Мою бабушку по материнской линии зовут Альбина Александровна. Зовут по паспорту. Однако она предпочитает, чтобы ее называли Аллой (Алла – ее имя в крещении). А ее фамилия – Бабушкина. Вот и выходит небольшой каламбур – бабушка Бабушкина.
Родилась Алла на станции Сургут Куйбышевской области 13 июля 1944 года. Бабушкиной Алла, в девичестве – Замша, стала, когда ей не исполнилось еще и двадцати двух лет, выйдя замуж за молодого инженера Германа Аркадьевича Бабушкина. И бабушкой она стала рано, ровно за месяц до 42-летия: 13 июня 1986 года родился ее первый внук, мой старший единоутробный брат Александр.
Алла Александровна – начитанная, умеющая посмеяться над собой, порой вспыльчивая, но все же добросердечная женщина, ветеран труда со стажем работы в сфере теплоэнергетики, превышающим сорок лет.
Давайте полистаем страницы жизненного пути моей бабушки, вдумчивой истопницы, приносившей тепло в дома и корпуса своей деятельностью и приносящей тепло в семью своей сердечностью.
Первое воспоминание Аллы – совсем невеселое. Относится оно к четырехлетнему возрасту. Девочка, успевшая привязаться к своему папе и, видимо, встречавшая с его стороны исключительно доброе отношение, окликнула его, когда он вел какой-то важный разговор, Александр Ефимович прикрикнул, а Аллочка побежала в сени, едва сдерживая слезы. Наверное, этот момент отложился у нее в сознании, именно как нечто неожиданное, так как в целом она почти всегда ощущала отцовскую теплоту.
Даже когда отец приходил с работы измочаленный, с единственным желанием – завалиться на печку, он находил время на дочь. А вот с мамой, моей прабабушкой Ираидой Васильевной, отношения складывались труднее. Хотя в детстве, бывало, Алла в семейных стычках принимала мамину сторону и предлагала ей вместе уехать от бушевавшего отца на родину Ираиды, в оренбургское село Курманаевку, все-таки теплоты со стороны мамы Алла чувствовала меньше. Не значит, что, на самом деле, ее отношение было холоднее, но субъективное восприятие именно такое.
В итоге, с перерывами, дочь и мама проживут рядом до сентября 2020 года, когда бабуля Ира ушла из жизни. И отношения их так и не станут гладкими. А все-таки они обе переживали друг о друге и как умели заботились. Тем не менее, отголоски из детства не отпускали Аллу. Например, ее преследовало воспоминание о том, как во время сильной грозы варившая варенье мама погнала ее ползти по бревну через реку, чтобы сгонять с огорода гусей, расхаживавших на противоположном берегу: гремел гром, сверкали молнии, отражаясь в мутноватой воде, а в детском сердце клокотали страх и обида. Обижалась Алла и на то, что перед первым классом мама ее постригла под ноль, так что она больше смахивала на мальчишку. Ираида считала, что, благодаря этому, потом волосы будут лучше расти.
И все же сильнее нелепых мелких обид светлые воспоминания детской поры.
Алле нравилось на печи сидеть со своей бабушкой Феодосией Алексеевной (мамой Ираиды Васильевны) и разучивать молитвы. Чтобы сделать приятно Басе (так, не в честь японского автора хокку Басе, а от слова бабуся, Алла звала Феодосию), Алла для нее оформляла тетрадки с нарисованными, вырезанными и собранными в гербарий цветочками.
Несмотря на оставивший осадок случай с гусями и грозой, Алле нравилось помогать родителям по хозяйству, а хозяйство было немаленьким – огород, те же гуси, коровы, овцы, свиньи. Еще Алле нравилась рыбалка. На самодельную удочку, вырезанную из ивовой палки, ей в многорукавном Сургуте удавалось вылавливать даже увесистых голавлей. Рыбачила она и с берега, и, позднее, с лодки.
До школы маленькая Алла дружила в основном с мальчиками, бегала с ними по деревне, плескалась в речке, уминала дыни. Двое мальчишек, Вовка и Сашка, не со зла, а чисто по глупости, чуть было не загубили подружку, отправив по стопам Карениной. Они предложили ей лечь на шпалы и продержаться ничком под проезжающим поездом, обещая после научить правильно ездить на велосипеде с рамкой, закидывая, а не подсовывая ногу. Пожалуй, согласись Алла на такой эксперимент, ей бы умение рассекать на велосипеде впредь не пригодилось бы, моя прабабушка пережила бы трагедию, а ни моя мама, ни я не увидели бы свет.
К счастью, чувство самосохранения заставило Аллу уклониться от странного предложения.
В школе у Аллы появились и подружки, Люба, Люда и тезка, Алка Барановская. А вот к мальчишкам как к противоположному полу долгое время никакого интереса не было. Алла удивлялась ровеснице соседке Гале, в десять лет верещавшей о том, что, если приложить к груди капустные листы с навозом, якобы она станет быстро расти. Ей было непонятно, зачем это вообще нужно.
Робость, смешанную с удивлением, вызвал у Аллы приехавший в Сургут мальчик, подарившей ей свою фотокарточку и переписанную на листок «Землянку» Суркова. Недоумение вызывала у нее и еще одна знакомая, трусиха, боявшаяся куриц: при их виде она отскакивала и вопила, боясь, что ее заклюют. Аллочка же не только не опасалась кур, а еще и спокойно брала в руки ужей. Ходила она почти везде босиком. В пионерском лагере увидев пятки Аллы, заставили ее отчищать их зубной щеткой.
Училась Алла без особой охоты. Считала хорошо, а вот писала как слышала, правила упорно усвоить не могла, в том числе потому что тогда мало читала. Так к последней страницы казавшегося особо нудным «Петьки на даче» она продиралась, словно через толщи метровой осоки. Зато проявляла общественную активность, вела пионерские собрания. Вместе с тем, напрочь заидеологизированной девочкой ее назвать было нельзя – в частности, на революцию и гражданскую войну Алла всю жизнь смотрит, прежде всего, как на кровопролитие. А вот, когда умер Сталин, она горько рыдала. И до сих пор не склонна признавать темную сторону личности и правления Иосифа Виссарионовича.
Ближе к моменту окончания школы с целью лучшей подготовке к поступлению в вуз семья Замша переезжает в Куйбышев (Самару). В куйбышевской школе Алла сходу получила двойку в четверти по русскому языку. Дабы существенно подтянуть грамотность Аллы, ей находят репетиторов, пожилую супружескую пару заслуженных учителей. Опытные педагоги, глядя на первый проверочный диктант Аллы, чуть ли не онемели. Но в сжатые сроки они помогли школьнице наверстать упущения и из двоечницы превратили ее в твердую хорошистку.
В старших классах Алла, общалась, преимущественно, с лучшими учениками класса, тянясь за ними. Учительница литературы Анфиса Петровна в духе времени, выделяя лучших учащихся класса, Наташу Смирнову, Олю Золотареву, Сашу Жилина, Тамару Постникову, добавляла – и примкнувшие к ним Люся Борзикова и Алла Замша. В десятом классе вслед за одной из подруг Алла перешла в вечернюю школу рабочей молодежи, где, как считалось, проще сдавать экзамены.
Выпускные и вступительные экзамены Алла сдала успешно и смогла поступить в Куйбышевский политех на химический факультет, где специализировалась на изучении теории основного органического синтеза, а впоследствии занималась пластмассами.
Вскоре после поступления первокурсница устроилась на свою первую работу, на фабрику искусственных кож и пластмассовых изделий. Устроиться ей помог папа для практики. Фабрика образовалась после слияния нескольких инвалидных артелей, вслед за чем на нее стали принимать здоровых работников. На ней изготавливались фартуки, Алла работала в отделе технического контроля, следила за четкостью наносимого рисунка, за тем, чтобы не расползалась краска.
Одна из работниц фабрики, Тамара, дружила с футболистом «Крыльев Советов» Геннадием Сарычевым, игроки даже приезжали на фабрику, и Алла тогда стала болельщицей «Крыльев», долго следила за командой. Следующим местом работы Аллы, вновь по специальности, стал Новокуйбышевский нефтехимический завод «Синтезспирт», куда приходилось ездить на электричке и автобусе. Заведующая лабораторией Грекова преподавала в политехе. Чтобы успевать домой, а не бежать по шпалам, как лирический герой песни Хиля, начальница отпускала Аллу за полтора часа до окончания смены. Работа с газоанализатором и логарифмической линейкой ей нравилась, но добираться в Новокуйбышевск было утомительно. Также короткое время Алла проработала диспетчером в таксопарке.
Институтская молодость для Аллы – главным образом, туристические походы.
Аллу привлекала романтика путешествий, но со студентами своего политеха ходить в походы не хотелось, так как их неизменным спутником был Бахус. А вот студенты пединститута путешествовали без алкоголя. Первый поход Алла совершила в село Подгоры. Душой компании туристов был Слава Минаев, выпускник суворовского училища, желавший поступить во ВГИК, носитель хемингуэевской бороды и красноречия. Вячеслав познакомил Аллу со своей женой Наташей Минаевой. С Натальей Ивановной Алла дружит до сих пор. Хрупкая и эрудированная Наташа оказала на Аллу двоякое влияние. С одной стороны, она пристрастила девушку к курению. С другой, привила непроходящую любовь к чтению.
С той самой поры Алла Александровна стала полностью подходить под определение гражданки самого читающего государства. Перед ней открылся мир золотого фонда художественной литературы и толстых журналов «Новый мир», «Октябрь», «Нева», «Наш современник». С другими туристами-энтузиастами моя бабушка объездила и облетела пол-Союза. Ее впечатлили и живописные красоты природы, и завоевания цивилизации, такие, как Дивногорск, возведенный комсомольцами среди тайги. Алла не перестает мысленно возвращаться в Туву, на Байкал, в красноярский заповедник «Столбы», про себя напевает «Морзянку», песни Визбора, Якушевой, Окуджавы.
Знаменательным и поворотным для Аллы оказался Новый год 1964. Отмечала она его именно с друзьями-походниками. Они решили провести праздник в квартире Геры Бабушкина, которую избрали штабом для подготовки похода к якутскому озеру Лабынкыр, советскому Лох-Нессу, известному из-за якобы обитающего в его водах чудовища. Пришла Алла в сшитом мамой зеленом муаровом платье и испытывала неловкость, потому что остальные ребята оделись просто, по-домашнему. И Герман Бабушкин, которого она впервые увидела в этот новогодний вечер, понравился ей чуть ли не с первого взгляда. Знакомство завязалось с просьбы помочь с подготовкой курсовой по гидравлике. Затем последовали совместные походы в кино, в театр, прогулки.
Широко образованный и остроумный Герман Аркадьевич покорил Аллу нетривиальным мышлением, цветистой речью, широким кругозором, стихами поэтов Серебряного века.
Когда на одном из первых свиданий Герман рассказывал ей стихи Гумилёва об «изысканном жирафе, который бродит далёко, на озере Чад», сами изысканные экзотические строки великого акмеиста не трогали ее душу, но пленяла глубина чувств, которые Герман вкладывал в каждое слово. При этом рафинированным гуманитарием Герман не был.
Росший с братьями без отца в тяжелое послевоенное время, Герман Бабушкин умел постоять за себя и за близких, специально, чтобы давать отпор неприятелям, занимался боксом. Учась на теплоэнергетическом факультете, технические науки он, естественно, знал столь же хорошо, как гуманитарные. Обладая феноменальной фотографической памяти, он мог запомнить материал, по диагонали проглядев его за пятнадцать минут до занятий. Еще Герману нравилось бывать на природе, куда он, заядлый рыбак, грибник и охотник, вывозил и свою избранницу.
В 1966 году Алла и Герман поженились, а в конце года, 7 декабря, у них родилась красавица-дочка, моя мама, Елена. Родилась она на другом конце страны, в Уссурийске, куда молодые супруги уехали работать по распределению. Алла Александровна трудилась там на швейной фабрике конфекционером – специалистом, подбиравшим фурнитуру для улучшения моделей одежды. Долго на Дальнем Востоке молодожены не пробыли. В Тольятти строился автомобильный завод, богаче и благоустроеннее становился и Куйбышев, куда они и вернулись.
Родители Аллы помогли молодой семье. Они приобрели деревянный дом на улице Дачной, на месте которого впоследствии возвели многоэтажку, помогли устроиться на завод имени Масленникова, где Ираида Васильевна работала в технической библиотеке и пользовалась непререкаемым авторитетом. Способный Герман от рядового мастера дослужился до заместителя начальника цеха. Алла начинала работать в цехе гальваники и химической фрезеровки. Зарплату она получала роскошную по тем временам, почти двукратно превышающую средний оклад – 220 рублей. Да вот незадача – деньги доставались отнюдь не даром. У бабушки началась аллергия на реагенты, стала чесаться и облазить кожа.
Пришлось перевестись в котельную, для начала – на участок питательных насосов. После 220 рублей пришлось довольствоваться 98-ю. Зато место было спокойное, Алла могла сидеть и запоем читать свои любимые толстые журналы. Через несколько лет ее назначали истопницей.
Сознавая всю серьезность и аварийноопасность новой работы, она отличалась повышенной бдительностью, ни минуты не дремала, не отрывалась от оборудования.
Коллеги шутили, что Алла работает в ЦК (центральная котельная). А в институте Алла числилась аж одиннадцать лет, в итоге, прошла программу всех курсов, но так и не написала дипломную работу. Одно из ярких воспоминаний, связанных с продолжавшейся учебой, посещение в политехе концерта Высоцкого. Его пение и артистизм восхищали мою бабушку. В то же время, запомнилось, что он постоянно раздражался в связи с тем, что студенты записывали его на катушечные магнитофоны, своим шумом не давшие барду сосредоточиться на исполнении песен.
Алла Александровна успевала и работать, и воспитывать дочь, а с 1984 года еще и села за руль – Ираида Васильевна и Александр Ефимович подарили двадцать четвертую «Волгу». Машина открыла дополнительные горизонты, Алла и Герман с Леной стали чаще выезжать на природу и на дачу, к тому моменту предоставленную им заводом. Любопытно, что дача располагалась на двенадцатой просеке массива «Юбилейный», а сейчас мы живем в Реутове в двенадцатом доме на Юбилейном проспекте.
Увы, у моей мамы с молодости не задалась личная жизнь. После развода она, в трудные девяностые сосредоточившись на заработках, передала сына от первого брака Сашу практически на попечение своей маме, которая относилась к Саше даже не как к внуку, а как к собственному ребенку, водила в школу и на кружки, посещала родительские собрания, и, когда моя мама забрала Сашу, хоть и радовалась, что он теперь будет с мамой, все же одновременно грустила и скучала.
В конце девяностых Алла последовательно лишилась мужа и отца и чуть не потеряла маму, перенесшую страшный ожог, обварившись кипятком, но спасенную тогда при участии моей мамы в ожоговом отделении самарской больницы имени Пирогова. Герман ушел совсем молодым, последние годы тяжело болея и не дождавшись необходимой ему операции на сердце. Однако болезнь не помутнила его блестящий ум. За символическую плату Герман Аркадьевич готовил курсовые работы студентов разных специальностей – юристов, философов, филологов. Бабушка же в ту пору ударилась в религию, приносившую ей утешение, сблизилась со своей мамой.
В середине 2000-х Алла подарила свою квартиру женившемуся Саше, переехала жить к бабуле Ире на улицу Арцыбушевскую. Оттуда в 2008 году бабуля и бабушка Алла стараниями тогда работавшей риэлтором мамы переселились на один этаж к нам, в соседний «карман», на улицу Пятигорскую. В 2009 году мы ездили в Балаково, пытаясь спасти двоюродного брата бабушки Аллы Валентина Николаевича от посягательств «черных риэлторов», в 2012 и 2013 годах посетили родину бабули Иры, Курманаевку, в 2012-м побывали и на родине бабушки Аллы, в Сургуте.
До 2014 года, уже на пенсии, бабушка Алла продолжала работать в котельных – так же на заводе Масленникова, уже, как ни грустно, разваленном, и еще в одной котельной частной отопительной компании, СУТЭК.
В 2014 году следом за Сашей, женившимся во второй раз, Алла с Ираидой Васильевной отправилась в теплый горный городок Хадыженск в Краснодарском крае, где приобрела дом (брату дом тоже подарила бабушка). Ехали от Самары до Хадыженска на серебристой «Волге» - автомобиль шел медленно, тяжело, и все-таки не подвел и добрался. Мы же с мамой переехали в том же году (после моего окончания школы и поступления на бюджет в МГУ) переехали в подмосковный Реутов (возле станции метро Новокосино), и бабушки периодически приезжали к нам в гости, а мы навещали их. К бабушкам в Хадыженск приезжали и наши родственники из Самары и Оренбургской области.
Столичная медицина дважды спасла бабушке жизнь. Еще в начале 2000-х у нее обнаружили онкологическое заболевание. В ту пору она читала журнальчики ЗОЖ и, так как в Самаре ей никто не гарантировал помощь, Алла отправилась в Москву к публиковавшему в ЗОЖ статьи профессору Валерию Иванченко, практиковавшему нестандартные методы лечения с помощью ультразвуковых приборов. И его лечение подействовало – опухоль рассосалась. Меня тоже чуть позже тоже возили лечить у Иванченко, от детской гиперактивности. А бабушку второй раз Москва выручила в 2018-м. У нее обнаружили зоб, операция в таком возрасте была бы слишком рискованным, и мы оплатили лечение с помощью капсулы радиоактивного йода. Радиойод подействовал, однако бабушка получила инвалидность, вынуждена пить лекарства, поддерживающие нормальный уровень кровяных телец.
В 2020-м мы с моей мамой в связи с пандемией задержались в Хадыженске, где стали работать. Трагический год унес бабулю Иру, отметившую в том году свое столетие и до последних дней сохранявшую здравый рассудок и душевность, а брат с женой и взятыми на попечение детьми от второго брака уехали назад в Самару, после чего бабушке не захотелось оставаться на Кубани – тем более, при всем богатстве природы, чистоте воды и воздуха, близости к морю, там довольна слабо развита медицина. Осенью 2021 года мы (бабушка Алла, мама и я) продали дом в Хадыженске и втроем (точнее, вчетвером, с псом Кузей, оставив в частном доме кота Мишу) поехали в Реутов, где и встретили Новый год 2022, в начале которого я и записал этот рассказ.
Ринат Камалиев
