Однажды Сталин сказал Марку Митину: «Вот статья, написанная одним старым партийцем. У меня нет времени. Ознакомьтесь с ней».
Митин несколько дней и ночей мучительно думал, что может значить это поручение, и смертельно боялся ошибиться. Наконец он рискнул и сказал Сталину: «Это гениальная работа. Она написана человеком, находящимся на вершине марксистской философии». Сталин расплылся в улыбке и признался, что статья его. Это была философская глава «Краткого курса истории партии». Митин стал академиком.
* * *
Академику Митину позвонил Поскребышев:
— Товарищ Митин, считаю необходимым сообщить вам, что товарищ Сталин упомянул вас при обсуждении проблем экспертизы по поступающим в ЦК идеологическим документам: «Он же наш хирахир».
У Митина задрожали колени. Двое суток они с женой рылись в словарях и энциклопедиях и гадали, что могло значить слово «хирахир». На всякий случай приготовили чемоданчик со всем необходимым. Отчаявшись, они стали звонить друзьям и знакомым, но никто не знал, что такое «хирахир». Наконец звонке на сороковом какой-то аспирант неуверенно предположил:
— Кажется, в «Фараоне» у Пруса есть герой Хирахор.
Супруги Митины кинулись листать Пруса. Хирахор оказался жрецом — душителем всего нового и передового. «Слава Богу!» — обрадовались супруги и легли спать.
* * *
В 1938 году в Институте философии состоялось заседание партбюро, рассмотревшее персональное дело академика Митина, виноватого в том, что любовника его жены арестовали как врага народа. Митин оправдывался: «Товарищи, я же был не в курсе!» Ему вынесли выговор за утрату большевистской бдительности. Через некоторое время Митин обратился к Сталину с письмом по философским вопросам и был принят. Этому событию в Институте философии посвятили специальное заседание. Длинная речь Митина состояла из фраз: «В беседе со мной товарищ Сталин... указал... подчеркнул... раскрыл...» Выговор с Митина сняли, а протокол партбюро уничтожили.
