ТВ отметило день рождения примадонны с помпой. Телеажиотаж заставил задуматься о природе этого уникального явления и разобраться, наконец, в зрительских чувствах.
Когда впервые появилось в арсенале Аллы Пугачёвой её характерное «о»? Когда именно чистый, сильный голос мы услышали искажённым сурдиной? В каком году звук, сформированный вибрацией связок, стал упираться в препятствие?
На непревзойдённом виниле «Зеркало души» металлическое «о» возникало изредка, с милым хвастовством подчёркивая диапазон. Однако со временем «о» превратилось из строчной в прописную, «О» стало множиться, скрывая очевидный факт: былой лёгкости уже нет. На этой специфической частоте звуковых колебаний начали паразитировать пародисты и делают это до сих пор. Можно обойтись без балахона и рыжего парика — достаточно верным образом сомкнуть складки на внутренней поверхности боковых стенок гортани. С некоторых пор квакающее «О» стало визитной карточкой Аллы Борисовны.
Чтобы объяснить молодёжи, с чего начинается Пугачёва, следует провести эксперимент. Поставьте «Балладу Анжелы» из фильма «Король-олень» 1969 года и попросите угадать исполнителя: «Уехал славный рыцарь мой пятнадцать лет назад...» Можно спорить на что-нибудь ценное и быть уверенным в выигрыше. Ста процентам опрошенных не удаётся связать с реальностью уникальный голос, описываемый банальными эпитетами (хрустальный, прозрачный)... Дайте послушать подросткам, чтобы они не связывали деятельность примадонны исключительно с популяризацией блуда, чтобы не спрашивали, как в передаче «Сто вопросов взрослому»: «А вам не кажется, что Филипп вас до сих пор любит?» Или: «Когда вы поняли, что Максим — ваша любовь?»
Довелось в начале девяностых брать интервью у Таривердиева, говорили об «Иронии судьбы». Микаэл Леонович рассказывал, как трудно работалось в студии, как запретил Пугачёвой петь «вживую» на «Огоньке» «Мне нравится...» (потребовал использовать фонограмму). Досадовал, что уже тогда появились «кабацкие интонации», с грустью и надеждой рассуждал о выдающемся таланте Пугачёвой.
Конечно, существовать в рамках интеллигентской салонной эстетики А.П. не могла, полётность голоса требовала открытых пространств. Впервые на отечественной эстраде появилась настоящая актриса с неограниченными голосовыми возможностями в отличие, скажем, от Шульженко и Гурченко. Вслед за двумя харьковчанками Алла Пугачёва поплыла в правильном направлении — против течения и стала по-настоящему народной благодаря безрассудной искренности.
Однако ещё при советской власти «безрассудная искренность» превратилась в «безбашенную откровенность». Место рефлексирующей Вероники Тушновой занял король экспромта Илья Резник. До сих пор живут легенды о текстах, написанных «за пару часов», и кажется, нет ни одной, рассказывающей, как долго в творческих муках рождалось нечто стоящее. Куда торопились, не к очередному же съезду партии?.. Почти тридцать лет прошло, но до сих пор вспоминаешь с презрением натужную инверсию: «Больно так сжимает сердце безопасности ремень».
В отличном фильме «Попса» в образе, созданном Татьяной Васильевой, угадывалась Пугачёва, в герое Всеволода Шиловского карикатурно воссоздана фигура Ильи Рахмиэльевича. Может, всё и не так было, но версии, предложенной авторами картины, веришь безоговорочно. Сцена стихосложения онлайн-методом указывает: заказчице удобен такой творческий подход. Неужели и в прототипе киношного поэта-песенника главное — удобство, умение по-свойски рифмовать, не отходя от кассы?..
Таривердиев, Зацепин, Мажуков, Минков, Орбелян, Горбонос ушли в прошлое. Подтвердилось кинопророчество влюблённого поэта, адресованное Анне Стрельцовой (главной героине «Женщины, которая поёт»): «Впереди радость и боль, успехи и провалы, бездарные друзья и одарённые ненавистники». Репертуар понесло по ветру, пахнущему шпротами. Зазвучали песни Паулса, похожие на первую в СССР прибалтийскую жвачку (с устойчивым, но неприятным вкусом). Алла превращалась в Пугачиху.
Прозвище это возникло в народе не на пустом месте, оно стало прямым следствием нового звучания. Музыка Игоря Николаева всей своей неповторимой кабацкой манерой провоцировала амикошонство. А что уж говорить о его «стихах»: «Прости, поверь, и я тебе открою дверь». После таких перлов расстояние между условным мещанином и конкретной певицей сокращалось до минимума. Они оказывались совсем рядом, сидели, едва соприкоснувшись рукавами, за одним столиком привокзального ресторана. Раньше «Эти летние дожди» пела Пугачёва — женщина с другой планеты, на которой живут поэты-экспериментаторы. А теперь нудила Пугачиха, Кирсанова не читавшая, обычная баба, случайная собутыльница: «Я всё прощу и никуда не отпущу».
Что было делать тем, кто продолжал любить Пугачёву семидесятых? Они (мы) стали главными недоброжелателями новой, упрощённой Пугачёвой. Хотя любопытство ещё оставалось. Автор материала, будучи солдатом Советской армии, отправился в рискованную самоволку на фильм «Пришла и говорю», убедился в композиторском таланте певицы, произвели впечатление и девочки из моисеевской подтанцовки.
На горизонте брезжила постсоветская история — время собирать залы пиаром. Проклёвывалась стратегия продвижения бренда «Примадонна».
Вскоре недоброжелатели стали врагами, они уже не слушали музыку, их душил гнев, глядя, как телевизор повествует о романе, венчании, расставании, примирении с Киркоровым.
Когда Дмитрий Дибров, отмечая день рождения Аллы Пугачёвой (недавняя программа «Временно доступен», XXI век), называет её «нравственным камертоном нации», не стоит считать этот тост стёбом. В семидесятые в определённой мере так и было, многочисленный разношёрстный зритель усваивал мощный посыл: живи по совести, люби от души, рожай детей, не предавай. И дело не в том, что с тех пор идейно-художественный уровень песен А.П. снизился, просто творчество превратилось в коммуникационную стратегию. Вместо ненавязчивой, но энергичной искренности стране была предложена «гуманитарная интервенция» натовского типа, когда народ убеждали в примадонстве Пугачёвой мощным пиар-обстрелом.
С тех пор как певица «покинула сцену», кажется, «коммуникационная стратегия» пошла на убыль. В дни празднования дня рождения маховик пиара двигался как будто по инерции. Повторили «ДОстояние РЕспублики», доказывая, что А.П. — классный композитор (кто бы спорил). В конкурсе само собой победила Пугачёва семидесятых — народ проголосовал за фонограмму, за кадры из фильма с одноимённой песней «Женщина, которая поёт».
Праздничные концерты «в честь примадонны», новые и приуроченные ещё к шестидесятилетию, все они, каждый в отдельности и скопом, формировали концепцию данной статьи: лучшее осталось в прошлом.
Оптимизма прибавил разговор, свидетелем которого случайно пришлось оказаться. Две девушки лет двадцати пяти, модные, говорящие на литературном русском, обсуждали творчество Пугачёвой. Из контекста следовало: кто-то из них случайно наткнулся на старые песни А.П. С восторгом обменивались впечатлениями, отмечали актуальность аранжировок, потрясающую силу голоса, темперамент.
— А как тебе «Ты не стал судьбой»?!
— А как тебе «Ты снишься мне»?!
Пугачёва семидесятых без каких-либо кавер-версий органично звучит в наушниках нормального современного молодого человека. Но только того молодого человека, чей вкус не испорчен пугачёвскими «Рождественскими встречами»... Поэтому претензии (чаще всего справедливые), которые А.П. предъявляет участникам программы «Фактор А», кажутся двусмысленными. Ведь не только вкус, но и нравы формировались в стране под влиянием Пугачёвой. Понимает ли она это, чувствует ли ответственность?
Насчёт ответственности сказать трудно, но вот «рефлексия lights» зафиксирована в фильме «Жизнь после шоу» (Первый канал). Конечно, зрительское предубеждение со стажем в четверть века заставляет видеть обман во всём, что касается Аллы Пугачёвой, и всё-таки...
В фильме нет саморазоблачительных признаний, закадровый текст слащаво-комплиментарен, говорящие головы друзей и родственников выглядят как домашнее видео. Однако есть интересный эпизод, снятый в «Современнике». Алла Пугачёва и Галина Волчек обсуждают перспективы совместного театрального проекта. А.П. выходит на сцену, примеривается к новому для себя масштабу, то плоско шутит, то говорит камере доверительно: «Я вам честно признаюсь, я совершенно не хочу петь, я хочу говорить». И переходит на крик, с наигрышем кидает в пустой зал: «Вы слышите меня, я хочу говорить!»
Позже радист включает новую неизвестную песню Пугачёвой, песню удивительную:
Ой, куда же мне деться в ночь?
Ой, не можется сердцу в ночи.
Ой, и кто ж это там хохочет,
Всё чаще, всё чаще кричит?..
Сразу же становится ясно, что музыка написана не Николаевым, не Крутым, да и стихи вряд ли принадлежат перу Ильи Резника.
Пугачёва на сцене, Волчек в зале. Хрипло поёт фонограмма:
Нет, не проси ты у Бога неба,
Голос бессмысленный мой!
Мне бы немного хлеба,
Мне добраться бы домой...
Песня была исполнена Аллой Пугачёвой блестяще, авторство помог установить Интернет. Слова Натальи Камлюк, музыка Андрея Мисина. А где же ещё найти хорошую песню? У студентки Литинститута, у полузабытого композитора, талантливейшего и неформатнейшего...
С такой методологией обновления репертуара, вполне возможно, Алла Пугачёва действительно «найдёт себя», а мы её. А не получится — переживём, у нас есть воспоминания об очень хороших песнях. За них и поблагодарим Аллу Пугачёву, за сто часов счастья, чистейшего, без обмана.
Олег ПУХНАВЦЕВ
