Двухполосная статья Евгения Ямбурга про близорукого бухгалтера, пришедшего в школу на смену учителю, опубликованная в «Новой газете» — http://www.novayagazeta.ru/society/52529.html, — наверняка всеми уже прочитана, так как она разошлась по многим сайтам и форумам. Но теперь внимания заслуживает ситуация, этой статьей инициированная. Ибо чиновник Минобрнауки в должности замминистра не просто ответил на статью, но и включился в разговор с учителями (оппонентами, сторонниками Ямбурга) по поводу проблем, обозначенных в ней. А в таком разговоре как раз и проявляется готовность сторон к диалогу: способность адекватно реагировать, проговаривать позиции без наездов, понимать границы своей и чужой компетенции. Чтобы сэкономить читателю время, поступим просто: сопоставим позиции Евгения Ямбурга, директора школы, и Игоря Реморенко, госслужащего, — в логике степеней возможного согласия.
В чем собеседника можно переубедить
Евгений Ямбург. Идет реформа не образования, а экономики образования. На первый план выдвинулась задача рационального расходования бюджетных средств и сопутствующая ей функция тотального контроля над их распределением и использованием. А педагогическая позиция в управлении постепенно стала сходить на нет, уступив место так называемой «менеджерской». Школа стала превращаться в то место, где дети мешают администрации и педагогам работать с документами.
Игорь Реморенко. Я не защищаю «эффективных менеджеров». Как говорится, было б что защищать. Признаться, я и сам какое-то время назад думал в схожем направлении. Настолько порой кажутся ретивыми эти технократы-преобразователи, тогда как тонкая материя школьного образовательно-воспитательного уклада далека от пучины реформизма. Ямбург говорит о том, что экономику, конечно, надо менять, но главное ведь не в этом — главное поменять суть человеческих отношений, сделать систему более гуманной. Но сейчас мне представляется, что успех или неуспех реформ надо искать не в экономизме, не в эффективном или неэффективном менеджменте, а в том, насколько обновляемые правила а) обоснованы с точки зрения исторического развития образования; б) логически стройны и понятны обществу; в) созданы с участием общества. Можно обсуждать, что успешно, а что неуспешно, что требует коррекции и какой конкретно. Например, засилье отчетности, очковтирательство — это не реформы, это следствия каких-то изменений. И надо обсуждать, каких именно. Это правда: мы сокращаем министерскую отчетность, но она все равно растет. Предложил как-то проанализировать, что с этим делать. Есть очень любопытные примеры: http://мрсо.рф/mrso2. Но как решительно ограничить вал школьных бумаг — пока не знаю.
О чем можно договориться, если переубедить нельзя
Евгений Ямбург. Прав К.Д.Ушинский: в деле воспитания и обучения ничего нельзя улучшить, минуя голову учителя. Истерзанный бесконечными планами, громоздкими аттестационными процедурами, постоянно меняющейся структурой предметов и их содержанием, учитель не в состоянии нести на себе бремя реформ. На деле — неисполнимые ориентиры. Хотя формально их можно выполнить прямо завтра, отчитавшись по заданным показателям... Бессмысленно, а главное — безнравственно сравнивать между собой школы с различным контингентом учащихся. Люди поневоле поставлены в двусмысленное положение, когда требуется и невинность соблюсти (провести честные экзамены), и капитал приобрести (не подвести свою школу, город, регион, отчитавшись по хорошим показателям). Я отнюдь не против широкомасштабных экспериментов (по поводу баснословных преференций проекту «Сколково»), но нельзя создавать оазисы, все вокруг превращая в пустыню. Рационализм немедленно оборачивается цинизмом.
Игорь Реморенко. Я за время работы в министерстве побывал в 42 регионах, многие учителя работают честно и с увлечением, не врут. И чиновники такие есть. Есть такие директора школ, у которых глаза бегают, они долго обдумывают, как бы что-то правильное сказать, школы у них с явно завышенным нормативом, деньги не хило с родителей собирают. Есть же и такие, которые режут правду-матку, критикуют, но и сами понимают, где их ответственность и что толкового они могут сделать самостоятельно, не плачась начальнику. Давайте обсуждать, например, почему идея конкуренции при нормативном подушевом финансировании не работает. Или, точнее, что работает, а что в ней так и не сработало. По НСОТ: не согласен категорически, что это нигде не идет. Идет, и по-разному. Знаю, что чем больше школьный коллектив вовлечен в установление модели НСОТ, тем лучше там обстоят дела. Де-юре каждый коллектив может все оставить как есть, сохранив прежние принципы оплаты труда.
Ну а в чем, собственно, состоит подход Ямбурга? Какие за этим стоят схемы деятельности, принятия решений и пр.? Какие изменения в школе обсуждаются? Что реально можно сделать? Вот это туман, неясно.
В чем можно понять друг друга без шансов на договоренность
Евгений Ямбург. Нет понимания целей и смыслов реформирования образования, отсюда перекосы.
Игорь Реморенко. Цели реформирования мне понятны. Для меня лично они описаны в инициативе «Наша новая школа». Мне кажется, это такой документ, который наиболее общо формулирует цели и старается учесть разные позиции.
В чем друг друга не понять никогда
Евгений Ямбург. С проблемными детьми, которых с каждым годом все больше, можно работать с привлечением психологов, медиков и дефектологов. Но так называемая «оптимизация бюджетных расходов» привела к тому, что в большинстве регионов именно эти сотрудники попали под сокращение, а за их счет повысили зарплату педагогам. Добавим проблемы с детьми-мигрантами. В Москве есть классы, в которых русскоязычные дети составляют меньшинство. Важно налаживать взаимодействие между детьми, принадлежащими к разным этносам. В противном случае мы получим в школах сплоченные землячества. Ни одна из этих проблем не находит отражения в документах, определяющих направление реформирования образования.
За кадром остается ребенок со всеми его особенностями, склонностями, реальными возможностями. Предполагается, все без исключения учащиеся способны получить полное среднее образование. Но дети рождаются разными. И сегодня та учительница, которая всеми силами удерживает в школе трудного, малоспособного подростка из пьющей семьи, достойна по меньшей мере медали «За заслуги перед Отечеством». Но при первом же тестировании в период аттестации, и тем более на ЕГЭ, ей не поздоровится.
Игорь Реморенко. Конечно, эти проблемы существуют, и Ямбург предлагает прямым образом влиять на отношения, на судьбы людей, пусть очень щепетильно и внешне гуманно. Давать награды учителям, учить всех из соображений «у кого какие задатки и не надо выходить за их пределы», жестко привязывать оценки школы к специфике ее контингента, развивать порой жуткие программы по коррекционной педагогике. Именно это он имеет в виду, если довести то, что изложено в статье, до конкретных предложений.
Сегодня важны правила, по которым система существует. Идет именно реформа правил, а не конкретных действий. Порой, реформируя правила, мы все равно скатывались в режим ручного управления, и за это нас надо ругать. Но все-таки направленность изменений была и остается не в экономике образования, а в правилах. Общих правилах, по которым система живет.
Безусловно, меняя правила, надо тонко понимать всю ткань проводимых изменений, ее соответствие общему устройству социальных институтов, влияние на отношения между людьми. Однако прямым образом регулировать эти отношения — еще опаснее.
Без возможности открытого признания
Евгений Ямбург. Главное — перестать врать. Признайте ошибочность избранной стратегии развития образования. Имейте мужество перестать врать себе и окружающим.
Игорь Реморенко. Берусь утверждать, что позиция ложная. Всегда очень осторожно пытаюсь относиться к обсуждению ценностей. Проблематика ценностей носит защитный характер: тот, кто к ним взывает, как бы априори прав, поскольку занимает позицию аксиоматики. А дальше так: все, кто не соответствует, по умолчанию не правы. Скорее важно видеть, какая деятельность стоит за заявленными ценностями. А вот она-то порой не показывается, специально скрывается. И ходят все такие духовные, ценностно проникновенные, на весь мир надутые. Признаем это.
...Ведь и я за то, чтобы отказаться от показушности. Только если подписать приказ «требуем отказаться от показушности» — ничего не изменится.
Людмила Кожурина
