Самолет летел на Кавказ, а я тем временем пытался раскрыть «загадку века». Почему Грузия — страна, с которой Россия воевала и с которой у нас до сих пор нет дипломатических отношений — является для граждан РФ очень модным и популярным туристическим направлением? И почему Армения — не менее красивая страна, чем ее соседка, но являющаяся при этом политическим союзником Москвы, — остается для наших туристов во многом неизведанной территорией? После пятидневного путешествия по Армении у меня появилось чувство, что я наконец нашел ответ. Все дело в том, что мы очень хорошо знаем и при этом совершенно не знаем Республику Армения.
Мы знаем, что в 1988 году в Армении произошло страшное разрушительное землетрясение. Мы знаем, что вот уже почти 40 лет Армения находится в состоянии перманентного острого конфликта с соседним Азербайджаном. Мы знаем, что Армения пережила чудовищный экономический кризис и до сих пор находится в состоянии частичной транспортной блокады. Но мы не знаем другой Армении. Мы не знаем Армению как страну с потрясающе красивой природой и не менее потрясающими древними памятниками. И мы не знаем Армению как страну, в которой совершенно по-особому относятся к русским.
Самолет, в котором я предавался философским размышлениям, приземлился в Ереване поздно ночью. И пока мы ехали в центр города по темным и безлюдным улицам, я начал было опасаться: неужели здесь до сих пор живут как в самые тяжелые моменты кризисных 1990-х? Но не зря говорят, что утро вечера мудренее. Проснувшись на следующий день, я очень быстро осознал: в Ереване живут не как в «темные» 90-е. В Ереване живут, как в моих светлых и радостных воспоминаниях о моем детстве в 70-х и 80-х.
Ереван — это один из древнейших городов мира. Считается, что его основал в 782 году до нашей эры самый могущественный царь древнего государства Урарту Аргишти I (для справки: Рим был основан в 753 году до нашей эры, Париж — в III веке до нашей эры, Киев — в 482 году уже нашей эры). Но древность основания города — это вовсе не гарантия его быстрого роста или наличия на его территории большого числа исторических памятников. В начале ХХ века губернская столица, город Эривань (название Ереван стало официальным только в 1936 году), была довольно-таки заштатным поселением с 30 тысячами жителей.
Сегодня в Ереване живет больше трети трехмиллионного населения Армении. Город в его нынешнем виде сложился в основном в советский период. Но не спешите разочарованно пожимать плечами. Скучные и безликие коробки из стекла и бетона начали заполнять улицы наших городов при позднем Хрущеве и раннем Брежневе. А вот ансамбль городской застройки центра Еревана, к счастью для него, сложился раньше — во времена, когда нормой считались классические архитектурные формы. Центр Еревана — это самый настоящий малинник для тех вроде меня, кто является ценителем и почитателем стиля «сталинский ампир».
У архитектурного своеобразия Еревана есть и еще одна причина. Современная Армения — это страна с размером территории чуть больше, чем у Албании, но чуть меньше, чем у Бельгии или Молдавии. Однако, по некоторым данным, на этой крошечной территории сосредоточено до 90% мировых запасов туфа — горной породы, из которой получается очень прочный и очень красивый строительный материал. Именно армянским туфом, например, облицовано здание секретариата ООН в Нью-Йорке. А в самом Ереване здания из туфа разных оттенков можно видеть повсюду. И это придает городу дополнительный колорит.
Однако основа ереванского колорита — это, конечно, не туф. Это нечто труднообъяснимое и труднопередаваемое. Это нечто, чьим ближайшим эквивалентом является понятие «атмосфера». Поздним вечером мы вышли из гостиницы погулять и быстро оказались на площади у оперного театра. Оказались — и не захотели оттуда уходить. Ярко освещенная огромная площадь была усеяна уличными кафе и самыми разнообразными развлечениями для детей. И все это не пустовало. Мне показалось, что на прогулку на площади вместе с нами вышел весь Ереван. Обычно я не люблю находиться в месте большого скопления людей. Как и для многих других жителей мегаполисов, слово «толпа» является для меня неофициальным синонимом слова «опасность». Но на площади у Ереванского оперного театра в воздухе было словно разлито ощущение умиротворенности и полной безопасности. И, как выяснилось потом, это ощущение не было субъективным.
Большая политика в Армении — это занятие не для слабонервных. В 1999 году прямо в зале заседаний парламента застрелили его спикера и премьер-министра. В прошлом году группа вооруженных людей протаранила грузовиком ворота одного из столичных полков полиции, взяла заложников и выдвинула политические требования. Возникший из-за этого политический кризис длился две недели. Но вот в плане бытовой преступности все в Армении обстоит очень даже благополучно (или неблагополучно для самой преступности). Абсолютной безопасности, как известно, не бывает никогда и нигде. Однако, как нас уверили местные жители, и женщины, и дети, и прочие потенциально уязвимые категории населения могут спокойно и ничего не опасаясь ходить по Еревану в любой час дня и ночи. Стоит ли удивляться тому, что мне так понравилась атмосфера столицы Армении?
Сразу признаюсь: насладиться этой атмосферой удалось далеко не в той мере, в какой мне хотелось. Как только у меня появилась возможность, я сразу же помчался в расположенную на главной городской площади Республики Национальную галерею Армении. Помните, какое столпотворение творилось в Третьяковской галерее, когда там проводилась масштабная выставка картин Ивана Айвазовского? Так вот, в Национальной галерее Армении Айвазовского (или Ованнеса Айвазяна, как его звали при рождении) не просто много, а очень много. А еще в просторных и, надо сказать прямо, слабо заполненных залах галереи можно увидеть Рубенса, Ван Дейка, Нестерова, Брюллова, Репина, Серова и прочая, и прочая.
Кроме визита в Национальную галерею в моем «списке ереванских желаний» значилось еще несколько учреждений аналогичного профиля вроде Дома-музея великолепного живописца ХХ века Мартироса Сарьяна. Но, увы, наше время в Ереване вышло. Пришла пора осматривать собственно Армению, ведь если Москва — это не совсем Россия, то Ереван — это тоже не совсем Армения. Или, вернее, так: несмотря на огромную роль столицы в жизни республики, в Ереване сосредоточена лишь очень скромная часть главных армянских достопримечательностей. Прости меня, пожалуйста, моя любимая ереванская атмосфера! Но чтобы почувствовать подлинный дух Армении, надо ехать не в столицу. Надо ехать в глубинку — даже если эта глубинка расположена в часе езды от Еревана.
Армения — первая в мире страна, которая приняла христианство в качестве государственной религии. Это произошло около 300 года нашей эры (напоминаю, что официальная дата крещения Руси — 988 год). Согласно легенде, группа римских девушек-христианок бежала в Армению, спасаясь от преследования императора Диоклетиана. Но с армянским царем Трдатом III договориться им тоже не удалось. Пораженный красотой беженки-христианки Рипсимэ, царь пожелал было взять ее в жены, но натолкнулся на решительный отказ. Гнев царя был настолько силен, что все тридцать девушек были побиты камнями. Но безнаказанным это преступление не осталось. Трдат III тяжело заболел. И никто не мог его вылечить до тех пор, пока сестре армянского повелителя не начал постоянно сниться один и тот же сон: исцелить ее брата может христианин Григорий, брошенный тринадцать лет тому назад по царскому приказу в темницу.
Армянские темницы во времена царя Трдата III представляли собой просто глубокие ямы в земле с широко представленным набором ядовитых змей и скорпионов. Шансы остаться в живых, проведя в таких условиях даже один год, стремились к нулю. Но, к изумлению царя и его свиты, Григорий вышел из темницы вполне в добром здравии. А вскоре здоровье вернулось и к самому Трдату III. О дальнейшем можно догадаться. Уверовавший в истинность христианских идей царь крестился сам и приказал крестить всех своих подданных.
Сегодня, естественно, никто не может сказать, что из описанного в этой красивой легенде имело место на самом деле, а что нет. Но посетить место упокоения святой Рипсимэ может каждый. Ее останки покоятся в удивительно красивом храме, расположенном на въезде в главный духовный центр Армении — город Эчмиадзин. Впрочем, словосочетание «удивительно красивый» абсолютно уместно и по отношению к любому другому древнему армянскому христианскому храму. Армянская церковная архитектура — это что-то совершенно поразительное, что-то мгновенно берущее за сердце. Все древние армянские храмы выстроены в очень суровом и очень простом стиле, с минимумом украшений. Но в этой суровости и простоте столько достоинства, столько внутренней силы, столько энергетики, что это почувствовал даже я — человек, не считающий себя особо религиозным.
Как я уже сказал выше, главный духовный центр Армянской апостольской церкви — это расположенный недалеко от Еревана город Эчмиадзин. Именно здесь находится построенный еще в IV–V веках главный кафедральный собор армянской церкви. Именно здесь можно найти резиденцию нынешнего главы церкви — Верховного патриарха и католикоса всех армян Гарегина II — и могилы многих его предшественников, включая принявшего мученическую смерть при Сталине католикоса Хорена I. Согласно официальной советской версии, Хорен I скончался весной 1938 года от естественных причин. Но, по мнению большинства историков, он был задушен сотрудниками НКВД. Особенно в трагической судьбе католикоса меня поразило то, что он погиб совсем рядом с местом успокоения также принявшей мученическую смерть святой Рипсимэ. Века меняются, а кровожадные привычки правителей остаются?..
Эчмиадзин — это место, которое надо обязательно посетить в ходе поездки в Армению. Однако скажу честно: я представлял себе Эчмиадзин совсем другим. В моем воображении Эчмиадзинский монастырь должен был непременно располагаться в сказочной красоты горах. А по приезде я обнаружил: резиденция руководства армянской церкви расположена на абсолютно плоской равнине, в окружении вполне себе среднего советского города. Но если я и испытал некое разочарование, то оно было очень короткоживущим. Очень быстро я нашел в Армении то, что я там искал, и то, что давно снилось мне ночью.
Представьте себе картину: величественные верхушки гор, длинное и глубокое ущелье с текущей по его дну быстрой речкой. Представьте себе так называемую «Симфонию камней» — уникальный природный памятник в виде огромных шестиугольных базальтовых скал. Представьте древний христианский монастырь с пещерами-кельями, вырубленными в горах. Представьте стоящий прямо на краю ущелья сохранившийся с языческих времен храм божества Митры. Представьте — и не думайте, что в вашем воображении возник некий скомпилированный «идеальный армянский пейзаж». Я описал совершенно конкретную местность — местность Гарни-Гегард, где все эти чудеса находятся в пешей доступности друг от друга.
С визитом в район Гарни-Гегард связано и главное фиаско моей поездки в Армении — моя обидная неспособность насладиться в полной мере всеми прелестями местной кухни. С момента прилета в Ереван я был одержим желанием попробовать знаменитых раков из высокогорного озера Севан. Но даже когда я очутился на берегу Севана, исполнение этого желания оказалось далеко не самым простым делом: у раков был не сезон. Но мои радушные армянские хозяева не забыли о моей одержимости. Когда после визитов в монастырь Гегард и храм Митры мы сели обедать, передо мной поставили целую кастрюлю раков. Решив, что из раков обед и будет состоять, я быстро смолотил всю кастрюлю, а затем впал в состояние оцепенения: нас пригласили на экскурсию в помещение, где в подземной тандырной печи доходили седло барашка и шашлык.
Попробовать и то и другое я так и не смог. «Начальник» в виде моего желудка был неумолим: места нет. Не помогла даже двухчасовая прогулка по дну ущелья. Я получил там массу впечатлений, увидел проползавшую мимо змею, порадовался при виде все еще функционирующего строительного вагончика с ностальгической надписью «Госагропром СССР». Но чувство сытости упрямо отказывалось покидать мой организм. Придется мне приехать в Армению еще раз. Пяти дней для этой страны оказалось просто катастрофически мало.
Армения — это пока не то место, куда стоит ехать, ожидая высокого уровня сервиса. Приличные гостиницы и прекрасные рестораны в стране, конечно, есть. Но если Грузия уже давно поняла, что надо делать ставку на туризм, то Армения только начинает подходить к осознанию этого факта. Мои радушные армянские хозяева долго не могли понять, почему я с таким упорством хочу провести максимум возможного времени на самом большом озере Кавказа — Севане: «Что ты там будешь делать?! Там же вода ледяная!» Купаясь в этой «ледяной», а на самом деле вполне себе комфортной воде, я с восхищением пропускал через себя всю красоту местной природы, но с грустью замечал торчавшие то здесь, то там остовы брошенных громадных советских санаториев.
Однако неразвитость местной туристической индустрии с лихвой искупается многим другим. Тем, например, что природа Армении не просто прекрасна, а чрезвычайно разнообразна. Длина проложенного в склоне горы Дилижанского тоннеля — 2257 метра. Но, проехав в любую сторону эти два с лишним километра, ты оказываешься в совершенно другом мире. На выезде из тоннеля со стороны озера Севан горы можно назвать лысыми. На выезде со стороны Дилижана горы поражают свой бурной растительностью. Роднит две стороны тоннеля, пожалуй, только одно: и там, и там в пейзаж идеально вписаны древние монастыри.
Но кроме природы и древних церковных памятников у обаяния Армении есть еще и третья наиважнейшая составляющая — люди. Люди, которые изумительно хорошо относятся к русским. Перед отлетом в Ереван я прочитал в путеводителе: «Армяне часто шутят, что знают только три нации — это армяне, русские и нерусские». Анекдот как нельзя лучше характеризует отношение к жителям России. Еще от армян часто можно услышать, что «из всех стран в Армению приезжают туристы, а из России — гости».
Будучи журналистом, а поэтому по определению циником, я, честно говоря, не поверил, решил, что эта фраза относится к разряду ритуальных, тех, что в обязательном порядке должна присутствовать в путеводителе по любой стране. Но, побывав в Армении, я могу теперь засвидетельствовать: если в приведенном выше отрывке и содержится некое преувеличение, то не очень большое. Вот, например, особо впечатливший меня мелкий, но очень показательный эпизод. Когда, преодолев довольно крутой подъем, я оказался рядом с монастырем Севанаванк (как следует из названия монастыря, он расположен на берегу Севана), меня окликнул сидевший здесь на камне старик.
На обращение по-армянски я по понятным причинам отреагировать не смог. И тогда старик заговорил со мной по-русски. Узнав, что я из Москвы, он пришел в неописуемую радость: рассказал, как он любит этот город, как он много раз там бывал и как хорошо то, что я сюда приехал. В силу все той же циничной журналистской натуры я ожидал: мне вот-вот предложат что-то купить, меня вот-вот о чем-то попросят. Но ни предложений, ни просьб так и не последовало. Мне были рады просто потому, что я из России.
И такое отношение к нам возникло в Армении не сегодня и не вчера. Посетивший Армению в 1932 году известный британский писатель Артур Кестлер (тот самый, кто позднее мастерски описал сталинский большой террор в своей знаменитой книге «Слепящая мгла») так охарактеризовал свои впечатления от Еревана: «В городе много веселой и хорошо информированной интеллигенции, которая, по контрасту с Тбилиси, очень дружественно настроена по отношению к России». Очень приятно, что некоторые вещи в Армении не меняются — тем более что в число этих вещей входит пресловутый армянский юмор.
Снова вынужден признаться в своем глубоком невежестве. Как и любой другой человек, родившийся в брежневском СССР, я с детства знаю анекдоты про «армянское радио спрашивают…» Но при этом я искренне считал непередаваемое чувство юмора моих армянских знакомых их личной индивидуальной особенностью. Каким же было мое потрясение, когда вскоре после прилета в Ереван я вдруг осознал: эта «индивидуальная особенность» наличествует чуть ли не у каждого, с кем я встречаюсь! Жить без юмора в Армении, видимо, невозможно!
Я меньше всего хотел бы, чтобы после прочтения этого текста у кого-то возникло впечатление, что Армения — это райское место без проблем. Проблемы в Армении есть. Пытаясь (возможно, неудачно) подражать армянскому юмору, я бы даже заявил: единственное, в чем Армения не испытывает дефицита, так это в проблемах. Но, как сказал известный современный немецкий художник Флориан Талхофер, «совершенство — это скучно потому, что все мы одержимы желанием решать проблемы». Точно не понять этим немцам ни русскую, ни армянскую душу. Если мы и одержимы каким-то желанием, то это желание того, чтобы проблем было как можно меньше. Но Армения прекрасна, несмотря на все свои многочисленные проблемы. Пусть она такой и остается — прекрасной страной, в которой любят русских.
Автор: Семен Михайлов
