8 февраля 2024 года — 190 лет со дня рождения одного из величайших ученых в истории, Дмитрия Ивановича Менделеева. Но помнят ли люди мира Менделеева как самого выдающегося ученого? Или они назовут все-таки другие имена: Эйнштейна, Фарадея, Бора? Вполне вероятно. Ведь даже та самая знаменитая таблица Менделеева — периодическая система химических элементов — красуется в международных кабинетах без упоминания фамилии ее создателя. И тут нечему удивляться. Как я уже не раз говорил, мало победить — важно убедительно запечатлеть эту победу.
Например, американское государство дает одному из лучших современных режиссеров Кристоферу Нолану политический заказ — и тот канонизирует через кино американского прометея Роберта Оппенгеймера. Так это работает сегодня. Вот и нам бы снять достойное кино для современников о Циолковском, Курчатове, Лобачевском, а начать можно и нужно с биографии Менделеева. Там, поверьте, есть что экранизировать. Перед нами предстает некто вроде русского сказочного героя и в то же время гения, нарушителя спокойствия, неумолимо движущегося к своим целям. Но спроси кого, чем запомнился Менделеев? Большинство скажет: изобрел таблицу. Она ему приснилась, добавит кто-то. Наверняка найдутся и такие, кто заявит, что Менделеев придумал водку, хотя это лишь байка. Так, а вы что бы ответили?..
Меж тем жизнь и судьба Дмитрия Ивановича — это сборник поразительных, почти фантастических сюжетов, которые стали реальностью. Начнем с того, что родился он в многодетной семье и был последним — семнадцатым! — ребенком. Правда, как это часто случалось, а Менделеев родился в 1834 году, многие его братья и сестры умерли еще в младенчестве, восемь деток, а сестра Маша ушла в 15 лет. Дальше следует любимая мантра двоечников: учился будущий гений в гимназии родного Тобольска плохо. В первом классе даже остался на второй год, по химии имел «тройку». Зато институт в Санкт-Петербурге — физико-математический факультет — окончил с золотой медалью. На учебу его вдохновили замечательные педагоги. Позднее преподавание стало одним из любимейших занятий Дмитрия Ивановича.
Физико-математический, а как же химия? — спросите вы, ведь имя Менделеева в первую очередь ассоциируется с этой наукой. Не совсем так; химия занимает лишь десять процентов его деятельности. Вот лишь некоторые достижения Менделеева — их приводит Владимир Чивилихин в своей книге «Память»: «Менделеев опубликовал сто шесть работ, посвященных физико-химии, девяносто девять — физике, девяносто девять — технике и промышленности, сорок — химии, тридцать шесть — общественным и экономическим вопросам, двадцать две — географии, двадцать девять — проблемам народонаселения, воспитания, сельского хозяйства, лесного дела и другим, полностью не уместившимся в двадцати пяти толстых томах…»
Казалось, не было сферы, которую Дмитрий Иванович не осиял бы своим присутствием. При этом Менделеев каждый раз ставил перед собой сложнейшие задачи — и неизменно решал их с блеском. В России не было образцового учебника химии? Менделеев написал его сам, получив за это премию. К слову, легендарная таблица — это не просто видение во сне, как то пытаются представить, а результат ежесекундной работы. Дмитрий Иванович столь много, столь усердно трудился над созданием этой системы, что мозг его продолжил работать и во сне — как следствие, отыскав решения и ответы. Причем то, что другие считали слабостью, Менделеев сделал преимуществом — он понимал, что таблица его будет неполной, а потом предугадал ее расширение. Сам он предсказал появление как минимум еще 10 элементов.
Слово «предсказал» вообще очень точно подходит Менделееву. Он при жизни предвидел то, что другие и помыслить не могли. Однако вскоре или спустя десятилетия предсказанное Дмитрием Ивановичем сбывалось. Он, например, предвидел появление бензинового двигателя внутреннего сгорания и даже примерно пояснил, как тот будет работать. С нефтью Менделеева в целом связывали особые отношения. Ею он лечился от плеврита и при этом был возмущен тем, как глупо обращаются с нею, бездарно расходуя и закупая керосин в США. По сути, именно Дмитрий Иванович сделал нефть основным ресурсом России, заложив фундамент будущего благосостояния. К слову, инвестировали в нефтеперерабатывающий завод Нобели, а не государство российское. Правда, потом Менделеев вступил с ними в конфронтацию, думая не о миллиардных прибылях, а о пользе Отечеству.
Это вообще черта того времени и той науки, особенно русской науки. Ведь в чем разница между русскими и западными учеными? Первые делали все бескорыстно, ради идеи. Вторые бежали оформлять патент. Я сейчас несколько утрирую, но лишь отчасти. Попов ограничился докладом, Маркони сделал патент, хотя даже не изобретал радио. А такие господа, как Томас Эдисон, вообще патентовали все что угодно — и далеко не всегда честным путем. Теперь сравните с Николаем Дмитриевичем Зелинским: человеком, который во время Первой мировой войны изобрел противогаз и отказался патентовать его, так как средство защиты было необходимо миллионам для спасения их жизней.
Вот так и с Менделеевым. Сам он писал: «…первая моя служба — Родине, вторая — просвещению, третья — промышленности». Эти слова во многом совпадают с гражданской позицией Николая Пирогова: «Нельзя оставаться безучастным к судьбам своей Родины в то время, как разворачивается великая битва…» Он, кстати, обследовал Менделеева, когда тому поставили диагноз «туберкулез». К счастью, великий врач, осмотрев больного, постановил, что тот совершенно здоров. Вообще, конечно, замираешь от соседства таких имен: Менделеев, Пирогов. А можно вспомнить и Архипа Куинджи, с которым Дмитрий Иванович трудился над созданием химических красок. Или Врубеля, написавшего портрет Менделеева. Какое оглушительное величие имен!
Есть и еще одно знаковое имя — Федор Тютчев, стихи которого Менделеев особенно любил. Оба они были государственниками, патриотами, но не в казенно-патриотическом, а в правильном, подлинном смысле. Тютчев тоже ведь человек разносторонний, хотя до Менделеева ему далеко. Впрочем, всем далеко. Ведь помимо перечисленного Дмитрий Иванович приложил свою гениальность к металлургическому и каменноугольному делу, воздухоплаванию, метрологии, демографии, сельскому и лесному хозяйству — так, стоп, иначе до утра не разойдемся. Абсолютный гений, не искавший наград и чинов.
Стыдно сказать, но Менделеев не был членом Императорской академии, а из университета под конец жизни уволился, так как вступил в конфронтацию с руководством из-за мятежных студентов. Когда же нужно было выступить с речью на Фарадеевских чтениях, что стало бы вершиной в международной карьере Менделеева, он спешно уехал домой, к больному сыну Васе — не слава, а семья, Родина волновали Дмитрия Ивановича.
И при этом, несмотря на все величие и славу, он был одиноким человеком. Анна Попова, его будущая супруга, вспоминала, как во время игры в шахматы Дмитрий Иванович закрыл глаза рукой и заплакал со словами: «Я так одинок, я так одинок!» Меня же поразила история о том, что Менделеев, устав от приставучего непонимания первой жены, убегал из дома и прятался в дупле огромного дерева, где у него были стул и стол — там он и трудился. Не потому что обосабливался от людей, но потому что не мог жить так, как они, со всей их мещанской мелочностью и пошлостью. Экзистенциальное одиночество.
Пожалуй, лучше всего природу гениальности и одиночества Дмитрия Ивановича понял его зять — поэт Александр Блок, написавший о Менделееве: «…он давно все знает, что бывает на свете, во все проник. Не укрывается от него ничего. Его знание самое полное. Оно происходит от гениальности, у простых людей такого не бывает… При нем вовсе не страшно, но всегда неспокойно, это оттого, что он все и давно знает, без рассказов, без намеков, даже не видя и не слыша… То, что другие говорят, ему почти всегда скучно, потому что он все знает лучше всех…»
Его любимый поэт Тютчев писал: «Умом Россию не понять…» — мы знаем это из хрестоматий. Так вот, как по мне, Дмитрий Иванович Менделеев умом Россию и нас, русских, все-таки понял, как и мир вокруг. Возможно, понял не все, но очень и очень многое. Для нас же Менделеев оставил пустые места не только в таблице периодических элементов, но и в системе заданных им координат. И нам еще предстоит их заполнить.
Платон Беседин
