На фоне пандемии предпринимательские доходы россиян упали почти наполовину. В структуре всех денежных доходов населения их доля во II квартале составила 3,5% против 5,9% в первом. Это антирекорд последних двух десятилетий, свидетельствует Росстат. Между тем, по словам опрошенных «МК» экспертов, говорить тут надо не столько о текущем моменте, связанном с экономическим локдауном из-за коронавируса, сколько об исторической тенденции. С 2000 года в России было сделано очень многое, чтобы окончательно угробить частную инициативу, а роль государства в экономике и социальной сфере возвести в абсолют.
Предпринимательские доходы включают в себя прежде всего вознаграждение бизнесменов за труд, доходы от сдачи в аренду жилья и прочего имущества. С 2000 по 2019 год их доля не опускалась ниже 5,7%. В денежном выражении они составили в апреле–июне около 512 млрд рублей при общем объеме денежных доходов граждан в 14,6 трлн рублей. При этом социальные выплаты от государства (пенсии, пособия, стипендии) обеспечили 21,8% всех доходов населения, что по мировым меркам очень много.
Причины нынешнего обвала доходов малого и среднего бизнеса лежат на поверхности: это и резкое сжатие потребительского спроса, и массовое закрытие торговых точек, гостиниц, ресторанов из-за карантинных ограничений и «нерабочих» недель, и заметное снижение ставок аренды на недвижимость. И много чего еще. Но в реальности проблема серьезнее и носит системный характер. По сути, путь к сегодняшней нижней точке начался еще в тучные времена, когда россияне гораздо больше тратили, нежели сберегали, и когда сфера услуг переживала бурный рост.
Неблагоприятная тенденция у нас обозначилась году в 2000-м, когда доля доходов от предпринимательской деятельности превышала 15%. Уже в 2008-м она сократилась до 10,2%, а в 2018 году составила 7,6%, напоминает доктор экономических наук Игорь Николаев. Вместе с тем, отмечает эксперт, постоянно растет процент социальных выплат, превышая даже советские показатели. С точки зрения частной инициативы и в целом стратегического развития страны это категорически неправильно, поскольку население и регионы все в большей степени зависят от государства и его подачек в виде пенсий и пособий. По словам Николаева, создается ощущение, что власти сознательно выстраивают механизм, делающий граждан максимально управляемыми. В этом смысле логика их поведения понятна.
«Сегодня мы имеем прямой результат тотального огосударствления экономики, — говорит управляющий партнер компании Management Development Group Inc Дмитрий Потапенко. — Настойчивые попытки властей «пасти» бизнес на корню убивают предпринимательскую инициативу. Между тем детские сады, школы и больницы строят в конечном итоге предприниматели, ни один чиновник не знает, как класть цемент и где его вообще брать».
По словам Потапенко, пандемия резко усилила тренд, наметившийся в мире раньше. Сегодня для всех стран как никогда актуален вопрос: что производить, а главное, куда и кому эту продукцию продавать? Пока ответа нет и, видимо, еще долго не будет. Экономики перешли на мобилизационные рельсы, а граждане — на мобилизационную модель потребления. Российский внутренний рынок и до кризиса испытывал сложности с реализацией многих товарных категорий, а сейчас они достигли крайней степени. Во-первых, потому что люди напрочь утратили уверенность в завтрашнем дне, во-вторых, они уже не могут себе позволить купить какую-то вещь сверх базового, минимально необходимого для повседневной жизни набора.
Предприниматели в России все меньше зарабатывают и все больше тратят. Их расходы (уплаты в различные фонды, налоговая составляющая) растут из года в год, рассказывает первый вице-президент «Опоры России» Павел Сигал. Например, в 2013 году они увеличились сразу в два раза. И здесь налицо комплексная проблема, которую нужно решать именно государству: если бизнес не получит льготные условия (госгарантии, субсидии, льготные кредиты и налоги, консультационные услуги) для развития, то доля предпринимательских доходов в общей структуре доходов населения будет оставаться удручающе малой. В таких странах, как Германия, Австрия, Франция и США, она превышает 50%. А в Китае и Индии малые и средние предприятия создают около половины ВВП и рабочих мест. У нас — пятую часть ВВП.
Георгий Степанов
