Миша самый младший из «детей подземелья». Он впервые видит пластилин. Интересная штука! Дети мнут его в руках, помнут, помнут — выходит кошка, мышка, зайцы. Миша пробует нажать на пластилиновую «клавишу» пальцами. Никакого эффекта. Он водит пальцами по «клавишам» (видимо, у них дома есть фортепьяно) как начинающий музыкант — робко, со страхом.
Не спешу вмешиваться. «Поразить» ребенка ничего не стоит: несколько профессиональных движений — и зверь готов. Но мне интересно, что же он все-таки сам, без меня станет делать. Пока он посматривает по сторонам, как там дела, и, осмелев, комментирует вслух: «Кошка, колбаска, баранка». Обживается в пластилиновом мире.
Наконец — первый аккорд. Смело, рывком, отрывает от целого брикета кусок, прилепляет снова, приставив кусок к целому так, что получилась кочерга. К кочерге прилепляет лепешку другого цвета:
— У меня машина!
— Машина на одном колесе, а вот это что? — спрашиваю, указывая на кусок, перпендикулярный машине.
Увидеть в кочерге с лепешкой машину, все равно что в окружности — всего человека. Трех-
Вспомним Танин пароход, плывущий в Африку, со всеми атрибутами Африки, запрятанными в его карманы.
В основе — принцип свернутой метафоры. Мишина машина — «житие», изложенное наиболее лаконичным способом. Оно отражает образ жизни машины. Как Мишина машина не существует без дороги, так и Танин корабль не существует вне Африки, куда он держит путь. В нем в свернутом (в данном случае перечислительном) виде — всё, что, на Танин взгляд, нужно и важно для жизни корабля.
Изобразительный образ лаконичен. Умение «схватить» структуру и передать ее цельно — одна из главных особенностей детского искусства.
Ваша Елена Макарова
