Приходит молодой человек устраиваться на фирму. Шеф сидит за столом, на шее золотая цепь, манера поведения соответствующая его положению. И вот он говорит:
— Ну что, братан, присаживайся, как тебя зовут?
— Николай.
— Ага, значит так, Колян, приходишь в понедельник, как можно раньше — часиков в 11, в 12. Приходишь и работаешь.
— А в чем будет заключаться моя работа? Я умею на компьютере, машину вожу, два высших образования…
— Да это все фигня, найдем тебе какое-нибудь занятие. Самое главное — в четыре часа у нас планерка. Мы собираемся у меня в кабинете — водка, виски, закусочка и т.д. И до утра гудим.
— Прошу прощения, но я не пью.
— Понял. В понедельник не приходишь, начинаешь работать со вторника. Все, как обычно, но в четыре часа не опаздывай на планерку. Соберемся, посидим, ребята наркотики привезут, нюхнем, кольнемся.
— Прошу прощения, но я спортсмен.
— Так, во вторник тогда не приходи, со среды начнешь. Все, как обычно, только в четыре — на планерку. Девчонок пригласим и устроим групповуху.
— Не могу, я женат, у меня двое детей.
— Слушай, Колян, а ты случайно не педик?
— Нет, вы что…
— Ну, так ты тогда и в четверг не приходи. Тебе не понравится.
(Из коллекции «СПИД-инфо»)
В тюрьме, когда в камеру попадает юноша, сокамерники, для того, чтобы продемонстрировать свою силу, могут его «опустить» то есть заставить брать половой член в рот или воспользоваться новичком в качестве пассивного гомосексуалиста при том, что он таковым не является. Практически это изнасилование группой мужчин другого мужчины. Произойди такое на свободе — судили бы. Сумеет человек себя отстоять, он вырастает в глазах сокамерников, не сумеет — он «опущенный», «козел», «петух», его станут использовать для удовлетворения сексуальных потребностей. Он уже считается гомосексуалистом, «пидаром», «пидарастом», а те, кто его «имеют», относят себя к нормальным людям.
«Опущенные», по лагерным законам, недостойны уважения. С ними не едят за общим столом, не курят одну сигарету. Иногда, правда, у «опущенного» появляется хозяин, отныне он служит только своему покровителю, его никто не может обидеть, потому что обидчик будет иметь дело с хозяином.
О подобных явлениях писал еще Достоевский в «Записках из мертвого дома».
Так же поступают и в женских тюрьмах и колониях, хотя там принуждение к подобным контактам развито меньше. Принуждение, но не сами контакты. Подробно я рассказываю об этом в книге «Я+Я». Надеюсь, что в скором времени она будет издана.
