24 ноября, воскресенье. После вчерашнего могучего ужина, а потом еще и мощного, как пушечный удар, десерта спал плохо. Часа в два ночи проснулся от невыносимой боли в левой руке, в локте. Может быть, отлежал, а может быть, сказывается действие ужина. Начал искать нитроглицерин, который всегда беру с собой, не нашел. Принялся читать, ворочался, гасил и зажигал свет, раза четыре бегал в туалет, сердце стучало. Думал, что конец, но вроде не инсульт, а инфаркт… Мелькнула мысль даже разбудить Вили, но потом потихонечку задремал, и все успокоилось.
Утром неугомонные Вили и Барбара устроили часовую экскурсию. Съездили на гору напротив замка, к башне, которую поставили горделиво после победы во франко-прусской войне. Сейчас здесь ресторан и смотровая площадка. Внизу, в долине, шоссе, железная дорога и река Лан. Видна вся окрестная география. Очевидна география: замок, ниже него — аббатство, при принце Филиппе превращенное в первый в Германии протестантский университет, правее — знаменитая церковь — собор Святой Екатерины, в этом треугольнике — древний город. От него расползаются распадки ущелий, в конце каждого из них когда-то были деревни, теперь распадки заполнены домами — это городские кварталы, еще правее были когда-то железорудные и соляные шахты.
Университет разросся, в центре ломают старые его постройки и возводят новые. Как и у нас, на науку не хватает, все еще можно подождать и потесниться, но надо давать заработать, и строим, разрушая то, где еще можно жить и творить. Впервые за всю историю Германии была приватизирована знаменитая университетская клиника. Земле нужны были деньги. Теперь, по словам Вили, даже автостоянка перед больницей платная. Процесс идет, давно не пуганная народными волнениями власть богатых упорно ущемляет бедных за счет нажитого государством. Оказывается, замок еще лет сорок назад был передан Университету. На язык экономических истин это можно перевести так: теперь замок приватизировать значительно сложнее, чем когда он просто был госсобственностью. Что-то подобное можно было бы сделать и у нас со старыми особняками и еще неприватизированными дворцами и имениями.
В городе заехали в какую-то знаменитую кондитерскую и купили четыре здоровенных ломтя разных тортов. Решили за обедом каждый ломоть поделить на три части, чтобы все попробовать и выбрать лучший торт. Подобрались все сладкоежки. Обедали рано, чтобы к ужину с нашим дорогим Легге нагулять аппетит. За обедом опять зашел разговор о политике: о полицейских войсках, о налогах, о подоходных налоге у нас — 13% и в Дании — 50–60%. Я, кстати, вспомнил, что сутки назад опять звонили с НТВ. Владимир Соловьев собирается в воскресенье провести передачу, тема на этот раз — «Общественное мнение и власть». Моя тема, пожалел, что не смогу пойти. Но зато подумал, что, может быть, напишу большую статью.
После обеда на час выходил в город, разминал ноги, все болит. Неужели здоровье и бодрость больше никогда не вернутся? Возле Ботанического сада идет большая стройка, снесен ряд домов, кажется, и современный дом, где находилась женская консультация. Срыли и Пивной завод, который находился здесь в центре. Современная жизнь вытесняет историю. Все, как и везде, но есть и обновленные дома, есть какие-то архитектурные и дизайнерские добавки: в центре на глухой стене вдруг появились бронзовые кабаньи головы, которые радуют глаз. Воскресенье. Все пусто, улицы пустые.
Вечером в ресторанчике возле ратуши господин Легге давал в мою честь ужин. Ресторанчик в на редкость старом доме: низкие потолки, темные балки. Тут же рассказали, что обычно в старину здесь собирались члены городского совета после окончания заседания, либо перед ним, чтобы сговориться, как голосовать. Теперь сговариваются по мобильным телефонам, которые подслушивают американские спецслужбы. Кормят здесь, в самом центре, конечно, не дешево, но хорошо. Блюда с некоторым акцентом охотничьего Средневековья: кабан, олень, был в меню и гусь. В Германии я обычно, в силу обстоятельств и любви Барбары и Вили к добротной пище, снимаю мораторий на мясо. Я попросил гуся, который присутствовал в меню, но гуси, как более дешевое блюдо, куда-то «улетели», пришлось довольствоваться местным пивом и олениной, которая была хороша.
Легге пришел, как всегда, элегантный, в одной из своих знаменитых шляп и в костюме, с которым я знаком уж лет десять. Мило и хорошо поговорили, я задал Легге (его привычка со всеми членами общества ссориться широко известна) как ни в чем не бывало вопрос о здоровье фрау Урфф и поэта Паффа, которых не было на Собрании. Милый Людвиг Легге очень убедительно стал рассказывать, как он недавно с ними встречался. Поговорили также о переводе моего романа «Марбург», тем более, что недавно появилось в городе издательство, но, думаю, разговором все и закончится. О проигранном издательском деле здесь мало кто осведомлен, у всех неверные представлении о гонорарах и ценах. Я также попросил Легге дать приветственную телеграмму в Институт по случаю юбилея. Такие же телеграммы дадут или пошлют письма Барбара, как наш почетный доктор, и Вили как президент Общества местных славистов Земли. В разговоре я также выяснил безбрежный размер общества и сделал выводы о финансах. Всего около 300 человек, доходы от взносов — что-то около двадцати тысяч евро в год, членам дается скидка на утренники в кафе; шесть с половиной тысяч евро дает город и около десяти евро стоит билет на встречу с писателем, в среднем на встрече бывают пятьдесят – шестьдесят человек. Ну что, это все хорошие признаки, по крайней мере более оптимистические, чем, скажем, в Москве, где на подобные даже бесплатные встречи народу ходит значительно меньше.
25 ноября, понедельник. Утром опять читал воспоминания об Ахматовой, а потом сделал в книжке закладку и поставил ее на прежнее место. В какой-то степени это поразительный труд, кто знал, что так повернется, но день за днем очень немолодая женщина записывала за другой. Как следует из текста, записывала иногда до двух-трех ночи. Сейчас идут страницы о Бродском.
После последнего и, как всегда, боевого завтрака у Барбары мы с Вили уехали на машине во Франкфурт. Идя, как говорилось ранее, навстречу пожеланиям моим читателям, которые иногда жалуются, что я прекратил публиковать кулинарные меню, все же опишу, что было на столе. Мюсли и потрясающий йогурт, баранья колбаса, нарезанная тонкими пластинками грудинка, мармелад, хлеб нескольких сортов, желтый твердый сыр и мягкий сыр Камамбер — это моя добыча, кофе в термосе.
За час доехали, о шоссе и знаках на нем не говорю, — это то, чего не будет у нас и через двадцать лет.
"Москва уходящая", В. Качанов
26 ноября, вторник. Утром встал и первым делом померил сахар в крови — 7,2 — это итоги моего обжорства в Германии. Вторым делом залез в Интернет. Что там написал журнал «Сноб», который взял интервью еще в аэропорту? А вот что:
«Сергей Есин, вице-президент Академии российской словесности:
Мне кажется, ни к чему это Собрание не приведет. Так, поговорили. Денег, чтобы нормально кормить искусство, у государства нет и не будет. Потому что надо кормить танки, надо кормить промышленность, надо, видите ли, что-то делать с банками, которые проворовываются один за другим. Путин, как всегда, был отличным актером. Это немного напоминало императорский выход. Только в связи с тем, что нет аристократии, вокруг сидели потомки знаменитых писательских фамилий. Самое занятное заключалось в том, что все пришли полюбоваться да послушать Путина. Как только он ушел, дискуссия немедленно приостановилась. Все хотят спорить и говорить только при первом лице».
В Москве дождь, к вечеру обещали снег, гололедицу и для автомобилистов «день жестянщика», поэтому к девяти поехал в Институт без машины. В девять идет автобус до Лавры — экскурсию организовала Олеся Александровна, мне очень тоже хотелось поехать, но половина семинара оставалась в Москве. Самое главное — записался и Володя Артемьев, чей материал мы должны были обсуждать. Вышел из положения так: проанализировал один за другим маленькие этюды, которые ребята написали после встречи с Шаргуновым.
27 ноября, среда. Весь день сидел дома и правил, как каторжный, роман. Еще раз убедился, насколько проще писать якобы художественную прозу, нежели Дневник. Телефон помалкивал, только позвонили, что по поводу юбилея Института в понедельник надо быть в три часа в Домжуре. Да, звонила Лена Эрикссен: завтра заедет за мною и отправимся на выставку Non Fiction. Из новостей — сенсация от Навального. Его агентство по борьбе с коррупцией установило:
«…Оппозиционер Алексей Навальный рассказал в своем блоге в Живом журнале о дачном поселке «Сосны» (деревня Лешково Истринского района Московской области). В число его учредителей входят замглавы Администрации Президента Вячеслав Володин и депутат Госдумы единоросс Константин Косачев.
…Среди обитателей поселка также секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов, депутат Госдумы единоросс Игорь Руденский, глава аппарата правительства Сергей Приходько.
…Формально каждый из перечисленных участников использует по несколько кадастровых участков: частично они оформлены на них самих, частично — на партнерство «Сосны». Смысл простой: хитрые единороссы придумали, как можно не декларировать участки, которые принадлежат им, и учредили специальное «Дачное некоммерческое партнерство», на которое решили оформить часть своей земли», — объясняет Навальный.
…На каждом участке есть большой дом и другие постройки. Например, на участке Вячеслава Володина — искусственный водоем и вертолетная площадка. Навальный указывает, что никому из обитателей поселка не хватило бы официального дохода для покупки такой недвижимости.
Яркий пример — секретарь генсовета «Единой России» Сергей Неверов. «Неверов, обожающий изображать «простого шахтера — человека труда», никогда бизнесом не занимался, последние годы сидит на госслужбе, значительных доходов не имеет, но умудрился приобрести «дачный участок» стоимостью 92 млн рублей, который оформил на свою тещу — 75-летнюю пенсионерку из Новокузнецка, — пишет Навальный. — Когда я написал про его дворец, Неверов имел наглость сказать, что он приобрел и построит это все на «деньги, вырученные от продажи квартиры в Новокузнецке». Можем ли мы хоть на секунду поверить, что квартира 67 метров в Новокузнецке сопоставима по стоимости с огромным участком на берегу Москвы-реки и домом, который, наверное, в два раза больше, чем главный Дворец пионеров в Новокузнецке? Конечно, нет. Мы понимаем, что Неверов — отвратительный лжец и взяточник, как и все в «Единой России».
…Самой прекрасной дачей владеет замглавы Администрации Президента Вячеслав Володин. «Я такое и дачей-то не назову. Это уж, наверное, «парковый ансамбль». Пруд, галереи какие-то, — пишет Навальный. — Площадка, намекающая нам своей буквой «H», что пока всякие лохи в пробках стоят, ихняя власть на хеликоптерах летает. По минимальной прикидке это все стоит не меньше 155 миллионов рублей, а скорее всего, сильно за 200. Напоминаю, что с 1996 года мосье Володин строго на госслужбе. Он не мог и не может легально зарабатывать на покупку и содержание такой красоты. Очевидно, что тут ежемесячные эксплуатационные расходы больше, чем его заработная плата».
