь…
