Ностальгию по 90-м придумали экстраверты. Люди, которые никогда не писали текст приветствия перед тем, как позвонить по телефону.
1999-й. Тебе 14 лет, у тебя социофобия, плохое зрение и маленькая грудь, ты в гастрономе. «Дайте, пожалуйста, шоколадку», — говоришь продавщице с гвоздикой в волосах. «Какую?» — «Любую». Слепому интроверту нужно быть фаталистом. «Какую?» — женщина с цветком проводит рукой вдоль прилавка. Шоколадки сливаются в мутное пятно. Нет супермаркетов, терминалов самообслуживания нет. Очень плохо тебе.
Еще хуже прозябать юность без джинсов, как у Эминема. Нет интернет-магазинов, алиэкспресса нет. Рынок «7 километр», минус шесть утра, грузчики яростно наезжают тебе на пятки. И вот они — самые широкие на свете штаны, распяты прищепками на козырьке контейнера. «А есть мой размер?» — спрашиваешь извинительно. «Щас, под курткой не видно», — продавщица ощупывает твое туловище, допивая коньяк свободной рукой. Чуть не умерев со стыда, натягиваешь джинсы. «Берите, а то я сегодня без почина», — мотивирует продажник года. Джинсы неудобные, отказать еще неудобнее, очень плохо тебе.
Чтобы пережить вечер и заодно пару лет, записываешься в библиотеку. Хорошо интроверту в библиотеке: все говорят шепотом, мигают лампы, воняет обогреватель. «Что вам?» — интересуется бабушка в оренбургском платке, повязанном на пояснице. «Захар Беркут», — сообщаешь ты. — «И… Маркиз де Сад. Преступления любви». «Что?» — «Преступления любви» — «Что-что?» — «Преступления любви» мне нужны!». Эхо разносит твой каминг-аут на всю Одесскую область.
Или нужна машина. Нет убера, уклона, онлайн-служб такси нет. Выходишь на обочину дороги, одергиваешь юбку, представляешь себя Хакамадой. Ты ругаешь дождь, лужи на асфальте, пока наконец не осмеливаешься поднять руку. И тут сбывается самый кошмарный сон: машины одна за другой проезжают мимо. Для интроверта это означает одно: «Никому ты не нужна, жалкая неудачница». Отвергнутая последними жигулями, плетешься на автобус.
Чтобы заработать на новые джинсы, откапываешь в кладовке сапоги, несешь их на ближайший «пятачок». Нет olx, «Новой почты» нет. Находишь место между гадалкой таро и котятами в манеже. Достаешь товар, рисуешь цену на картонке, надвигаешь на лоб капюшон. За десять минут встречаешь всех мальчиков, которые нравились тебе, начиная с яслей. Даришь гадалке сапоги, взамен узнаешь, что на тебе порча на пьянство, очень плохо тебе.
Под влиянием де Сада влюбляешься в красавчика из 9-А. И нет, не фоткаешься в майке со спущенным плечом. Не добавляешь его в друзья. Не лайкаешь, не репостишь. Нет инстаграма, нет соцсетей. Идешь к кабинету завуча, переписываешь расписание «А»-класса и потом месяц невзначай курсируешь мимо в штанах Эминема. Мальчик прогуливает четыре дня из пяти — от простоя твоя любовь чахнет на глазах. С горя решаешь начать курить. Но и здесь затык — все сигареты поблизости продают с табуреток мамины бывшие коллеги, инженеры НИИ. Ты едешь в другой район, очень плохо тебе.
Каждый твой новый день похож на прыжок через огненное кольцо. Надо звонить, чтобы поздравить с днем рождения. Надо спрашивать дорогу на улице. Надо обращаться к врачу, а не гуглить симптомы. Надо посещать курсы, а не регистрироваться на вебинары.
На дисковом телефоне не высвечивается номер звонящего. Все друзья реальны и живут в соседних домах. Никаких ботов, чатов и виртов, никакого фриланса. Зато пружинки-радуги, жвачки про любовь, тамагочи.
Нет, не скучают по 90-м интроверты.
Источник: thedevochki.com
Вика Козинец
