11.IX.88
Гриша рассказывал о мысли Рязанова. Все осталось по-прежнему. Только все развернулось на 180°. Правительство ругало интеллигенцию, теперь хвалит. Интеллигенция была в оппозиции с правительством, теперь поддерживает его. Вот они развернулись и опять пошли в раскосец с жизнью.
Беды остаются, идет лишь процесс в области формулировок.
17.IX.88
Витя Ерофеев был в Америке и, конечно же, виделся с Васей. То, что он рассказывает, очень печально. Вася озлобился, имеет ко всем счеты, ничего не сводит на юмор. «Обосрали в “Крокодиле”». Здесь бы он над этим смеялся — там злится на происки конторы. Настаивает на том, что его выгнали из страны. Витя попытался было сказать, что это не так. Василий взорвался. «Бродский не поэт. Апдайк так себе…» Витя обедал с Артуром Миллером[1], тот говорил о Васе — так себе… Я думаю, комплексы по поводу того, что здесь он был королем, а там рядовым. Витя сказал, что он комплексует, что не приглашен к перестройке. Знает, что печатают мать. Спокойно к этому относится. Я уже говорил с Юрой, что «Юность» должна напечатать Аксенова «Остров Крым», «Верный Руслан»[2], «Зима 53-го года»[3]… Пока в основном печатают предыдущее поколение. Им отдаются все лавры антизастойной борьбы, а наше поколение печатают пока мало. Вот — Войнович[4]. Кто следующий?.. Витя говорит, что Василий смотрится правым. Расистские настроения. «Они похожи на наших советских хамов». Майя стала монстром, влияет на него. «Никаких Дукакисов! Америкой не должны управлять греки, евреи…» Витя: «Ничем не интересуется. Не спросил, как ты или другие его друзья». «Я лавировал, чтобы не поссориться. Сел в самолет — “уф!” Еще он сказал: “Вот судьба западника на Западе”».
21 января 1989
Не пишутся «Разноцветные тетради». Даже они. Радость многих лет. Попробую раскочегарить. Теперь уже (некоторое время) не в порядке поступления.
Ну, во-первых, продолжу про Васю. Я думал встретить его в Страсбурге и припас первые появления его имени, как он сам говорит (в интервью), без эпитетов. Это еще в ноябре.
Но Василий в Страсбург не приехал…
Звонок: «С вами говорят из “Литературного музея”, 20 января у нас вечер воспоминаний о “Юности” 60-х годов». — «Кто будет?» — «Ну, во-первых, Алла Ефремовна Гербер, потом Евтушенко, Дементьев…» Я выступил с сегодняшней своей темой о взаимоотношениях с эмигрантами. Пересказал свое выступление в Европейском парламенте по поводу потустороннего мира, говорил об аксеновском интервью, о его счете к нам, о том, что он прав. Когда я сел на место рядом с Евтушенко, он наклонился ко мне и шепотом сказал: «Знаешь, что такое перестройка? Это жанр самодоноса. Вот ты сейчас этим занимался». И потом 40 минут рассказывал, как ему выкручивали руки при печатании «Братской ГЭС»…
Прекрасные записи М. Ардова об Ахматовой. Прицепилась догадка: а, может быть, она была по характеру похожа на Люсю, Толю, Горенштейна, Бродского… Какой-то психологический парадокс. Не могу определить…
Ну вот, вышло «Место для курения»[5]. Отзывы вроде неплохие. Правда, встретил Подгородинского. «Что говорят?» — «Скучно». Одна хаврошка позвонила мне (а, может быть, я путаю и это была Ксана Залесская): «Спасибо вам хотя бы за то, что ни разу не звучат слова “гласность” и “перестройка”».
На премьере «Власть соловецкая»[6] получил подтверждение справедливости своей ненаписанной пародии на «прекрасность» гласности и перестройки: «Вдохновляют цифры погибших при землетрясении в Ереване. Впервые мы знаем правду. Раньше эти цифры скрывались, а теперь мы окрылены этими правдивыми сведениями». Кощунство? Прошу. Режиссер-документалист Голдовская, представляя свой фильм о Соловках, со всеми ужасами, смертями и плачущим О. Волковым[7], сказала: «Какой это был счастливый год — год работы над этим фильмом. Это был год счастья». Ни х*я себе — счастье. А потому, что, работая, она думала не об узниках Соловков, а о премьере в Доме кино и о сенсации, которую произведет. Конечно — счастье Голдовской. Она уже готова снимать в Англии, Голландии и Франции, вместе взятых (я где-то прочитал). И еще фраза из ненаписанной пародии: «Основное преступление культа, что он ограждал нас от правды о сталинских лагерях».
Перед моим отъездом из Европы приезжал Земек. Мы с ним говорили о скепсисе здорового интеллигентского сознания. Я: «Пора закладывать основы нового пессимизма». Он (узнав, что в ноябре будет проводиться «Неделя совести»[8]): «Неделя? Это рекорд!»
Еще из одного ненаписанного произведения пародийного характера:
«Дорогой мой социализм! Очень дорогой мой социализм!» (В связи с повышением цен).
И еще одно высказывание (вернее, мысль): «Мы строим социализм для очень богатых людей». В связи с хозрасчетом стали вздувать цены. «Общество равных возможностей для очень богатых людей».
Достижение гласности: в газете, по радио, по TV: «Сегодня 1200 человек поскользнулись на улицах города, из них 6 человек скончалось». Ура! Достоверная информация, но при этом лед песком никто не посыпал.
К тому же, в общем-то, «Для передачи на телевидении нам нужен бывший лагерник с большим сроком. И хорошо бы, перенесший цингу, нас бы устроило, чтобы у него не было зубов или рак горла, чтобы плохо говорил, да чтобы жена тоже сидела и чтоб дочку изнасиловали в НКВД. Но об этом можно только мечтать».
18.I.89
Сегодня в «Юность» приходил Наум Коржавин. Очки у него, как и раньше, косо сидят на носу. С ним как бы беседовал Сарнов. Опять то же впечатление, что и в Париже. Сарнов[9] еще воюет с Кузнецовым, а Коржавин думает шире. «А как ты относишься к тому, что Бондарева объявили великим писателем?» — «Кто его объявил? Я не знаю». Коржавин говорил о том, что не надо заниматься реакциями на глупость, а надо искать истину. Читал стихи. И вот что интересно: эмигрантские стихи он читал неуверенно и даже смущенно, а вот старые — с напором, в стадионном стиле. В старых стихах он спорил, в эмигрантских фиксировал. Этим он противоречил сам себе. Все-таки советский реактивный человек. Потом в разговоре с Зерчаниновым меня посетила мысль. Наши прорабы перестройки переживают как бы первый год эмиграции наших диссидентов. Задор, мелкие нападки, выяснение отношений с бывшими врагами (неопасными!). Пойду к своим ученикам…
В том, что я снова после большого перерыва стал писать в свою «Разноцветную тетрадь», есть своя закономерность. Опять появилось чувство раздражения и той, и другой стороной. И опять хочется от них отойти. Сюда. Опять один.
25.I.89
Вчера выступал на дискуссии по поводу дней немецкого театра. «Сейчас время очень тяжелое для выступлений. Как никогда справедлива формула: «Мысль изреченная есть ложь». То, что говорит Галин, справедливо для его поколения… «Все говорят правду и все врут — это очень плодотворная идея для драматурга».
Галин: «Если вопрос исчерпан… то позвольте мне подробнее на нем остановиться».
Еще из этой серии: «У нас осталось минимальное количество времени, так что мы можем себе позволить максимально поговорить».
И еще. Ира Зайцева[10] сказала мне в Риме: «Виктор Иосифович, подождите меня секундочку, я на минуточку заскочу в театр».
27.I.89
Пришла мысль для рассказа «Некролог». М. б., «Некролог с продолжением». Форма стандартного некролога. Но после смерти все начинается сначала. «Славкин Виктор Иосифович родился 1 августа 1935 года… В 1956 году он поверил в оттепель, выпустил газету к 70-летию Пикассо, и вскоре этот романтик и энтузиаст скончался. Инженер Виктор Иосифович Славкин благополучно продвигался по службе, пока не заболел графоманией. Болезнь оказалась серьезной, и в 1961 году окончилась смертью этого подававшего надежды технического интеллигента. Писатель Славкин В.И. …» и т. д. А может быть, на рассказ это не выкручивается, а просто предисловие к крокодильской книжке, которой у меня нет и не будет, юмористическая биография, не больше.
«Я вам не советую. У нас празднуют похороны. Не можем же мы вас присоединить к похоронам…» Ненаписанный мною сюжет.
3.II.89
Такая мысль: «Перестройка все больше и больше превращается из реальной жизни в ЖАНР». Радость для Аганбегяна[11], Бунича, Карякина, Черниченко, ребят из «Взгляда»[12] и т. д. Идет соревнование на блеск и изящество формулировок. Кто лише определит наши затруднения. Вы с ними живите, а мы будем их называть. Прогресс в области обнаружения недостатков. Но никакого прогресса в их уменьшении. Бурно развивается «ПЕРЕСТРОЕЧНЫЙ ЖАНР».
21.II.89
В Брюсселе на спектакле «Серсо» работал ассистент режиссера, бывший артист, которого перекосил парез. Но он решил не уходить из театра, а пойти в ассистенты. Пришел в голову сюжет. Драматург пишет пьесу специально для него. Для перекосившегося. Или однорукого. Драматург совершает подвиг для друга. Но пьеса должна быть гениальная. Актер-инвалид играет ее всю оставшуюся жизнь.
27.II.89
На отчете годовом «Союзмультфильма» я выступил против призывов к социальности. Фильм «Медвежуть»[13] с моей точки зрения — путь в современном искусстве. Свободная игра воображения. «А социальностью пусть уж занимаемся мы, старики, эту дурь из нас не скоро выбьют».
7.III.89
Меня постигла неудача — она же успех. Я написал рассказ «Письмо», отнес в «Литературку». Прочитал Волин[14]: «Гениально, но не проходимо». Потом позвонил Паша: «Прочитал с удовольствием, но даже нести Воронову бесполезно». Я Волин: «Я уже решил, что слова такого, “непроходимо”, нет. Я поверил в перестройку…» С другой стороны — написать в эпоху гласности и перестройки непроходимый рассказ — надо уметь. Поздравляю! В «Литературке» этот бы рассказ имел резонанс.
По телевизору шло что-то про сталинщину, рассказывала старуха, как у них отобрали корову. Сказали мужу — или корова, или партийный билет положишь. То есть корова и партия несовместимы. А если корову принять в партию? Они с хозяином будут по одну сторону баррикад.
«Только другому русскому была понятна эта смесь черносотенства с советофильством, свойственная псевдокрасочным Комаровым, для которых идеальная Россия состояла бы из Красной Армии, помазанника-государя, колхозов, антропософии, Русской церкви и гидроэлектростанций».
Владимир Набоков. «Пнин»[15].
Ездил вчера в Калугу. Выступал на вечере 8 марта. После вручения премий работницам — концерт. Бальные танцы, оперетта, ну, и я. Прошел хило. Получил 180 р. Приехал домой с гадким чувством.
Сегодня почувствовал — все. Кончился бензин. Сухое дно бака.
14.III.89
Говорят, Лора рассказывала, что Наум Коржавин был готов, в общем, остаться. Но он все спрашивал, хотя бы условно, чтобы кто-нибудь из его друзей гарантировал, что здесь ничего не изменится в худшую сторону. Никто не взял на себя ответственность обещать ему это. И Коржавин уехал к себе в Бостон.
16.III.89
Приезжает Войнович. И Вася сказал по телефону — вот, напечатаете — приеду… Естественно, на побывку.
Вчера в клубе МЭИ состоялся творческий вечер Василия Аксенова. Окуджава, Попов, Сапгир… Накануне позвонил Витя Веселовский: «Говорят, Васька приехал?» Всех смутили слова «Творческий вечер».
15.III.89
«Погиб по уважительной причине»
7. V.89
Повторяющаяся схема. Ситуация доводится до крайности, до кризиса, потом быстрый маневр — и вот партия снова впереди в борьбе с преодолением ошибок собственной деятельности. И даже вроде заслуживает уважения за смелость собственного разоблачения. И еще — моя старая догадка — биология. На уровне инстинкта понимается и сравнительная безопасность акта — Валенса[16] уже не тот, уже жирненький, у него свои проблемы со своими радикалами. Можно его вполне легализовать, кстати, и этим слегка подмочить репутацию — «встроить». Но самое главное, Ярузельский[17] был на белом коне впереди военного положения. И сейчас — в борьбе за обновление собственной разрухи. Сильные ребята. Опасно, что схема отрабатывается и канонизируется.
В общем-то, то же самое. Сначала боролись за наименование, потом боролись за переименование. Побеждаем в обоих случаях.
Не прошло и 23 лет. Сын Амлинского, которому предложили написать рецензию, сказал, что это все перепевание задов западного авангарда. «Он прав, сволочь!» К той же схеме. Сначала я был виноват в том, что подпевал авангарду, а сейчас, что перепеваю его зады. Обратный вариант схемы. Они всегда правы, я всегда в говне.
И правы эти ребята, которые их всерьез не воспринимали и ничего не хотели доказать. Сидели в подвале, можно выйти — вышли. Но со своими песнями. И со своим скепсисом.
В Доме композиторов на 90-летии Эллингтона ко мне привязался Борис Юркевич. Когда-то он ходил в драматургические студии ЦДЛ и теперь всех ненавидит… Потом выпили в ресторане. Он сказал, что теперь театры можно заставлять ставить свои пьесы с помощью рэкета. «Это посильнее обкома партии на них подействует».
9 мая 1989
Ах, какие сюжеты!.. Вчера выступал на предвыборном вечере Андрея Дементьева. Когда ехали обратно в машине, Андрей (Кучаев) рассказал мне, что было интервью Войновича по «Свободе», где он рассказывал о своей поездке. Сказал, что знает о том, что Дементьев выдвинут в кандидаты и призывал за него голосовать. Агитация из-за рубежа!.. Уж истинно абсурдные сюжеты — для нас.
19.V.89
- Гений здесь живет?
- Не гений. Но живет.
28.V.89
Еврейское счастье. «Картину» поставили на 25 мая — день открытия съезда[18]. Как раз в восемь часов кончилось заседание, которое, конечно же, смотрели все советские люди как аттракцион. Устали, возбуждены — кто после этого будет смотреть одноактную пьесу?.. Позвонила лишь Вика и Лиля Сырцовы. Да сосед по дому, Коля, что-то сказал. Еврейское счастье! Нет, чтобы пустить в скучный день…
«Вовремя слинял, товарищ!»
Может быть, то, что происходит со мной, — и должно происходить. Может быть, я развиваюсь вместе с какой-то висящей в воздухе ситуацией. Кризис мой, кризис страны, кризис поколения (внутренний). И поскольку у меня отсутствует механизм приспособляемости, на мне все отпечатывается, как на воске?.. Вот чертовщина какая!..
«Власть дала нам все, что мы имеем, и все, чего у нас нет».
Вот виражи! Вчерашний диссидент, инакомыслящий, ныне корит коллегу за иное мышление. Русская история. Медведева[19] хватило на критику Сталина. Весь пар ушел в один гудок. Второй уже не потянуть.
8.VI.89
И Горбачев, и Сахаров, надо признать — люди прошедшей эпохи. Они еще этого не понимают и оба ведут себя неадекватно. Оба ведут себя как победители застоя, не сомневающиеся в своем весе и имидже. Сахаров выступает на съезде, как выступает он на ученом совете — бекая, мекая, в кособокой рубашке с торчащими воротничками. На ученом совете это идет ему в плюс — великий странноватый ученый. На съезде же перед этой темной толпой он выглядит неопрятным надоедливым стариком. Да еще президиум и Горбачев дискредитируют его (он часто выходит, и они говорят ему — «присядьте, Андрей Дмитриевич»). Горбачев же думает, что его демократический, народный даже, пеньковый образ импонирует народу (вернее, прогрессивной его части). Нет! Начинает раздражать. Мы уже устали от «гэкающих» неграмотных обаяшек. Непопадание этих двух фигур — в неучете ими изменившегося времени. Внешняя же причина — в колоссальном разрыве между демократической и темной частями нашего общества. Попадают только 30–35 ребят из провинции, грамотные, с четкой речью и отсутствием комплексов перед прошлым. И Сахаров, и Горбачев выходят на трибуну, сознавая свой героизм и свои заслуги. Для них то, что достигнуто на сегодня, — уже много, почти предел. Для новых ребят — это начало («а как иначе?»). Надежда на них.
28.VI.89
Не знаю, не помню, может быть, об этом уже писал. Мой порок — отсутствие характера, во всяком случае, его свойство быстро размягчаться, когда нужна твердость. Недавно, когда я метался у машины в поисках ключей, мой сосед по дому (я поначалу думал, что он следит мою машину для угона) сказал с улыбкой: «А вы теряетесь». Я теряюсь при возникшем препятствии или осложнении, а надо напружиниваться. Грушко как-то в Дубултах сказал: «Я люблю, когда возникает препятствие и надо искать выход». Чисто мужское ощущение. И вот я думаю, когда это началось. По методу Зощенко («Перед восходом солнца»[20]) опускаюсь вглубь моей жизни. И — не так глубоко, как Зощенко (он — в раннем детстве) нахожу случай, когда я дал слабину. Ребята с Красносельской ездили купаться на Левый берег (Левобережье), ехали на электричке за город и там купались втайне от родителей, или родителям было все равно. Звали меня. Но я, как примерный сын, спросил маму, мама не разрешила (а, может быть, и благоразумно с а м о с т о я т е л ь н о принял решение) — и не поехал. Да и чувствовал себя при этом комфортно, безопасно, с чувством выполненного долга, воспитывая в себе при этом защитную реакцию — не больно-то и хотелось. Вот тут началась моя будущая трусость, физическая и душевная лень, бесхарактерность. А надо было бы с а м о с т о я т е л ь н о принять другое решение. Один раз, другой, третий нарушил бы табу, преодолел препятствие, почувствовал бы в этом вкус, мужское удовлетворение — и это превратилось бы в характер. И жизнь пошла бы по-другому. И был бы сейчас другим человеком. Надо, надо преступать! В пре-ступлении — характер!
[1] Апдайк, Артур Миллер — выдающиеся американские писатели.
[2] Повесть Георгия Владимова «Верный Руслан» (1974), не найдя пристанища на родине, публиковалась на Западе, много раз читалась на радиостанциях «Свобода», «Немецкая волна», «Би-би-си» и переведена почти на все европейские языки. В 1974 году повесть читали как антисталинскую, антисоветскую…
[3] Повесть Фридриха Горенштейна «Еврейский вопрос зимы 53-го: живая тайна мертвого вождя»( 1965)
[4] Имеется в виду роман В. Войновича «Жизнь и необычайные приключения солдата Ивана Чонкина», напечатанный в «Юности» в трех номерах (№12 за 1988 и №1-2 за 1989 год).
[5] Видимо, книга в серии «Библиотека драматургии Агентства ФТМ».
[6] Документально-публицистический фильм (1988) реж. Марины Голдовской. О Соловецких островах, превращенных в годы сталинского террора в концентрационный лагерь для врагов народа.
[8] В 1988 году в СССР развивается правозащитное движение. В октябре 1988 г. в Киеве официально опубликовано эссе Александра Солженицына «Жить не по лжи». А с 19 по 25 ноября в московском ДК МЭЛЗ проходит «Неделя совести». Одним из важных достижений новой демократической России стала возможность открыто, не боясь репрессий, высказывать разные политические взгляды.
[9] Бенедикт Михайлович Сарнов (1927–2014) — писатель, литературовед и литературный критик. Автор книг о творчестве и судьбе русских писателей XX века. Автор выдающегося документального исследования в четырех томах «Сталин и писатели».
[10] Зайцева Ирина Алексеевна — теле - и радиоведущая, журналистка.
[11] Абел Гёзевич Аганбегян – учёный-экономист, академик АН СССР, ректор Академии народного хозяйства при Правительстве РФ. В годы Перестройки был советником М. С. Горбачева по вопросам экономики.
[12] Популярная телепрограмма Центрального телевидения (ЦТ) и Первого канала (ОРТ), одна из программ изменивших представление россиян о телевидении. Главная передача телекомпании ВИD.
[13] «Медвежуть» — короткометражный советский мультипликационный фильм 1988 года. Жанр его можно определить как мультипликационную пародию на сюрреалистическое кино, в частности, на известную ленту Луиса Бунюэля «Скромное обаяние буржуазии».
[14] Владимир Робертович Волин (1924–1998) – писатель, журналист, переводчик. С 1974 года — в «Клубе 12 стульев» «Литературной газеты».
[15] «Пнин» — роман В. В. Набокова, написанный на английском языке в США и изданный в 1957 году. Главный герой — профессор русского языка и литературы Тимофей Пнин показан с лёгкой иронией как русский интеллигент старой школы, пытающийся вписаться в американскую академическую среду.
[16]Лех Валенса — польский политический деятель, активист и защитник прав человека, первый руководитель профсоюза «Солидарность»...
[17] Войцех Витольд Ярузельский (1923–2014) – польский военный и государственный деятель, генерал армии, министр обороны Польши, Первый секретарь ПОРП, Премьер-министр ПНР, Председатель Государственного Совета ПНР, второй Президент ПНР и первый Президент посткоммунистической Республики Польша.
[18] Первый съезд народных депутатов СССР.
[19] Рой Александрович Медведев – публицист, писатель-историк, автор многих политических биографий, представитель левого крыла в диссидентском движении в СССР. Выступал с жёсткой критикой как ГКЧП, так и Бориса Ельцина.
[20] Автобиграфическая повесть Михаила Зощенко, которую он считал главным своим произведением. «Эта повесть о том, как автор пытался победить свою меланхолию и страх жизни». Напечатана в 1943 году.
