13 августа, вторник. Все утро читал повесть Инги Киркиж «Орша», напечатанную в «Октябре». Вряд ли у меня окажется в лидерах: добротная, бытовая, почти биографическая проза. Для того чтобы стать настоящим явлением, здесь нужен автор, к которому привязан интерес публики. Как написано в аннотации, Инга Киркиж — телевизионщик. Добротный, с выверенной самоиронией стиль, опять беспроигрышный стиль и дети, ощущение прицела на телевидение.
Утром огорошили две новости — умер Василий Песков, замечательный журналист, которого я помню по «Комсомолке». Еще в то далекое время он получил Ленинскую премию за книгу, которой мы все зачитывались и восхищались. Вторая трагическая новость — у Евгения Евтушенко отняли ногу, это еще один поворот старости. Вечером говорил по телефону с Владиславом Прониным. Говорили о масштабе поэта, Владик высказал мысль, что он вполне заслуживает Нобелевской премии.
Днем опять с познавательной миссией пошел с Игорем на Новодевичье кладбище. Игорь только что приехал с Украины: с отцом от Киева на машине ездил в Одессу. Здесь капитаном какого-то небольшого туристического судна работает сослуживец отца. Дорога не очень длинная, что-то около 400 км. Впечатления Игоря очень занятны. Когда долго живешь в Москве, то начинает казаться, что многое не в порядке, а вот когда приезжаешь на Украину, то Москва и Россия кажутся раем. Фраза в разговоре после того, как мы обсудили ссору одной нашей энергичной депутатки и Ксении Собчак. Бесстрашная ведущая «Дома-2» где-то публично заявила: теперь даже мороженое «эскимо» нельзя съесть на улице, чтобы тебя не упрекнули в пропаганде гомосексуализма! Так вот, после этого скетча Игорь сказал, что на Украине обычно через два-три месяца после принятия Москвой того или иного закона принимается аналогичный украинский. Разъединиться мы с братьями-
украинцами не можем.
Еще одна занятная деталь: на обратном пути Игорь видел не только поля, сплошь засеянные — от Одессы до Киева — кукурузой и подсолнечником, но что-то около тридцати фур, каждая из которых везла по шесть новеньких полицейских автомобилей: Ющенко готовится к выборам, которые у него не за горами.
На Новодевичьем кладбище в основном осматривали левую, дальнюю часть некрополя. Здесь много военных, военных большинство вообще, и много деятелей искусства. Поразился удивительной нескромности, с которой родня и близкие часто эти памятники ставят. Все так масштабно, так вызывающе претендует на вечность. Чехов, Уланова и Гоголь теряются в этом окружении. Трагически погибший в авиационной катастрофе Артем Боровик — или его символ — предстает в виде гладиатора.
14 августа, среда. Для плохой, грубой литературы, телевидение и жизнь всегда предоставят новый сюжет. Надо помнить, что греки, рассаживаясь по своим огромным амфитеатрам, всегда знали, какой именно сюжет будут смотреть — для них главное были огласовки, повороты, которые для них приготовит автор. А здесь все грубовато, все на обмане или подтасовке. Господи, кому верить? А, видимо, никому.
Во вторник, вчера, Алексей Навальный в своем блоге опубликовал документы. Оказывается, старшая дочь Сергея Собянина Анна в октябре 2011 года стала собственницей квартиры на Малой Конюшенной улице в Петербурге. Это, если мне не изменяет память, самый центр. Квартирка небольшая — 204,9 кв. м, ее примерная стоимость — 116,6 млн рублей. Это сведения Навального. Кандидат на должность мэра Москвы сообщил, что дочь Собянина — соучредительница компании, которая занималась ремонтом и отделкой нескольких административных помещений, включая зал переговоров Президента РФ и дом приемов Минобороны. Как же все тянутся к нашему такому беззащитному бюджету!
Алексей Навальный
Естественно, сразу последовали контрразъяснения: выступил молодой и счастливый муж — я занимаюсь бизнесом, деньги мои! Поверим, деньги всегда липнут к деньгам.
Выборы мэра очень обострили нравственную ситуацию, кандидаты на лакомую должность и их по духу близкие соратники с воодушевлением жалуются друг на друга. Владимир Вольфович заявил, что выборы Навального финансируются из-за рубежа, а это незаконно. Попутно широкая, не погрязшая в финансовых схемах публика узнала о некоторых жертвователях в пользу участника процесса «Кировлес». Можно, оказывается, пожертвовать миллион, а потом обратиться к публике эдакой сиротой: возместите, господа, расходы на демократию. И если уже здесь анонимные переводы из-за рубежа, то извините.
Пример Владимира Вольфовича, который нельзя назвать ябедничеством, потому что, выиграй случайно Навальный, кому будет нужен Жириновский, показал путь борьбы и другим. Лидер справедливороссов Левичев сообщил что-то о «неправильной» агитационной литературе Навального, которая хранится в одной из квартир. Нужны ли после этого сериалы — телевидение с воодушевлением показывало, как силовики несколько часов сначала ломали дверь в квартиру, а потом пилили ее болгаркой.
И напоследок, уже на сон грядущий, пойманная мною новость в Интернете.
Пользователи Twitter обнаружили, что ректор МГУ Виктор Садовничий опубликовал несколько чужих высказываний под своим именем. Большинство из чужих цитат, размещенных в микроблоге Садовничего днем 13 августа, на момент написания заметки уже были удалены. Один из сохранившихся «твиттов» гласит: «Часто говорят, что цифры управляют миром; по крайней мере, нет сомнения в том, что цифры показывают, как он управляется © В. А. Садовничий».
Зачем старому математику искать славы в Twitter,е?
Теперь литературный неудачник представляет скучные новости сегодня.
Дочитал, кусками правда, обширный роман Александра Нежного «Nimbus». Это спокойное, в духе старой советской гуманистической литературы, чтение. Подзаголовок «Повесть о докторе Гаазе». Фигура это известная, знаменитый доктор тюремных лазаретов еще чуть ли не в николаевской России. Много прекрасных исторических подробностей, обилие культурных артефактов. Основное достоинство книги — это ее величавое спокойствие, внутренняя добрая направленность. Прекрасная первая глава, как «на пруте» идут в Москву арестанты. Во второй главе я услышал интонации Кюстина… Удивительно, как именно еврейские писатели умеют хранить неспешное русское слово и классическую изобразительность. А Нежного я всегда недолюбливал.
Утром же взялся и единым духом прочел единственный рукописный материал — компьютерописный, — который был в подборке. «Прелюдия к книге. Ожеговая терапия, Или modus operandi». Здесь же, четким, не без фасона, почерком пояснение: «Опубликовано в журнале «Литературная учеба» № 2; 2012 года».
Это крепко написанное эссе о бесправии человека, даже российского, в Москве, без регистрации и без жилья. Много достаточно едкого об интеллигенции. Как я понял, автор заканчивал факультет журналистики и, если это тот престарелый декан, который талантливо удерживался при всех режимах, даже режимах враждебных, то много занятного сказано и о нем. Все написано с некоторым излишком. Лирический герой занимается киносценариями. Вспомнил покойного Гребнева, в этот клан не пробиться! Невероятное раздражение на невозможность полного быстрого и безоговорочного признания гениальности. Ощущение всеобщего долга перед творческой личностью. Это все не умиляет, потому что понимаю механику жизни и творческого успеха. Но это сильное произведение.
Кажется, почти все, остался небольшой роман Коли Климонтовича, но это я возьму с собой в Англию. Сегодня на меня внезапно нагрянуло телевидение — будут к шести часам.
Пишу как-то несобранно, без сюжета, но день крут на мелкие события.
Утром звонил Женя Рейн, прочел стихотворение, сказал, что хотел бы посвятить его мне. Стихотворение очень неплохое, но от чести я отказался, посчитав это для себя нескромным. Накануне договорился с Лешей Козловым, что, если придут из типографии мои «Дневники» за 2011 год, то я на машине за ними заеду в Институт. Это было бы удобно, потому что от Валентины из «Альт-Вояжа», которая теперь «живет» на Бронной, напротив Лита, надо было забрать платную зарубежную страховку. Я все-таки завтра лечу в Лондон. Но тут раздался в телефоне милый женский голос — канал «Звезда» хотел бы, чтобы я прокомментировал один английский казус: некий английский ученый хотел получить в библиотеке пьесу Шекспира «Гамлет», но библиотечный компьютер ему в этом отказал, поскольку в пьесе имеются сцены насилия. Я принялся отказываться, ссылаясь на завтрашний отлет. Хотел предложить Владислава Пронина, но тот вчера уехал в Испанию, мелькнула мысль о С. П., но тот мотается по Москве, занятый подступающим учебным годом. Нет-нет, не волнуйтесь, настаивало телевидение, мы к вам к половине шестого пришлем машину со спутниковой связью, и корреспондент побеседует с вами из студии.
В моем положении почти задвинутого за общественные кулисы человека и писателя — кого нет на телевидении, того нет и в литературе — отказываться ни от чего было нельзя. Что-то подумал, позвонил за советом к Леве Скворцову, по сотовому — С. П., последний подкинул мне прелестный эпизод «сцены насилия» из Робинзона Крузо — как дикари хотели зажарить Пятницу. В шесть пятнадцать я весело все собранное и за полдня продуманное плеснул в эфир.
Что касается моего любопытства, как там получились «Дневники», то привез их вечером всегда безотказный Ашот. С ним в Институт накануне я отправил пять томов моего Собрания сочинений. Исполняется 75 лет Евгении Александровне Табачковой, моей подруге и заведующей кадрами — все-таки работаем вместе больше двадцати лет.
Итак, получил новый том «Дневников» с обложкой, которую сделал Юра Христич — я в костюме Мольера из мхатовского спектакля. Получилось. Потом позвонил снова Леша Козлов, который при верстке чуть сомневался, и тоже сказал: смелый и решительный вы, Сергей Николаевич, человек — получилось!
Мучительно, как всегда, вечером собирался в дорогу. Подниматься придется в шесть часов.
15 августа, четверг. Не надо завидовать — я опять лечу в Лондон. После моих внутренних истерик, что я подсадил глаза во время летнего чтения студентов, а потом конкурса «Пенне», приехал из Турции С. П., куда ездил с сыном, и сказал, что я просто засох. Он знает, меня можно привести в порядок, если встряхнуть, нужна смена обстановки, новые впечатления, потом пропадает моя мультивиза в Англию, которая дается на полгода, надо ехать. Несколько дней назад определился план — налегке, никаких вещей, на пять-шесть дней.
Вез во Внуково Володя рано утром на моей машине, потом он ее поставит ко мне во двор, по обыкновению дал Володе тысячу рублей. Новые залы Внуково — слава Лужкову, — в которых два или три дня назад отыскалось подпольное казино с доходом до двадцати миллионов рублей — или в день, или в месяц? — прекрасны и даже напоминают по удобствам аэропорт Шарля де Голля.
В самолете сразу взял газеты: «Комсомольскую правду», в которой когда-то работал, но которую обычно не читаю, «КоммерсантЪ» и «Московский комсомолец», где начиналась моя молодость. Уткнувшись в любимое мое радио «Эхо Москвы» и телевидение, я, конечно, многое пропускаю. С наслаждением погрузился в новости. В Тюмени 140 с лишним ДПС-ников пожаловались Путину, что собственное начальство обложило их поборами. Тут же сначала ушел в отпуск, а потом и уволился их начальник. «В частности, инспекторы ГИБДД жаловались на вымогательство денег у рядовых полицейских со стороны руководства подразделения: 1,5 тыс. руб. с каждого мобильного экипажа за смену, со стационарных постов — по 450 тыс. рублей в месяц».
Много интересного пишут про ситуацию с московскими гастарбайтерами. Любимец народа, знаменитый телеведущий Сергей Доренко рассказывает, как его, пока он на несколько дней ездил в Испанию, освободили от работы на «Голосе России», где он зажигал народ под клики «Отбой». Бывший радиоведущий интересно говорил о другом любимце народа — Алексее Навальном. «Я сегодня думаю: вот я вхожу в дом, у меня кран включается, свет есть. И я не знаю, что будет при Навальном. Я не хочу, чтобы этот чертов город утонул в дерьме. А при Навальном он утонет. Ведь что он москвичам говорит: я вас построю, и вы пойдете на смерть, потому что я хочу посадить в тюрьму Путина. Навальный обещает мне такую перспективу. На хрена мне нужен такой мэр?» Интересно было также прочесть интервью с уже покойной Татьяной Лиозновой о том, как создавался знаменитый фильм про Штирлица, тем более что только недавно прошел процесс, где дети Юлиана Семенова отсуживали товарный знак и бренд писательского имени.
В самолете я также начал и отхватил хороший кусок романа Николая Климонтовича «Степанов и Князь». Дочитаю, напишу, но пока слишком уж игровой, слишком уж метафорический, как я уже приблизительно подобное отмечал по такому же поводу, писать такое полегче, чем добротную русскую и вдобавок еще психологическую, чтобы долго держалась, прозу.
Пропускаю маленькие издержки с заказанной все тем же «Альт-Вояжем» гостиницей. Она оказалась так далеко, что когда С. П. разобрался с ее местоположением в самолете на карте, то пришлось от нее отказываться. Телефонные разговоры с агентством и Москвой пропускаю. Я высоко оценил умение С. П. не разъяриться, а Москвы — в признании своей ошибки. Я бы вспылил. В Лондоне сейчас нет ни саммитов, ни Олимпиады, в Хитроу сели на одну электричку, она комфортабельная и чистая, потом пересели на подземку, здесь размеры метро не московские, вагоны намного ниже, проходы уже, тоннели-то копали еще в ХIХ веке. Поехали в знакомый мне по прошлому посещению Лондона район Блумсбери — тот самый, в котором свой знаменитый кружок вела Вирджиния Вулф, и тут сразу же поселились в неплохой гостинице. Что-то на брата в номере с туалетом, ванной, телевизором и видом из окна на другую гостиницу вышло тысячи по две рублей. Разве в Москве за такие деньги мог ли кто-нибудь с таким же комфортом поселиться! День, в общем, не пропал, потому что сразу же полетели в Музей Виктории и Альберта.
Я сначала удивлялся, почему С. П. поехал в тот же музей, где он недавно побывал и о котором мне рассказывал еще месяц назад? Вот что значит мультивиза, прочитав несколько лекций в Германии, он еще съездил в Англию. И только когда оказался в этом музее, я понял, что он неисчерпаем, что в нем, каждый раз приобретая все новые и новые знания и впечатления, можно прожить несколько лет. Вспомнил и давнее, еще майское заявление нашего гида: протяженность маршрута по всему Музею Виктории и Альберта составляет около сорока километров.
Что видели, пробыв в музее три часа? Первое впечатление ошеломляющее — не могло человечество сотворить за свою историю столько памятников искусства! Второе — неужели Британская империя, так сравнительно недавно возникшая и так сравнительно недавно растворившаяся, с самого своего начала поняв значение искусства для нового времени, планомерно начала все свозить к себе на Острова!
Я все-таки держу в памяти недавно увиденную экспозицию Британского музея с его удивительными коллекциями, в частности Вавилонской скульптуры. Здесь же несколько иной принцип — ближе к сегодня, музей — это не только школа искусства, но и школа просвещения. Кроме замечательных шедевров, подлинников, чего здесь только нет! Даже величественная колонна Трояна, стоявшая на древнем форуме в Риме, здесь в качестве слепка в натуральную величину. Попробуй рассмотреть ее в Риме, а здесь она, разделенная на две части, стоит в огромном зале, и, пожалуйста, разглядывай ее хочешь снизу, вблизи, хочешь с хоров! О самих подлинниках не говорю. Зал огромных картонов Рафаэля, сделанных как образцы для гобеленов. Сладковатый, как казалось мне раньше, Рафаэль предстает здесь совсем другим, полным и монументальным. Уже не приходится говорить о залах средневекового искусства, где выставлены порталы церквей, алтари, иконостасы. От конкретной и полной веры до эстетики чувства, превращенной в дух. А залы, посвященные театру, быту, дизайну, даже современной моде! Ну, конечно, больше всего народу в зале, где выставлены драгоценности и ювелирные изделия. Человека привлекает богатство.
Выходя из музея, в четверг работа заканчивается около шести, прихватил небольшой каталог 20 величайших сокровищ этого музея. Боюсь, что увидеть удалось из этой двадцатки пока пять или шесть шедевров.
О еде, метро, билетах, тротуарах, населении, чуть, если не забуду, позже.
