Воспитание
Когда Сталин узнал, что Каплер ухаживает за Светланой, он подвел дочь к зеркалу и сказал:
— Смотри на себя. Можно в тебя влюбиться?
Кого арестовать?
Сталин сказал Берия:
— Не нравится мне, Лаврэнтий, этот роман Светланы. Надо арзстовать.
— Светлану Иосифовну?
— Дурак! Каплера!
Замужество Светланы
Выбрав в мужья Григория Мороза, Светлана поставила отца перед свершившимся фактом, которым Сталин остался недоволен: рядовая еврейская семья породнилась с вождем. Однако на свадьбу пришел. Первое время жили Григорий и Светлана вместе со Сталиным, что было трудно, потому что никогда нельзя было предугадать его настроение.
Отец критически называл Светлану дипломаткой. Это прозвище заключало в себе противопоставление Светланы Василию, который ценился за прямоту и личную преданность: "Скажу ему: прыгни в окно — прыгнет". Дипломатические способности помогли Светлане в конце концов получить у отца разрешение переехать в дом правительства — около кинотеатра «Ударник». У Светланы родился сын. Его назвали в честь деда Иосифом. Сталин иногда приезжал сюда в гости. Василий все время вел интригу против этого брака. Он был накоротке с Берия.
Вскоре с разрешения Сталина отца Мороза арестовали, и это послужило поводом развести Светлану с Григорием. При этом у него конфисковали все письма жены и альбом семейных фотографий.
Светлана дала обещание никогда не встречаться с Григорием, но предупредила, что, если его арестуют, она покончит с собой. Перед разводом Григорию — студенту Института международных отношений — все время предлагали поехать на работу за границу. Но он, опасаясь за свою жизнь, отказывался. В день развода со Светланой он получил чистый паспорт без отметки о браке и разводе. В этот же день Маленков, копируя поступки Сталина, развел свою дочь с ее мужем — Володей Шамбергом.
Восстановление социальной справедливости
В начале 50-х годов была арестована Аллилуева — родственница жены Сталина. Сталин был недоволен ее мемуарами (как и мемуарами шофера Ленина Гиля). Сына Аллилуевой Александра исключили из медицинского института. Однажды к нему зашел его двоюродный брат генерал-лейтенант Василий Сталин.
— Ты что, Саша, невеселый?
— А чего мне радоваться, — ответил Александр, — маму арестовали, меня исключили из института.
— Исключили? — воскликнул Василий. — Где твой институт? Кто директор?
Получив ответ, Василий приказал своему адъютанту:
— Запомни слово в слово. Поезжай в медицинский институт.
Проходи сразу к директору, всех выгони и разговаривай один на один.
Достанешь револьвер и положишь на стол. Скажешь директору:
"Старая сволочь! Ты зачем мешаешься в большую политику? Ты зачем Сашку Аллилуева из института исключил? Говорю с тобой, мать твою, от имени Василия Сталина. Немедленно отмени исключение".
Затем уходи.
Через некоторое время у Александра Аллилуева раздался телефонный звонок, и блеющий голос директора попросил Александра прийти в институт:
— Произошло недоразумение…
Геральдический брак
Некоторое время в Жданове Сталин видел и ближайшего соратника, и преемника. Желая еще больше его приблизить, он повлиял на Светлану, а с другой стороны, Жданов — на своего сына Юрия. Так совершился чисто геральдический брак, который распался сразу же после смерти Сталина.
Пить или не пить — вот в чем вопрос
Профессор К. вылечил Сталина от радикулита.
— Проси, что хочешь, — сказал Сталин. — Отблагодарю.
— Мне ничего не надо.
— Подумай и попроси. Профессор подумал и сказал:
— У меня три просьбы. Первая: товарищ Сталин, не работайте по ночам.
— Постараюсь.
— Вторая: бюрократы задерживают оборудование для моего института — хотелось бы ускорить.
— Ты опытный человек, наверное, копия заявки с тобой. Дай ее мне, у меня кое-какие связи, поможем.
— Третья: болят почки, а я на всех торжествах и банкетах должен пить целыми фужерами первый тост за товарища Сталина. Разрешите мне не пить.
Сталин подумал и сказал:
— Первый тост пей, как все.
История повторилась. В конце жизни Чжоу Эньлай признавался иностранным корреспондентам, что он чувствует себя не очень хорошо, болеет и бросил пить. Пьет только первый тост. Пить за здоровье первого лица государства даже ценой собственного здоровья во всех деспотиях полагалось и во имя ритуала, и в доказательство преданности.
Забота о безопасности вождя
По совету Берия Сталин распорядился подрезать на даче занавеси, чтобы за ними никто не мог спрятаться.
Берия устроил для Сталина дачу на Валдае. Сталин от дачи отказался, так как место показалось ему западней.
Тапочки
Михаил Ильич Ромм рассказывал мне.
В доме Сталина свет зажигался сразу во всех комнатах, и со двора нельзя было определить, в какой находится вождь. Точно так же свет тушился: сразу во всем доме. Было несколько абсолютно похожих друг на друга комнат: стол, кровать, кресло. Никто никогда не знал, в какой комнате Сталин работает, а в какой спит. Квартира отделялась от внешнего мира бронированной дверью, в которой находилось окошко для передачи пищи. Ни один заключенный в мире не содержался в такой изоляции, какую сам себе определил Сталин.
При доме жил и допускался в комнаты Сталина молодой охранник, исполнявший обязанности денщика. Он вытирал пыль, чистил обувь и делал другую нехитрую работу, поддерживая порядок и казарменно- спартанский уют. В порыве благоговейного преклонения молодой денщик подумал, что как он ни старается, а все-таки топает сапогами, беспокоя вождя. Солдат выделил из получки деньги и купил себе тапочки. Однако ему показалось, что и этого мало. Он подшил их сукном. Шаг его стал мягким, бесшумным.
Однажды Сталин неожиданно проснулся от тишины: он не слышал привычного топота сапог, но ощущал, что кто-то ходит по квартире.
Сталин нащупал наган, который всегда держал под подушкой, но увидел знакомую фигуру денщика, беззвучно передвигающегося по комнате.
На следующий день Сталин пожаловался Берия:
— Зачем-то ходит в тапочках, а не в сапогах. Хочет подкрасться, когда я сплю…
Парня расстреляли за попытку покушения на жизнь вождя…
В конце 50-х годов мать солдата подала прошение о реабилитации сына и установлении пенсии, тогда-то и выяснилась эта история.
Бильярд в половине одиннадцатого
У Сталина была дача в Лианозово. Там стоял закрытый на ключ рояль, на котором иногда скверно играл допущенный на дачу Жданов. Книг было немного: "Энциклопедический словарь" братьев Гранат, Достоевский с пометками Сталина и Жданова на полях — нечто вроде переписки. Охранники были молчаливы, мрачны, узколобы. Был бильярд. Неграмотный татарин — банщик, мывший Сталина, иногда играл с ним на бильярде. Он был единственным партнером и собеседником Сталина, которому позволялось критиковать его. Татарин говорил: "Свекровь с невесткой не ладят, ссорятся, а вы хотите в колхозах порядок. Ничего не получится".
Сталин посмеивался, не сердился. Но татарин был хитер и, играя на бильярде, старался проигрывать, подставлял шары. Когда это было слишком явно, Сталин сердился и в шутку, которая могла обернуться и угрозой, говорил: "Не поддавайся, будешь поддаваться, арестую и убью". Татарин понимал это и все время искал среднее между подобострастным проигрышем и истовой игрой на выигрыш. И то, и другое было смертельно опасно.
Дом с видом
Где-то на юге была дача Сталина, на которую он никогда не приезжал. Окрестное население выполняло подсобные функции.
Дача стояла на горе, и жители поселка из окон и с балконов своих домов подолгу смотрели в направлении дачи, стараясь уловить на ней признаки жизни. Кончилось тем, что обитателей одного из домов арестовали, обвинив в подготовке покушения на Сталина, и отправили в лагерь. С этого момента жители поселка как по приказу забили все окна и балконы, выходившие в сторону дачи. Уже был конец пятидесятых годов, уже давно не было Сталина, уже дача была открыта для посетителей, а окна и балконы оставались заколоченными.
Автор: Юрий Борев "Сталиниада"
