Агния Кузнецова рассказала о проблемах российских актеров, о своей семейной жизни и о желании усыновить ребенка.
Недавно актриса Агния Кузнецова отпраздновала своё 33-летие. Обозреватель «Зажигай!» побеседовал со звездой фильмов «Груз 200» и «Все умрут, а я останусь» о работе в театре и кино, а также о семейных ценностях.
— Во-первых, разрешите вас поздравить с прошедшим днём рождения. И в связи с этим первый вопрос: вы ведь не скрываете свой возраст, как это делают многие знаменитости. Вы себя ощущаете именно на 33 года? Или это не имеет для вас большого значения?
— Очень интересный вопрос. Я ощущаю себя на разные возрасты в зависимости от моего настроения. Иногда я чувствую себя старой умудрённой опытом женщиной, которая уже видела всё и у которой уже правнуки. А иногда чувствую себя моложе, например лет на 20, когда хочется похулиганить, нарушить какие-нибудь законы, сделать что-нибудь такое классное, сорваться куда-нибудь, как в молодости, уехать, что-то сделать такое спонтанное, свободное, или не спать две ночи подряд. Но это просто желание. И тогда я ощущаю себя лет на 19. А вообще 33 — это замечательный возраст, и я очень надеюсь, что я возьму из этого года всё по максимуму. Надеюсь на какой-то новый этап в своей жизни. И думаю, что всё получится.
— В 22 года вы сыграли старшеклассницу в фильме «Все умрут, а я останусь», да и сейчас выглядите значительно моложе своих лет. Как вам это удается? Или это происходит само собой?
— Да, видимо, я выгляжу моложе своих лет. Сама я не могу это оценить, но мне постоянно это говорят на пробах режиссёры, когда нужно приходить и пробоваться на роль своего возраста: 30-летняя такая, может быть, молодая мама, у которой дети уже есть. И сразу возникает проблема: ой, а как она молодо выглядит. То есть это скорее сейчас проблема для меня, чем комплимент. Пробема в профессии, естественно, а не в жизни, потому что происходят некие «ножницы» между лицом и возрастом.
Я себя ощущаю всё-таки взрослым человеком, и играть подростков мне, разумеется, неинтересно. Да уже и не предлагает мне никто играть подростков, потому что уже есть другие молодые лица. На самом деле это очень серьёзная вещь — когда тебе уже 33, ты себя ощущаешь взрослой, у тебя есть опыт и ты готова играть определённые роли, а тебе их не дают, потому что ты выглядишь моложе. Мне кажется, это проблема режиссёров — что-то у них в голове там не в порядке.
— Избитый вопрос уже, наверное, но всё же: насколько трудно вам давались откровенные сцены? Особенно такие, как в фильме «Груз 200», или в «Да и да». Сказывалось ли это на вас как-либо психологически, была ли необходимость как-то потом «отходить» от этого?
— Если честно, я бы даже не хотела уже это обсуждать. Не хочется быть актрисой двух фильмов. Не хочется, чтобы из контекста фильмов вытаскивалось только эротическое содержание. Я считаю, что актриса, которая играет драматическую роль, может раздеться в кадре без проблем, если это снято красиво, без всякой порнухи и так далее. Актрисы, особенно русские, которые любят прикрывать свою грудь, как будто бы она у них золотая — «ой, я не снимаюсь обнажённой» — это какой-то тоже бред, какая-то крайность. Кому они, собственно, нужны, эти груди? Они у всех одинаковые. Поэтому я не вижу никаких сложностей в этом, если это хороший режиссёр и хорошая роль. И все европейские актрисы, между прочим, со мной согласятся. А русские — такие «скромные» прямо, что некуда деваться. (Смеётся.)
— В недавно показанном сериале «Девочки не сдаются» с вами в одной из главных ролей обыгрывается тема внезапных финансовых трудностей. А в жизни доводилось ли вам испытывать такие неурядицы? Тяжела ли и и неказиста жизнь российского артиста сегодня в экономическом плане?
— Российским актерам, к сожалению, приходится зарабатывать, потому что нет профсоюза, чтобы кто-то их мог защитить. Им не выплачивают процент с проката их фильмов или сериалов. То есть прибыль уходит на канал и продюсерам. Поэтому российские актеры находятся в таком состоянии постоянного подаяния с протянутой рукой. И приходится сниматься в разном говне, чтобы как-то обеспечить себе и своей семье достойное существование. Не знаю, в Советском Союзе было ещё хуже, но там, по-моему, дачи давали, квартиры. В общем, уровень жизни артистов, которые вполне популярны, несравним с европейским. Я уже не говорю про Америку. Что уж тут говорить, мы живём всё время как на вулкане: то есть работа, то нет работы, то ещё что-нибудь. Сложная работа.
— Посещали ли вас мысли сменить страну проживания? Есть ведь отечественные артисты, которые вполне востребованы сегодня на Западе — Алексей Серебряков, Юрий Колокольников и другие.
— Меня посещала такая мысль в связи с тем, что мой муж (танцор и хореограф Максим Петров — прим. авт.) много работает в Исландии. И сейчас при любой удобной возможности я летаю к нему на несколько недель, чтобы быть вместе. Только с этой точки зрения. А так, чтобы уезжать и работать в Европе... Да, мне бы очень хотелось сниматься в европейском кино, но не настолько сильно, чтобы сейчас всё бросить, продать, уехать, что-то там пробивать. Господи, жизнь такая короткая, чтобы её тратить на чушь под названием «карьера». Вот этого совершенно не хочется.
— Как в том числе и театральная актриса с немалым опытом работы во многих театрах, как вы относитесь к тому, что сейчас происходит с Кириллом Серебренниковым и так называемым «театральным делом»?
— Меня одолевают только грустные мысли в связи со всем этим делом и с тем, что он [Серебренников] находится под домашним арестом. Это большой художник, который должен принадлежать театру, российской культуре. И он многое делает и в кино, и в театре. И ещё сделает, я уверена. Поэтому это, конечно, большая грусть и тоска. И я присоединяюсь к людям, которые высказываются за освобождение режиссёра Кирилла Серебренникова.
— Что нам ожидать от фильма «Дядя Саша» Александра Гордона с вашим участием? Станет ли он «народной комедией» или это, как говорится, кино не для всех?
— Это такая ироничная, лиричная комедия. И, я думаю, она будет доступна широкому зрителю. Не думаю, что это кино не для всех. Вполне ясная, чистая и честная история. Вы получите огромное удовольствие.
— Гордон в режиссерском качестве как-то отличается от своего телевизионного образа?
— Гордон как человек и режиссер и телеведущий Гордон — это абсолютно разные люди. (Смеётся.) Телевизионный образ, как мы знаем, это такой немножко интеллектуальный хам и жёсткий критик. А Гордон-режиссёр — это нежнейший, добрейший и спокойнейший человек. В общем, я желаю всем поработать с Александром Гордоном как с режиссёром и просто пообщаться с ним как с человеком вне всяких телекамер, потому что он талантливый и потрясающий. У него замечательная семья. В общем, могу о нём говорить часами. И говорить ему комплименты. Для меня большое счастье, что он пригласил меня на роль без проб. Это прямо круто! Спасибо вам, Александр!
— О чём будет новый сериал «Желтый глаз тигра»? Кого вы там играете?
— Это сериал про банду и про добывание янтаря в Советском Союзе. Но это если грубо. На самом деле там много различных перипетий в судьбе главного героя, его личной жизни. А я играю жену главного героя, которого играет Павел Прилучный. Это Татьяна Ходорова — девушка из высшего общества, дочка академика, москвичка, которая влюбилась в приезжего парня. Что из этого получилось, будем скоро смотреть на «Первом канале».
— Существует такой стереотип, что творческим людям трудно уживаться в семье. Вы уже не первый год замужем за человеком из мира искусства. В вашем случае работа не мешает строительству семьи?
— В нашем случае работа только помогает строительству семьи. Когда мы заняты любимым делом, конфликтов в семье происходит гораздо меньше, потому что любимое дело и творчество относится не только к профессии, съёмкам, спектаклям и озвучаниям, но может проявляться и в быту. Поэтому если мы оба заняты работой, то всё окей и дома. Мужчина, конечно, должен делать своё дело, должен завоёвывать, ехать и мутить новые бизнесы, открывать новые планеты. Его нужно отпускать, чтобы он там в своих мирах себя как-то осуществлял. В общем, чтобы был мужиком. И чтобы ему потом хотелось вернуться домой и отдохнуть после всех приключений, я так считаю.
— В СМИ активно обсуждается ваше заявление о том, что в обозримом будущем вы хотели бы усыновить ребёнка. Можно ли сказать, что это вполне взвешенное решение и вы готовы к такому шагу? Вы также говорили о том, что против каких-либо «технических манипуляций», связанных с родами. Исходя из этого, можно ли сказать, что ваши убеждения в некоторой степени консервативны?
— Для меня важны традиционные ценности. Я — православная христианка. Поэтому, конечно, клонирование, подсадки, усадки и какие-то манипуляции вроде ЭКО... Для меня это не очень прикольно, но я не выступаю резко против этого, а отношусь лояльно, потому что реально есть люди, которые очень хотят детей и это для них единственные способы завести своего ребёнка. И по-другому у них не получается, так что я отношусь к этим людям с большим уважением и ничего против не имею.
Конечно, классно было бы, чтобы все женщины могли забеременеть, родить ребёнка, здорового, классного, и не одного. И я мечтаю о том же. А заявление, что я собираюсь усыновить детей — это была моя мысль. Я не понимаю, почему оно вдруг так выстрелило — как будто я собираюсь усыновить марсианина. (Смеётся). В будущем — да, после своих детей почему бы и нет. Алексей Серебряков, например, мой любимый усыновил. И вообще это не имеет никакого значения: дети — они все наши дети, понимаете? Все наши в России дети — они наши общие дети!
— Как быть с вашим высказыванием о «сексуальных домогательствах» в связи со скандалом вокруг Харви Вайнштейна? Вы действительно считаете, что девушки зачастую виноваты сами в таких ситуациях, или вас не так поняли?
— Я просто не понимаю, каким образом высказывания российских актёров по поводу этого несчастного Харви Вайнштейна могут на что-то повлиять. Не понимаю вот эту шумиху: как вдруг эти старые тётки-артистки вспомнили о сексуальных домогательствах столетней давности и напали на бедного старого еврея, стали его гасить. Я вообще против того, что собирается кучка людей, которые говорят «фас!» и какого-то человека — заслуженно или не заслуженно — начинают троллить и гнобить. Я против всех этих ситуаций, и мне до этого Харви Вайнштейна дела никакого нет. И тем более мне нет дела до артисток, которые испытывают сексуальные домогательства на себе.
— Некоторая часть нашего общества осуждала фильмы Алексея Балабанова и Валерии Гай Германики и обвиняла их в попирании моральных устоев. Ваше отношение к работе в их картинах как-то менялось со временем или нет?
— Я уже устала эту тему обсуждать, Понимаете, идиоту ведь не объяснишь, что кино — это искусство и никакой пошлости там нет, не было и не будет. Поэтому мне надоела вся эта глупость и чушь.
