В 1973 году Жан Пол Гетти (Кристофер Пламмер) был самым богатым человеком мира. Он даже был внесен в Книгу рекордов Гиннесса, которая оценивала его состояние в $4 млрд. Неудивительно, что именно его внука, 16-летнего Пола Гетти III (Чарли Пламмер), ведшего богемную жизнь в Риме, итальянские бандиты сочли подходящим объектом для похищения и требования выкупа в $17 млн. К их удивлению, дедушка, который мог набрать такую сумму, просто порывшись по карманам, платить наотрез отказался. В итоге Гетти-младший провел в плену у похитителей почти полгода, лишился уха и, хотя в итоге все-таки был освобожден, так и не оправился от психологической травмы, которая привела его к алкоголизму, наркомании и полной инвалидности в 25 лет (последнюю часть, впрочем, фильм Ридли Скотта оставляет за кадром).
Несмотря на событийную канву и стилистику, отсылающую к параноидальным триллерам 1970-х, «Все деньги мира» — ни в коем случае не остросюжетный фильм. Это широкомасштабное полотно о том, как алчность разъедает душу, претендующее на почти шекспировский замах, но с негодными средствами: сценарист Дэвид Скарпа — ни разу не Шекспир, когнитивным способностям зрителей не доверяет и старается растолковать все детали своей истории как можно обстоятельнее.
Первые сорок пять минут экранного времени авторы отводят на предысторию, рассказывая, откуда у старшего Гетти взялись его миллиарды (саудовская нефть и специально спроектированный для ее транспортировки огромный танкер, названный именем владельца), как его сын Пол Гетти II утопил все свои шансы в алкоголе и наркотиках, на каких условиях состоялся развод с матерью похищенного подростка Абигейл Харрис (Мишель Уильямс), кто такой бывший агент ЦРУ Флетчер Чейз (Марк Уолберг), которому миллиардер поручил вернуть внука «как можно скорее и как можно дешевле». Не пропущены и примеры фантастической скупости старика — вот он с гордостью рассказывает, как торговался за статуэтку Минотавра на восточном базаре, чтобы снизить цену с $19 до $11; вот отказывает в помощи женщине, чей муж болен раком; а вот уличная телефонная будка, установленная в его поместье, чтобы гости сами платили за свои разговоры.
Все это даже интересно в этнографическом смысле, но тянется бесконечно, и фильм вязнет в подробных изложениях того, на что хватило бы одного-двух выразительных кадров. Разве что Минотавр, что твое чеховское ружье, действительно сыграет свою роль. Однако когда фигуры расставлены, характер каждого персонажа и отношения между ними ясны и можно наконец переходить к действию, увлекательнее оно не становится. Понятно, что в реальной жизни, скорее всего, так и было — бесконечное ожидание, разговоры ни о чем, телефонные звонки, бесплодные попытки вытрясти деньги из прижимистого старикашки. И бандиты действительно спрашивали, что это за дед такой, которому жалко денег, чтобы спасти внука. Но с такой неторопливой наглядностью демонстрировать все это даже и ради документальности едва ли стоило — тем более что некоторые обстоятельства биографии Гетти изменены, чтобы показать его еще более скаредным.
В первом варианте «Всех денег мира» роль мощного старика Гетти сыграл Кевин Спейси, но когда на него посыпались обвинения в сексуальных домогательствах, Ридли Скотт заменил его Пламмером, которого и планировал на эту роль изначально. Как бы то ни было, замена пошла фильму на пользу. В случае Спейси это была бы еще одна роль, сделанная сложным гримом (аналогичную можно наблюдать на примере Черчилля в исполнении Гэри Олдмана). Пламмер же, который по возрасту гораздо ближе своему герою, смотрится в амплуа жестоковыйного миллиардера совершенно органично. Вот только роль у него небольшая, а смотреть на дуэт полуоткрытого рта Уильямс и квадратной челюсти Уолберга или краеведческие зарисовки из жизни калабрийской ндрангеты совсем не так интересно.
Когда-то Фрэнсис Скотт Фитцджеральд сказал Хемингуэю: «Богатые люди не такие, как мы с вами». «Конечно,— согласился Эрнест.— У них денег больше». Ридли Скотту для доказательства этой очевидной истины понадобилось два часа двенадцать минут — и, пожалуй, Жан Пол Гетти счел бы это ничем не оправданным расточительством.
Юлия Шагельман
